Константин Колонтаев - История создания и последующей деятельности Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (ВЧК) в 1917-1922 годах

Впрочем, доносительство вместо постоянной агентурной работы, как принцип деятельности ВЧК и его местных органов, был в то время так же освящён и авторитеом Ленина, который на VII Всероссийском съезде Советов, проходившее 5–9 декабря 1919, в Москве, заявил следующее: "Когда среди буржуазных элементов организуются заговоры и когда в критический момент удается эти заговоры открыть, то — что же, они открываются совершенно случайно? Нет, не случайно. Они потому открываются, что заговорщикам приходится жить среди масс, потому, что им в своих заговорах нельзя обойтись без рабочих и крестьян, а тут, они, в конце концов, всегда натыкаются на людей, которые идут в ЧК и говорят: "А там-то собрались эксплуататоры"". (В. И. Ленин Полное собрание сочинений — т. 39. — с. 418).

В общем, весь 1918–1919 годы постоянная агентурная работа была у чекистов не в чести и велась лишь эпизодически, от случая к случаю. И в плане получения необходимой для оперативно-розыскной деятельности информации, ставка делалась по прежнему на доносы. Вот что по данному поводу вспоминал уже упомянутый ранее ветеран-чекист Ф. Т. Фомин, о деятельности возглавляемого им Особого отдела 1-й Украинской Красной армии в январе 1919 года: "Работа Особого отдела строилась вначале главным образом на устных заявлениях да на письмах трудящихся. Каждое утро дежурный комендант Особого отдела приносил по 20–30 писем, из которых я узнавал о вражеских действиях лиц, ведущих активную борьбу против Советской власти. Писали рабочие, крестьяне, красноармейцы, матросы. И почти всегда проверка подтверждала правильность сообщений. Помощь народа всегда была самым верным средством в борьбе против врагов революции". (Ф. Т. Фомина "Записки старого чекиста" — М.: "Политиздат", 1964. — глава "Вражеский шпион в штабе Красной армии").

Далее Фомин вспоминает следующее: "В первой половине марта 1919 года в особый отдел ВЧК 1-й Украинской Красной армии пришла молоденькая медицинская сестра Валя. Ей стало известно о существовании белогвардейской подпольной организации. Валя сообщила имена белых офицеров и медицинских сестер, завербованных контрреволюционерами, а также их адреса. Проверка, проведенная Особым отделом, подтвердила все написанное Валей. Я выписал ордера на арест семи человек: трех медсестер и четырех белых офицеров. При их аресте и обыске работники Особого отдела Васильев, Анатольев и Суярко обнаружили более пяти миллионов рублей украинскими карбованцами, золото и бриллианты. Во время следствия арестованные признались, для чего они были оставлены в Киеве и на какие цели предназначались изъятые у них ценности" (Ф. Т. Фомин "Записки старого чекиста" — глава "Ночная схватка").

Подобная ставка в деятельности ВЧК и её местных органов в 1918–1919 годах, на доносы, как на почти единственный источник информации приводила к тому, что подпольные организации различных в то время антибольшевистских сил вскрывались только после того когда они своими действиями успевали нанести значительный ущерб Советской власти и её различным органам. Одним из наиболее ярких примеров этого является взрыв 25 сентября 1919, в здании Московского горкома РКП (б) в Леонтьевском переулк в результате которого погибли 12 человек, и ещё 55 получили ранения.

Первоначально Московская ЧК приписало этот взрыв белогвардейцам, хотя ни до ни после подпольным белогвардейским организациям террор не был присущ. Это был метод левых эсеров.

Истинные виновные были обнаружены случайно, когда вскоре после этого террористического акта, в одном из вагонов поезда Москва — Брянск, в разговор рабочих и красноармейцев обсуждавших это событие и вовсю проклинавших белогвардейцев внезапно включилась какая-то девушка, которая заявила что взрыв был организован не белыми, а анархистами — истинными революционерами и защитниками народа от большевистского произвола. Такая трактовка этого события настолько заинтересовала красноармейцев, что они задержали девицу и на ближайшей станции передали сотруднику транспортной ЧК. После этого у неё при обыске было обнаружено письмо одного из лидеров подпольной анархисткой террористической организации "Набат" своим соратникам в Брянске, котором сообщалось что взрыв в здании Московского горкома РКП (б) произведён этой организацией. ("Особое задание"… — с.61).

В ходе расследования этого террористического акта Московской ЧК, организатор теракта Казимир Ковалевич и бомбометатель Пётр Соболев были убиты при попытке их задержании, так как отчаянно отстреливались и бросали бомбы. Ещё семь анархистов совершили самоподрыв дачи на станции Красково, когда поняли, что окружены чекистами. Ещё один, некий Барановский, остался в живых и был арестован. Восемь участников подготовки теракта — Гречаников, Цинципер, Домбровский, Восходов, Николаев, Исаев, Хлебныйский и уже упоминавшийся Барановский — были расстреляны по постановлению МЧК". (А. Соловьёв "Взрыв в Леонтьевском переулке" из книги "Волки гибнут в капканах" — М.: "Воениздат". 1976).

Как оказалось до этого ни ВЧК ни Московская ЧК о существовании данной анархо-террористической организации с центром в Москве даже не подозревали. То есть спустя почти два года с момента своего создания ВЧК и Московская ЧК, так и не наладили агентурную работу в анархистких кругах Москвы.

После прихода большевиков к власти наиболее опасные для Советской власти очаги контрреволюции образовались на Дону и Южном Урале, где антисоветские мятежи подняли белогвардейские казачьи атаманы Каледин и Дутов.

Для того чтобы стянуть в эти районы в качестве командного состава как большее контрреволюционно настроенных офицеров, различные антибольшевистские организации как политические так и чисто военные в Петрограде и Москве, а так же некоторых других городах вербовочные пункты, в задачу которых входила вербовка и отправка на Дон и в Оренбургские степи офицеров, а также других лиц, недовольных Советской властью. С этой формой контрреволюционной деятельности большевики столкнулись уже в начале ноября (по старому стилю) 1917 года.

Сразу же этой проблемой пришлось заниматься ВРК и "Комитету по борьбе с погромами" ("75-й комнате"), а затем после ликвидации ВРК, эта борьба стала одним из основных направлений в деятельности ВЧК.

Что касается начала этой борьбы, тогда ещё со стороны Военно-революционного комитета, то ВРК не имея в своём распоряжении агентурно-осведомительного аппарата, первую очередь обратил внимание на такую тогда вполне легальную форму офицерской самоорганизации, которой в тогдашнем Петрограде являлись различные офицерские клубы.