Вячеслав Шпаковский - Самураи. Первая полная энциклопедия

Вот так, прячась за своими укреплениями, объединенные войска союзников, вооруженные луками, ружьями с фитильными замками и длинными копьями, и ждали атаки Такэда. Первую цепь, состоящую из воинов, задачей которых было прорвать эти укрепления («саперов»), буквально смели залпы аркебуз, к тому же они еще и не давали им подойти к частоколу по скользкой болотистой почве. Но следующая волна атакующих все-таки прорвалась к первому частоколу и даже ухитрилась повалить его… только лишь для того, чтобы очутиться перед следующим препятствием – рвом. Можно считать, что атаки предпринимались периодически, смельчаков уничтожали по частям, а рвы преодолевали по трупам. Многие воины были убиты залпами в упор при попытке повалить второй частокол, после чего вконец измученным войскам Такэда был подан сигнал к отступлению, после чего он отказался от мысли взять укрепления противника приступом. Вот так и развеялся миф о непобедимой армии Такэда, развеялся над рвами, заполненными телами погибших, и на грязных и скользких берегах реки Гатанда.

Вот так при помощи рога из витой морской раковины (хорагай) в средневековой Японии на поле боя подавали сигналы. На этой ксилографии Цукиока Ёситоси изображен Тоётоми Хидэёси, который трубит в хорай. Окружной музей искусств Лос-Анджелеса.

Зачем Такэда Кацуёри вообще ввязался в эту бойню, которой он легко мог избежать, если бы сразу отступил от замка Нагасино? Потому что армия союзников вынудила его сделать это, так как угрожала его тылам. Потому что Кацуёри был еще молод и горяч и слишком уверен в своей великолепной армии. Потому что всех разведчиков-синоби Такэда союзники перебили еще до того, как они успели доложить о глубине оборонительных позиций; к тому же туман, характерный для сезона дождей, заслонял ему обзор. Вспомнив о времени года, он мог бы затаиться на день-другой и дождаться сильного ливня, который вывел бы из строя огнестрельное оружие союзников, и только после этого их атаковать. Кстати, старые вассалы Такэда, служившие еще его отцу, уговаривали его не принимать бой на таких условиях, но Кацуёри их не послушал. После военного совета один из военачальников объявил, что у него нет другого выхода, кроме как атаковать, поскольку он должен повиноваться приказу, который он и выполнит, несмотря ни на что!

Какой урок извлекли японские самураи из битвы при Нагасино? Он просто лишний раз напомнил им простую истину, что никакая армия не может прорвать хорошо укрепленные позиции противника, имеющего численный перевес. Причем ни Ода Нобунага, ни Тоётоми Хидэёси, ни Токугава Иэясу или Такэда Кацуёри впоследствии ни словом не упоминали об особо эффективном применении аркебуз в этом сражении, поскольку сосредоточенный огонь не был новинкой для японских генералов, и они с успехом применяли его во многих сражениях, как до него, так и после!

Всегда так было и будет, что, глядя на один и тот же предмет, два разных человека и увидят его по-разному. А уж если речь идет о важном историческом событии, то тут разночтения просто обязательны. Вот, например, как показана битва при Нагасино у Хироаки Сато, который тоже ведь написал все это, опираясь на какие-то исторические свидетельства…

В пятом месяце Кацуёри оставил Масанобу с 10 000 воинов обороняться от Этиго, а сам с 15 000 окружил Нагасино и стал лагерем в храме Доко. Своему дяде Нобудзанэ он велел защищать крепость в Тобиносу. Токугава попросил у Нобунага подкреплений. Но Нобунага не выступил. Три раза посылали гонцов, а он все не соглашался. Гонцы говорили: «Если вы не поможете нам, мы сдадим Тотоми Такэда, перейдем на их сторону и захватим Овари. К тому же Сингэн мертв. Господин, чего вы так боитесь?»

Тогда Нобунага сам повел войска. Под его началом было 7000 человек. Но даже при этом он так опасался сражения с конницей Кацуёри, что построил три ряда частокола, за которым спрятал 10 000 стрелков с аркебузами .

Кацуёри рвался в бой. Нобуфуса, Масакагэ и Масатоё отговаривали его: «Враг только что подошел, и дух его высок. Лучше какое-то время избегать сражения. Или же сразу напасть на замок. Мы потеряем много воинов, но уничтожим его перед тем, как идти назад».

Двое же фаворитов сказали: «В сегодняшней битве нам суждено победить двух заклятых врагов. Не слушайте этих старых и трусливых людей» . На что Нобуфуса ответил: «В сегодняшней битве мы, старые и трусливые, умрем. Вы же просто побежите».

В конце концов Кацуёри приказал Мурога Юкитоси и Оямада Масаюки остаться и окружить замок, а сам двинулся вперед и перешел реку. На следующее утро враг напал на Тобиносу с фланга. Нобудзанэ был убит. В лагере стало тревожно.

Тем временем враг бросил вызов. Масакагэ находился в авангарде на левом фланге. Он бросился вперед, прорвался через частокол, но был сражен пулей. Нобуфуса находился в авангарде на правом фланге. Вместе с Санада Нориюки и Цутия Наомура он преодолел частокол. Нориюки и Наомура также погибли от пуль. Мурога Юкитоси подбежал и спросил: «Господин, не лучше ли снять осаду?» – «Хорошо», – сказал Кацуёри. Но к тому времени большая часть его армии погибла.

Нобуфуса отправил к Кацуёри гонца, который передал его слова: «Господин! Немедленно уходите отсюда. Умоляю вас. Я же останусь здесь и умру» . Нобуфуса с восемьюдесятью всадниками продолжал сражаться. Когда все они погибли, он взобрался на холм и, увидев, что Кацуёри уже далеко, громко закричал, обращаясь к врагам: «Я Баба, губернатор Мино. Убейте меня, если сможете, и вы получите большую награду!» Враги нанесли ему множество ран, и он умер.

Двое фаворитов сбежали первыми. Масанобу уже знал о поражении армии Такэда. С 8000 воинов он подошел к границе и встретил Кацуёри, чтобы вместе вернуться домой. Он напомнил Кацуёри о своих прежних предостережениях и попросил жениться на женщине из стана Ходзё, с тем, чтобы противостоять двум врагам. Кацуёри внял его совету…

На этой ксилографии Утагава Куниёси изображен самурай в доспехах до-мару и с накидкой хоро за плечами.

Как это хорошо видно из только что приведенного примера, даже в отдаленной и труднодоступной Японии влияние идей, людей и технологий из-за моря на протяжении всей ее истории было прямо-таки исключительно велико, а подчас и носило решающий характер. Лошади и стремена, китайская письменность и буддизм, а теперь еще и европейские аркебузы и мушкеты – все это коренным образом отражалось на жизни населения Японских островов и вызывало там постоянные изменения.