Константин Колонтаев - История Русской Полиции

К концу 1882 года нормальная деятельность революционных организаций в Петербурге сделалась невозможной. Один из членов студенческой организации "Народной Воли" позднее вспоминал: "Для всякой подпольной работы настали невозможные условия. При этом не только старые деятели давно уже известные правительству не могли работать в Петербурге, но даже попытки неизвестных ранее по своей революционной деятельности, включиться в работу немедленно становились известны тайной полиции и ее главе Судейкину. Так одна очень небольшая группа студентов предприняла издание студенческого журнала. Журнал был отпечатан за один день и, несмотря на малочисленность составителей журнала и лиц причастных к этому делу, о выходе этого номера, как потом оказалось Судейкину стало известно в тот же день. У меня сложилось тогда убеждение, что никакая группа, даже из 5–6 человек, не могла бы проработать тогда в Петербурге среди учащейся молодежи 2–3 месяца, чтобы не стать известной Судейкину" 19.

Однако осведомленность Судейкина простиралась далеко за пределы революционного движения. Понимая, что одними только заслугами и подвигами чиновный Петербург вряд ли завоюешь, Судейкин начал активный сбор компрометирующего материала на всех сколь-нибудь заметных столичных сановников для последующего воздействия на находящийся в состоянии постоянных интриг и склок придворный и чиновный мир 20.

Все это, конечно, сыграло свою роль впоследствии, когда 3 декабря 1882 года Александр III утвердил "Положение об устройстве секретной полиции в империи". Согласно этому положению в состав Департамента полиции вводилась должность "инспектора секретной полиции империи", который должен был координировать деятельность охранных отделений Москвы и Петербурга и аналогичных им розыскных отделов жандармских управлений Киева, Одессы и Харькова, в случае необходимости брать управление ими в свои руки 21.

Ни у кого не вызвало удивления, что этим инспектором стал Судейкин, должность эта, казалось, была специально создана для него.

Новым крупным делом для Судейкина после назначения его на пост инспектора секретной полиции стало раскрытие "Военной организации" "Народной Воли" в 1883 году. Несмотря на арест видных своих членов в 1881 году сразу после убийства Александра II "Военная организация" не только уцелела, но даже с конца 1881 года значительно расширила свои ряды и географию своей деятельности. К концу 1882 года, ее офицерские кружки имелись во всех более или менее крупных гарнизонах европейской части России.

Потерпев неудачу с террором, руководство народовольцев начинает искать выход в организации военного переворота, который первоначально был намечен на вторую половину 1882 года. План переворота состоял из двух вариантов. Согласно одному из них предполагалось захватить Кронштадт и оттуда атаковать Петербург, другой предусматривал арест царя со свитой в самом Кронштадте во время одного из смотров войск.

Первые сведения о наличии ''Военной организации" стали поступать к Судейкину с осени 1882 года. 6 ноября 1882 года был арестован руководитель одного из офицерских кружков артиллерийский штабс-капитан Дегаев, с помощью которого Судейкину удалось арестовать руководителя "Военной организации" члена Исполкома "Народной Воли" Веру Фигнер. Завербованный Судейкиным Дегаев был выпущен из тюрьмы и вскоре встал во главе "Военной организации" 22.

Начиная с февраля 1883 года начинается разгром "Военной организации", который окончательно завершился уже после смерти Судейкина 16 декабря 1883 года, к лету 1884 года. Вскрытый после разгрома организации размах ее деятельности и громадное число ее участников (несколько сот одних только офицеров до полковников включительно) заставил правительство, опасавшегося скандала и подрыва своего международного авторитета, сразу отказаться от мысли предать всех арестованных суду.

Большинство задержанных были уволены из армии либо переведены в самые отдаленные гарнизоны.

Следствие велось в отношении 67 человек, из которых только 7 человек из числа руководителей организации были преданы суду. Причем суд инкриминировал лишь участие в деятельности "Народной Воли", не выделяя дело "Военной организации" в отдельное производство. Из 7 обвиняемых двое были приговорены к смерти, остальные к различным срокам каторжных работ 23.

Несмотря на свое сравнительно высокое положение, Судейкин тем не менее, продолжал заниматься черновой работой, в том числе лично допрашивал многих арестованных народовольцев. При этом сочетал процесс дознания с агитационно-пропагандистской обработкой допрашиваемого, пытаясь сломить его политические убеждения, либо с целью дальнейшей вербовки, либо заставить отказаться от революционной деятельности.

При этом размеры своей демагогии и лицемерия Судейкин не ограничивал ничем. Один из арестованных руководителей "Народной Воли" Г. Стефанович о своих беседах с Судейкиным вспоминал следующее: "Это молодой человек лет 30, здоровый, красивый, весьма неглупый и действительно как сыщик талант замечательный. По его словам он чистокровный демократ. Он был бы, наверное, революционером, если бы не стал жандармом. Он народник и искренне верит в царское народничество. Он ненавидит конституционалистов, он уважает, хотя считает вредными террористов, и то, впрочем, если их террор не направлен против царя. Убийство более мелких лиц он одобряет ибо, "ничего с ними, подлецами, не поделаешь". Он против белого террора. Он находит существование революционной партии даже полезным и поэтому хватает лишь особенно вредных, и то в основном террористов. Он желает знать, что происходит в партии не из одних только полицейских целей, а потому, что передовое движение его интересует и потому, что он сам рожден быть членом тайного общества, чувствует в себе инстинктивную потребность всюду проникать и все выведывать, Он жалеет, что жизнь толкнула его на сыщицкое поприще, но что делать, поздно возвращаться назад. Далее Судейкин говорил: "Понимаете, какую массу я людей спасаю, людей, которые при другом бы начальнике были бы давно арестованы. Я не только не вредный человек для партии, я ей полезен. Я не хочу нарушить всего здания, я выбираю только одиночек, наиболее опасных для царя личностей". Он тысячу раз заверял, что благосостояние народа связывает с царем, а никак не с либералами, и поэтому готов положить голову за царя, поскольку он очень добр и желает добра народу. Судейкин на счет себя заявил, что ожидает своей смерти от рук революционеров, но считает, что это будет несправедливо со стороны революционной партии, ибо он вреден лишь для террористов, а вообще революционную партию считает полезной и необходимой для нас, русских" 24.