Амос Фрайс - Химическая война

Более того, даже во Франции не было позволено производить ни одного выстрела газовым снарядом, так что вся подготовка к газовой борьбе ограничивалась пределами газовой обороны, сопровождаемой только лишь лекциями по газовым атакам.

Обучение газовых частей было начато в конце 1917 г. и, так как работа с газами имеет чисто специальный и очень опасный характер, то войска на американском фронте могли приступить к активным действиям не ранее июня 1918 г.

К этому времени армия была достаточно хорошо обучена газовой обороне, но к применению газов относилась почти враждебно. Среди некоторых штабных офицеров, так же как и среди начальников отдельных воинских частей, это враждебное отношение порой доходило до крайних пределов.

Тяжелая, изнурительная, требующая большого опыта и искусства работа офицеров Военно-Химической Службы должна была бы убедить штабных офицеров и командующих частями войск в пользе газа и понудить их к демонстрации его на своем фронте. Но часто офицеры Военно-Химической Службы при дивизионных штабах слышали от фронтовых офицеров, что газ не может играть никакой роли при наступлении, и что дело Военно-Химической Службы только оборона. Однако, никто, кроме офицеров газовых отрядов, не имел точных сведений о применении газов. Постепенно, путем постоянных указаний генеральному штабу и другим на результаты газовых атак, произведенных германцами, англичанами, французами и нами самими, удалось понудить нашу армию к активному употреблению газов при наступлении.

Эта перемена взглядов шла однако очень медленно; необходимо было сначала подготовить людей, которые вели бы пропаганду среди командного состава. Следующая фраза, произнесенная полковником Май-Смитом, стала лозунгом Газовой Службы за последний период войны: — "офицерам Военно-Химической Службы надо рекламировать газ в армии". Другими словами, чтобы доказать пользу применения газов, нам приходилось прибегать к тем же приемам, при помощи которых изобретатель нового предмета распространяет его в публике.

Эта работа была в высшей степени утомительной, требовала много искусства, терпения и, прежде всего, знания в совершенстве своего предмета. Иллюстрацией постоянно встречавшихся затруднений может служить тот факт, что начальник штаба операт. отделения одного американского корпуса отказывался разрешить применение газов в определенном пункте во время боев в Аргонне до тех пор, пока офицер Газовой Службы' не дал ему письменного заверения, что употребление газа не может нанести никакого ущерба американским солдатам. Такое отношение было в высшей степени нелепым.

Рис. 12.

Типичный полевой склад снарядов вблизи фронта.

Пехота всегда может ожидать некоторых потерь от собственных бризантных снарядов при подвижном заградительном огне и, хотя ему была понятна огромная губительная сила газа, этот штабной офицер отказался употребить его до получения полной письменной гарантии в том, что от этого не пострадает ни один американский солдат.

Часто приходилось слышать и другие возражения, что применение газа вызывает ответный огонь неприятеля на то место фронта, откуда он был пущен. Но это возражение обнаруживает только ограниченность сделавшего его лица, так как ответный огонь показывает успешность газовой атаки, а всякому известно, что неприятель не станет отвечать на то, что его мало тревожит.

Когда армия вполне ознакомилась, наконец, с значением газовых войск, спрос на них стал так велик, что часто один взвод назначался на целую бригаду и даже, иногда, на всю дивизию. Офицерам, командовавшим этими взводами, приходилось сноситься с начальниками дивизий и штабов и давать им указания, как, где и когда следует применять газ, при этом требовалась большая настойчивость, чтобы убедить тех и других приступить к делу. Тот факт, что не было ни одного случая неудачи, доказывает превосходное знание своего дела офицерами газовых отрядов. Работа их во время больших боев американцев достигала небывалых размеров, и если бы хоть один из офицеров сделал в это время крупную ошибку, то о ней, конечно, было бы известно, и Фрайс, как Начальник Газовой Службы, был бы о ней осведомлен.

Такой же, а иногда даже и более трудной, была работа офицеров Химической Службы при штабах дивизий, корпусов и армий, где они руководили обучением людей, формировали газовые войска, учили употреблению газа в артиллерийских снарядах и применению дымов при атаках пехоты. Работы этих офицеров Газовой Службы на полях сражений были так же успешны, как в Газовом Полку

К великой чести всех офицеров, состоявших при армейских штабах и в Газовом Полку, начиная от полковника Аткиссона, следует отметить, что все они работали в полном согласии, с единственной целью победить германцев.

Войска Военно-Химической Службы разделялись на две категории: специальные газовые полки и войска штаба химической службы.

Войска штаба . — Войска штаба Военно-Химической Службы должны были исполнять всю работу, касающуюся газовой борьбы, за исключением применения. Они заведывали всем снабжением Химической Службы, начиная с того момента, когда материалы разгружались с кораблей, и кончая их выдачей войсковым частям на фронте, независимо от того, являлись ли эти войска специальными химическими отрядами или общеармейскими. Из войск штаба выбирались люди для письменных или иных работ при штабах дивизий и корпусов; другие заведывали приготовлением ядовитых газов, наполнением снарядов или производили починку и переделку масок. Хотя на этих людей не падал ореол славы, окружавший борцов на фронте, но они несли жизненно-необходимые обязанности и во многих случаях выполняли столь же опасную, тяжелую работу, как и те, которые сражались среди рёва взрывающихся снарядов и треска пулеметов.

Рис. 13.

Выстрел из 155 мм. гаубицы. Прислуга надевает маски, так как находится под обстрелом газовых снарядов. Октябрь 1918 года.

Представьте себе ощущения, которые им приходилось испытывать, перенося с поля сражения в лабораторию или на полигон снаряды с неизвестным содержимым, которые каждого минуту могли разорваться и навеки пресечь их жизнь. Или вообразите себе, что они сверлят снаряд, не зная, какой могущественный яд или взрывчатое вещество может его наполнять, и что может случиться, когда сверло войдет внутрь.

Какая сила воли нужна, чтобы работать по 12–16 часов в день над починкой и поправкой масок, как это было в Шатеру, когда приходилось чинить и поправлять по 15.000 масок в день, при чем их все время торопили. Но они справлялись со всей работой, и к чести их надо сказать, что ни один американский солдат не вышел на фронт без маски. Что может быть прекраснее работы этих людей, которые в лабораториях и испытательных камерах играли со смертью, испытывая неведомые газы с американскими или иноземными масками и доходили до такого самопожертвования, что подвергали собственное тело действию газов.