Константин Колонтаев - История создания и последующей деятельности Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (ВЧК) в 1917-1922 годах

— Я решил остановиться здесь, в Самаре. Тут мне все знакомо — и люди, и обстановка. Это облегчит работу. Если вы мне верите, то единственная просьба к вам — свести с единомышленниками. — Да, молодой человек, — испытующе глядя на меня, заговорил старый анархист, — в одиночку бороться трудно. Пропадете…

Он надолго замолчал. Ожидание было томительно: поверит или нет? Наконец хозяин снова заговорил: — Нам нужны свежие силы. Я достаточно хорошо знал вашего брата, знаю и вас, чтобы составить мнение. Завтра я сведу вас с товарищами по борьбе.

На следующий день в сопровождении хозяина квартиры я направился в город. Я шел спокойно, зная, что каждый мой шаг в поле зрения чекистов и дом, куда мы войдем, будет взят под наблюдение.

В квартире скрывалась большая группа анархистов — боевиков. "Товарищи по борьбе" внимательно выслушали вести о том, как ликвидировалось подполье в Москве.

Невеселые были у них при этом сообщении лица. Но потом все стали наперебой хвалиться: у нас, дескать, такого провала не произойдет, мы работаем лучше, чем москвичи…

Потом были еще встречи. Каждая встреча с анархистами давала мне новые фамилии участников нелегальной организации, их адреса, клички, пароли, склады оружия и динамита.

Возвращаясь к себе на квартиру, я тщательно записывал добытые сведения, а потом через связника передавал эти сведения губчека. Оттуда их сообщали непосредственно Дзержинскому.

Через несколько дней меня пригласили в губчека. Там уже находилась в сборе вся наша группа. — О подпольной анархистской организации мы располагаем теперь достаточными данными, — начал председатель губчека. — Враги имеют большие запасы оружия, взрывчатых веществ и могут пустить их в ход в любое время. Поэтому продолжать разведку мы не можем. Пора приступать к ликвидации организации. Одним ударом мы разрушим всю их конспиративную сеть. Операцию начнем сегодня ночью. Время выступления — два часа ноль ноль.

— Вы, товарищ Сидоров, — обратился он ко мне, — в операции участвовать не будете. Не стоит рисковать вашей легендой, она может еще пригодиться.

С учетом добытых сведений об участниках нелегальной организации на совещании были разработаны все детали предстоящей операции: способы проникновения в квартиры, порядок обысков и арестов, конвоирование арестованных, действия чекистов в случае вооруженного сопротивления и многое другое.

Тщательная подготовка операции, использование сведений разведки о членах организации и имевшийся уже опыт ликвидации анархистского подполья в Москве обеспечили успех этой операции. Она была проведена за несколько часов и без единого выстрела. У анархистов были изъяты пушки, пулеметы, бомбы, винтовки, револьверы разных систем, много боеприпасов, динамит целый вагон оружия. Выступление контрреволюционеров в Самаре было предотвращено.

Председатель Самарской губернской ЧК оказался прав, когда решил не рисковать моей легендой. Нашу оперативную группу ждало новое боевое задание.

По возвращении в столицу мы снова были вызваны к Дзержинскому. На этот раз он больше слушал пас, чем говорил сам. Мартынов и я подробно рассказали о том, как велась разведка и как готовилась и проводилась операция по ликвидации вражеского подполья.

Феликс Эдмундович одобрил наши действия и сделал ряд замечаний. Он объявил решение президиума ВЧК о направлении нас на Украину с той же задачей: выявление и ликвидация анархичсткого подполья в городах Украины по мере освобождения их Красной Армией от белогвардейцев.

Теперь наша группа увеличивалась до 18 человек и ей было присвоено наименование "Особая группа ВЧК". Руководителем группы снова был назначен Мартынов.

Проявляя заботу о том, чтобы мы, находясь на выполнении важного государственного задания, не беспокоились за свои семьи, Феликс Эдмундович обещал при прощании с нами, что сотрудники из секретариата ВЧК будут поддерживать с нашими родными связь и, если потребуется какая-либо помощь, она непременно будет оказана.

И это были не просто слова. Во время нашего пребывания на Украине моя жена родила ребенка. Врач санитарной части ВЧК навещала ее в родильном доме, а затем дома. Кроме того, Дзержинский прислал матери и новорожденному подарки. Такое внимание руководителя ВЧК к нашим близким еще больше вдохновляло нас в полной опасности и риска работе.

Конкретный план нашей поездки на Украину разрабатывал с нами член коллегии ВЧК В. Н. Манцев, который уже был на Украине и был назначен председателем Всеукраинской чрезвычайной комиссии.

Из Москвы особая группа выехала в конце декабря 1919 года. В тот же день она прибыла в Курск, где размещался Особый отдел Юго-Западного фронта. Здесь мы получили документы и дополнительный инструктаж с учетом новых данных об анархо-бандитизме на Украине.

Не задерживаясь в Курске, особая группа отбыла в только что освобожденный от белых Харьков. Здесь, как и в Самаре, нас разместили на конспиративных квартирах.

Еще до нас в Харьков был направлен сотрудник особого отдела фронта бывший анархист Иванов. К нашему приезду ему удалось встретиться с рядом анархистов, находившихся в подполье, и собрать ценные сведения. На совещании у Мартынова он доложил нам об обстановке в Харькове, рассказал о местной организации анархистов, о ее антисоветских планах.

Некоторые из подробностей, которые он сообщил, очень пригодились впоследствии.

— Учтите, товарищи, — предупреждал он. — Когда будете брать анархистов, не командуйте "Руки вверх!".

Оказалось, что местные анархисты — боевики договорились считать эти слова командой для начала стрельбы и стреляют из любого положения в подавшего эту команду.

Придумали взамен другую команду — "Не шевелись!".

Казалось бы, мелкая деталь, сообщенная нам Ивановым, позволила сохранить жизнь товарищам.

В Харькове операция по ликвидации анархо-бандитского подполья прошла успешно. В процессе этой операции мы приобрели очень ценного помощника в борьбе с анархистской контрреволюцией. Им был Яков Кобозев, уроженец Киева, из рабочих, бывший анархист. Он прекрасно знал все повадки и ухищрения анархиствующих бандитов и благодаря этому отлично справлялся со всеми заданиями, которые поручала ему группа. Это был человек необыкновенной храбрости. Смертельная опасность, месть бывших единомышленников, подстерегала его в каждой квартире, за углом дома, на улице. Но он словно играл с ней в прятки. Яков Кобозев героически погиб в одной из схваток с махновцами на Екатеринославщине.

На Украине для нашей особой группы ВЧК оказалось столько дел, что наша командировка изрядно затянулась, а Ф. Я. Мартынов был даже оставлен на постоянной работе в Одесской губернской ЧК. Его большой опыт чекистской работы, его способности очень пригодились на таком остром участке, каким была в то время Одесса.