Константин Колонтаев - История создания и последующей деятельности Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (ВЧК) в 1917-1922 годах

Впрочем, провал левоэсеровского мятежа не обескуражил европейских банкиров. По их поручению, находившийся в это время в Москве представитель английского правительства Локкарт с помощью Свердлова начал подготовку нового военного переворота.

Учитывая роль в разгроме левоэсеровского мятежа Латышской дивизии, было решено использовать её для нового переворота, подкупив для этого её командование. Сумма, выделенная на подкуп, составила к концу августа 1918 2 млн. рублей. (П. Мальков "Записки коменданта Московского Кремля"… — С. 254–256).

Сигналом к началу переворота должно было стать убийство Ленина, которое было поручено боевикам из числа правых эсеров.

Решающая роль Свердлова в этом просматривается даже из некоторых опубликованных еще в советское время документов того периода времени.

Так, за день до покушения, 29 августа 1918, Свердлов отправил Ленину записку, в которой практически приказывал ему явиться на митинг, где на него должны были совершить покушение: "Владимир Ильич! Прошу назначить заседание Совнаркома на завтра не ранее 9 часов вечера. Завтра по всем районам крупные митинги по плану, о котором мы с вами уславливались. Предупредите всех совнаркомщиков, что в случае получения приглашения или назначения на митинг, никто не имеет права отказываться. ("Выстрел в сердце революции" — М.: Политиздат, 1983. — с. 65).

Для того, чтобы отвлечь внимание от предстоящего переворота и покушения, в Москве в этот день 29 августа 1918, когда Свердлов "приглашал" Ленина на митинг, в Петрограде боевиком правых эсеров был убит председатель Петроградской ЧК Урицкий, и в Петроград из Москвы был отправлен Дзержинский для проведения расследования.

В общем, как отметил комендант Кремля Мальков в своих мемуарах: "День 30 августа 1918 начинался мрачно".

Мрачность дня 30 августа 1918 ощущалась тогда очень многими среди близких или приближенных к Ленину людей. Незадолго перед выездом на митинги, Ленин в 17 часов отшучивается и не дает определенного ответа на требование своей сестры М. И. Ульяновой не выступать в этот день на митингах. Затем перед отъездом он отвечает категорическим отказом на её просьбу поехать с ним. В течение всего этого дня секретарь Московского горкома партии Загорский упрашивал Ленина не выезжать в этот день на митинги. ("Выстрел в сердце революции"… — с. 61–62).

Первое выступление Ленина 30 августа 1918, состоялось около 18 часов на митинге в здании бывшей Московской хлебной биржи. Здесь его личный водитель и телохранитель С. К. Гиль обнаружил, что за Лениным ведут наблюдение неизвестные ему люди. ("Выстрел в сердце революции… — с. 69).

Поскольку С. К. Гиль оказался тем человеком, чья роль в спасении Ленина в первые минуты непосредственно после покушения была решающей, то необходимо немного остановиться на его личности. В исторических источниках о Гиле сообщается, мягко говоря, крайне скупо. Но, кое — где, всё же было упомянуто, что до свержения монархии он служил водителем в личном гараже императора Николая II. Но, сообщив об этом факте, источники советской историографии "забывают" дать пояснение, что все водители императорского гаража входили в состав личной службы безопасности императора, так называемой "Дворцовой полиции" и имели чины жандармских унтер-офицеров. И, их всех, обучали основным навыкам телохранительства.

Жандармское прошлое Гиля подтверждается и тем фактом, что он, будучи личным водителем Ленина в 1917–1924 годах, то есть все время его нахождения у власти, был принят в члены партии только в 1930 году.

Теперь о весьма многочисленных "странностях", предшествовавших покушению на Ленина. Так, один из свидетелей покушения Н. Я. Иванов отмечал: "Еще задолго до прибытия Ленина пришла на митинг женщина, которая во время покушения получила ранение. Она вела себя странно. Её никто не знал".

Гиль сообщает о другой "странной женщине" куда более подробно и профессионально: "Я развернул машину и поставил её к выезду со двора, в шагах десяти от входа в цех. Через несколько минут ко мне приблизилась женщина в коротком жакете с портфелем в руке. Молодая, худощавая, с темными глазами, голос дрожал".

Эта женщина поинтересовалась у Гиля не Ленин ли это приехал на завод? На что Гиль отвечал ей крайне неопределенно и уклончиво, демонстрируя навыки профессионала, несвойственные обычному водителю. По его словам: "Я всегда соблюдал строжайшее правило: никогда, никому не говорить, кто приехал, откуда и куда поедет дальше".

Далее Гиль отметил еще одну "странность" на заводе Михельсона к моменту их приезда: "Ленин вошел в цех абсолютно один. Никто нас не встречал: ни члены заводского парткома, ни кто-либо другой". ("Выстрел в сердце революции"… — с. 70–71).

После окончания митинга члены террористической группы, находившиеся среди собравшихся, начали всячески останавливать движение Ленина к выходу, чтобы обеспечить исполнителям успешное ведение огня.

Вот, что об этом писал в своих воспоминаниях Н. Я. Иванов: "Когда Ленин закончил выступление и пошел к выходу, ему преградил путь брюнет лет шестнадцати в гимназическом пальто. Он подал записку, которую Ленин взял и, не останавливаясь, пошел дальше".

Вторая попытка фиксации была успешной: "Две женщины подошли к Ленину с обеих сторон, и одна из них спросила, почему отбирают хлеб на железных дорогах. Ленин ответил, что издан декрет, чтобы его не отбирали. Далее свидетельство Гиля: "Разговор этот длился 2–3 минуты. По бокам Ленина стояли еще две — три женщины, выдвинувшиеся вперед. Когда Ленин хотел сделать последние шаги к машине, раздался выстрел. Моментально повернув голову в сторону выстрела, я увидел женщину — ту самую, что час назад расспрашивала меня о Ленине. Она стояла с левой стороны машины и целилась в грудь Ленина. Раздался еще один выстрел. Я тотчас бросился к стрелявшей, целясь из нагана ей в голову. Она бросила "браунинг" и бросилась в толпу. ("Выстрел в сердце революции… — с. 74, 76–77).

Далее Гиль вновь продемонстрировал свой профессионализм жандармского унтер-офицера, приобретенный им в "Дворцовой полиции": "Я ринулся за ней. Но мне, тут же ударило в голову. Ведь Ленин останется один. Я подбежал к Ленину и стал перед ним на колени. Тут же поднимаю голову и вижу, что из цеха бежит какой-то странный мужчина. Левой рукой размахивает, а правую держит в кармане. Мне его фигура показалась подозрительной, и я закрыл собой Ленина и особенно его голову, закричав изо всех сил "стой" и направил на него наган. Он продолжал бежать. Тогда я крикнул "Стой, стреляю!", и он, подбежав до Ленина, несколько шагов, круто повернул налево и выбежал в ворота, не вынимая правой руки из кармана". (("Выстрел в сердце революции"… — с. 77).

Так Гиль спас Ленина от добивания контрольным выстрелом в голову со стороны неизвестного террориста.