Дмитрий Леонов - История 658 зенитного ракетного полка особого назначения

И ведь снова Гитлер оказался тем, кто, несмотря на все тактические ошибки союзников, сделал те шахматные ходы, которые помогли им в 1944 г. добиться успеха в воздушном наступлении. Он не только затормозил разработку реактивного истребителя и приказал превратить его в легкий бомбардировщик - он носился с идеей тяжелой ракеты, которая должна была принести Англии Возмездие. С конца июля 1943 г. по его приказу огромный производственный потенциал был переключен на создание ракеты, получившей название "фау-2", в 14 м длиной и весом в три тонны. Он требовал выпуска 900 таких ракет в месяц. Абсурдной была сама идея противопоставить бомбардировочной авиации образца 1944 г., которая на протяжении многих месяцев (в среднем по 4100 вылетов в месяц) сбрасывала с четырехмоторных бомбардировщиков ежедневно три тысячи тонн взрывчатки на Германию, ракетные залпы, которые могли бы доставлять в Англию 24 т взрывчатки, т.е. бомбовый груз налета всего шести "летающих крепостей". И нарекать это Возмездием!

Это, по-видимому, была моя самая тяжелая ошибка за время руководства немецкой военной промышленностью - я не только согласился с этим решением Гитлера, но и одобрил его. И это вместо того, чтобы сконцентрировать наши усилия на создании оборонительной ракеты "земля-воздух". Еще в 1942 г. под кодовым названием "Водопад" ее разработка продвинулась настолько далеко, что было уже почти возможно запускать ее в серию. Но для этого на ее доводке нужно было бы сосредоточить все таланты техников и ученых ракетного центра в Пенемюнде под руководством Вернера фон Брауна.

Имея длину в восемь метров, эта реактивная ракета была способна с высокой прицельной точностью поражать бомбардировщики противника на высоте до 15 километров и обрушивать на них 300 кг взрывчатки. Для нее не имели значения время суток, облачность, мороз или туман. Уж если мы смогли позднее осилить месячную программу производства 900 тяжелых наступательных ракет, то, вне всякого сомнения, смогли бы наладить ежемесячный выпуск нескольких тысяч этих небольших и более дешевых ракет. Я и сегодня полагаю, что ракеты в комбинации с реактивными истребителями могли бы с начала 1944 г. сорвать воздушное наступление западных союзников с воздуха на нашу промышленность. Вместо этого огромные средства были затрачены на разработку и производство ракет дальнего действия, которые, когда осенью 1944 г., наконец, дошло дело до их боевого применения, обнаружили себя как почти полная неудача. Наш самый дорогой проект оказался и самым бессмысленным. Предмет

нашей гордости, какое-то время и мне особенно импонировавший вид вооружения обернулся всего лишь растратой сил и средств. Помимо всего прочего, он явился одной из причин того, что мы проиграли и оборонительную воздушную войну." [1]

Следует признать, что рейхсминистр вооружений и военной промышленности оценивал возможности зенитной ракеты Wasserfall слишком оптимистично.

-- Альберт Шпеер. Воспоминания.

-- УПРАВЛЯЕМЫЕ РАКЕТЫ ТРЕТЬЕГО РЕЙХА Г. Дьяконов, К. Кузнецов

-- Михаил Зефиров. "

-- Евтифьев М.Д. "Из истории создания зенитно-ракетного щита России" - М.: Вузовская книга, 2000

-- Вили Лей "Ракеты и полёты в космос".

Разработка зенитных ракет на основе трофейных немецких образцов.

Тем не менее, и союзники, и советские специалисты проявили к немецким ракетным разработкам большой интерес. В конце апреля 1945 года, ещё до завершения боёв в Берлине, в Германию была откомандирована группа специалистов из разных наркоматов для сбора сведений о немецкой ракетной программе.

В начале июня 1945 г. нарком авиационной промышленности Алексей Шахурин доложил члену Государственного комитета обороны СССР Георгию Маленкову о первых результатах обследования германского научно-исследовательского института ракетного вооружения, произведенных заместителем начальника НИИ-1 профессором Генрихом Абрамовичем. С этого доклада началось планомерное освоение опыта создания немецких ракет. Постановлением ГКО N 9475 от 8 июля 1945 г. создается комиссия по изучению германской техники в составе Льва Гайдукова (член военного совета гвардейских минометных частей), Петра Горемыкина (заместитель наркома боеприпасов), Якова Бибикова (директор НИИ-1 Наркомата авиационной промышленности), Ивана Зубовича (заместитель наркома электропромышленности), Георгия Угера (генерал-майор инженерно-авиационной службы, начальник отдела Совета по радиолокации при ГКО). Для непосредственной работы в Германии была сформирована группа специалистов, насчитывавшая вначале 284, а к октябрю 1945 г. - уже 733 человека. Над восстановлением документации и образцов ракетной техники в 1945-1946 гг. трудились коллективы нескольких советско-германских институтов и заводов.

Так, более 200 сотрудников под руководством Алексея Исаева и Бориса Чертока в институте "Рабе" работали в городе Блейхероде (Тюрингия). На базе его оборудования был сформирован специальный поезд, который позднее использовался при проведении испытаний первых ракет в СССР. Задачей института, возглавлявшегося Георгием Тюлиным, являлось восстановление телеметрической системы управления "Мессина" ракет Фау-2. Изучение вопросов предстартовой подготовки и пуска ракет возлагалось на группу "Выстрел" (Сергей Королев и Леонид Воскресенский). Институт "Берлин" восстанавливал материалы по ракетам ПВО (начальник института Дмитрий Дятлов, технический руководитель - Владимир Бармин). На заводе N 1 в Зоммерде (Эрфурт), где производились корпуса ракет, открылось советско-германское конструкторское бюро под руководством Bасилия Будника и Василия Мишина. Завод N 2 "Монтанья" в Нордхаузене (Валентин Глушко) должен был восстановить технологию производства ракетных двигателей, а заводе N 3 в Кляйн Бодунгене - технологию и оборудование для сборки ракет Фау-2. За аппаратуру систем управления взялся завод N 4 в Зондерхаузене. Исследовались также полигон и испытательный центр Пенемюнде на острове Узедом, подземный завод по производству ракет Фау-2 "Миттельферк" в Нордхаузене. Несколько групп специалистов было направлено в Чехословакию на заводы Брно и Праги для изучения немецких технических архивов. Документация, найденная советскими специалистами в военно-техническом архиве в Праге, стала основой для воссоздания ракеты Фау-2.

В марте 1946 г. принято решение об образовании на территории ракетного центра Пенемюнде единой научной организации - института "Нордхаузен". Его возглавил Лев Гайдуков (технический руководитель - Сергей Королев). К концу 1946 г. все задачи, стоявшие перед группой советских специалистов в Германии, были решены. Подготовлена материальная часть для одиннадцати ракет Фау-2, восстановлена основная документация. В марте 1947 г. институт "Нордхаузен" прекратил свое существование. Наши специалисты выехали на Родину. Вместе с ними в СССР отправились некоторые немецкие специалисты с семьями. В общей сложности несколько тысяч будущих ведущих специалистов, технологов-производственников, военных испытателей прошли через институты и предприятия на территории Германии - школу переподготовки, переквалификации, трудную школу совместимости друг с другом, что в последующем сыграло исключительно важную роль. [4]