В Крупянская - Материалы по истории песни Великой Отечественной войны

От девушек-зенитчиц 176 зенитного артиллерийского полка записана в 1943 г. любопытная контаминация этой песни с песней из кинофильма «Фронтовые подруги», в которой к каждому куплету прибавлялся припев:

Спешите, девушки, на поле боя,

Там ждет вас раненый боец,

Спешите, девушки, на поле боевое,

Чтоб не погиб защитник и боец.

Заключительная строфа песни зенитчиц соответствует этому припеву:

Его спасет подруга боевая;

Возвратясь в родимые места,

Расскажет он, с любовью вспоминая,

О наших девушках из Красного Креста.

56

МЕДСЕСТРА

Я помню ночь осеннего привала

И сон бойцов у яркого костра;

Мне руку ты тогда перевязала

С любовью нежною, сестра.

Ты ласкою бойца согрела,

Подняв ресницы карих глаз,

Уговорить меня сумела,

Чтоб боль немного улеглась.

И билось сердце, точно в клетке птица,

Когда я был у яркого костра,

И называл ее тогда сестрицей,

И вот теперь ее нет у меня.

Мне не забыть тот тихий и короткий

Осенней ночью у костра привал,

И девушку в шинели и пилотке,

Что я сестрицею тогда назвал.

Сообщил рядовой стрелкового латышского корпуса Ленгвенс в 1945 г.

(Архив Института этнографии АН СССР).

В основе обеих песен (№№ 55, 56) лежит текст стихотворения Е. Долматовского «Песня о сестре» (в книге «Три времени года», 1940, и авторский вариант в «Книге ровесников», 1947 г.). Фронтовые редакции этой песни значительно отличаются от авторского текста, внося в него существенные изменения. Первый авторский вариант 1940 г. начинается четверостишием:

Мы прошли суровую дорогу

И у Буга встали как редут.

Девушки шагали с нами в ногу —

Их недаром сестрами зовут.

В варианте 1947 г. Долматовский опускает эти строки. Народная редакция (см. № 55) сохраняет общий смысл этой строфы, заменяя строчку «Тихая, усталая сестра» или «Славная военная сестра» (у Долматовского) строчкой: «С нами вместе шедшая сестра». Народное — «Теплотой и лаской обогрела» удачнее, чем: «Теплотой и лаской окружила» у поэта. Несомненной удачей в композиции народной песенной редакции следует считать и перестановку последних двух строк. Последний куплет фронтовой песни о медсестре как бы резюмирует таким образом всю песню. Песня «Медсестра» (№ 56) представляет собою редакцию, очень далекую от авторской: изменен

не только размер стихотворения Долматовского, но и лирическая его тема — сожаление о неожиданно найденной и потерянной сестре звучит острее в народной редакции.

57

МЕДСЕСТРА АНЮТА

Дул холодный, порывистый ветер,

И во фляге замерзла вода.

Эту встречу и тот зимний вечер

Не забыть ни за что, никогда.

Был я ранен, и капля за каплей

Кровь горяча алела в снегу.

Наши близко, но силы иссякли,

И нестрашен я больше врагу.

Мне столетьем казались минуты,

Шел по-прежнему яростный бой.

Медсестра, дорогая Анюта,

Подползла, прошептала: «Живой!

Ну-ка, встань, погляди на атаку,

Докажи, что ты парень-герой.

Не сдавайся ты смертушке лютой,

Посмеемся над нею с тобой».

Сообщил фронтовик С. Е. Паркин, который слышал эту песню от своего друга во время боев в Чехословакии, где тот часто ее пел. (Архив Института этнографии АН СССР).

Близкие тексты опубликованы в сборниках: «Советский фольклор Чкаловской области», стр. 89, № 21; «Русские народные песни, записанные в Ленинградской области», № 57; в последнем указано, что песня была широко распространена среди лужских партизан.

Песня «Медсестра Анюта» написана в 1942 г. композитором Ю. Слоновым на текст М. Французова и вышла в виде листовки в издании Севастопольского ДВМФ Черноморского флота им. л-та Шмидта. Публикуемые варианты мало отличаются от своего литературного прототипа. Песня пользовалась широкой популярностью, и авторство ее на фронте приписывалось разным лицам.

«Подлинный автор песни «Медсестра Анюта»,— пишет инвалид Великой Отечественной войны В. С. Родионов,— мне неизвестен. Впервые услышал в госпитале в г. Череповце, Вологодской области от ст. сержанта В. Кузнецова, воевавшего на Ленинградском фронте. Далее, находясь в санатории инвалидов Отечественной войны в г. Соль-Илецк, Чкаловской области, слышал ее от бойцов и офицеров Волховского, Белорусского и других фронтов. Мне думается, что песня эта, если она сложена неизвестным солдатом, возникла впервые на госпитальной койке, как благодарность воина боевой подруге, простой советской девушке, за спасенную ему жизнь» (письмо от 19 января 1947 г.).

(Архив Гос. лит. музея).

В дни Великой Отечественной войны большую популярность, особенно в среде женской молодежи, получили старые песни, о «милосердной сестре», распространенные еще во время предшествующих войн, типа: «Между гор и гор Карпатских, между двух огромных скал пробирался ночкой темной санитарный наш состав...», или «На горизонте заря догорала, красный виднелся закат, и на руках у сестры помирает красный балтийский моряк» (см. тексты в сб. «Фронтовой фольклор», № 34 и «Советский фольклор Чкаловской области», стр. 86, № 17; соответствующие варианты имеются в архивах Гос. лит. музея и Института этнографии АН СССР).

58

ОГОНЕК

На позицию девушка

Провожала бойца,

Темной ночью простились

На ступеньках крыльца.

И пока за туманами

Видеть мог паренек,

На окошке на девичьем

Все горел огонек.

Парня встретила славная

Фронтовая семья,

Всюду были товарищи,

Всюду были друзья.

Но знакомую улицу

Позабыть он не мог,

Где ж ты, милая девушка,

Где ж ты, мой огонек?

На позицию девушка

Парню весточку шлет,

Что любовь ее верная

Никогда не умрет.

Все, что было загадано,

Все исполнится в срок,

Не погаснет до времени

Золотой огонек.

И спокойно и радостно

На душе у бойца

От такого хорошего

От ее письмеца.

И врага ненавистного

Крепче бьет паренек,

За Советскую родину,

За родной огонек.

Текст прислал в Гос. лит. музей сержант И. П. Исупов 18 января 1944 г. (Ленинградский фронт). «Просим напечатать нашу песню «Огонек»,— пишет И. П. Исупов.— Эта песня очень большую имеет популярность, поют все подразделения нашей части, а также имеет очень большое распространение среди всего населения».

Данный текст является фронтовым вариантом песни Исаковского «Огонек».

Об исключительной популярности песни «Огонек» свидетельствуют в своем письме (сентябрь 1945 г.) к поэту М. В. Исаковскому рядовые бойцы и сержанты подразделения офицера Быкова: «Часто случается так, что едешь в поезде или идешь по дорогам чужой земли и слышишь напевы «Огонька». Его поют не только красноармейцы, но и чехи, и поляки, и другие народы» (Архив Гос. лит. музея).