Анджела Черинотти - Кельты: первые европейцы

Кельтская основа отчетливо прослеживается в артуровском цикле, подтверждением чему являются сходство между испытаниями, которым подвергаются рыцари в поисках Святого Грааля, и приключениями, происходящими с героями эпических циклов в Ином мире; тема крови как Мужского Начала и чаши как Женского Начала; явные друидические следы в волшебнике Мерлине; действие происходит в более или менее реальных местностях, как остров Авалон и Гластонбери, уже игравших важную роль в дохристианских легендах.

В легенде о Тристане и Изольде, напрямую не связанной с артуровским циклом и давшей начало повествованиям о «любовном треугольнике», речь идет также о волшебном «любовном напитке», который неосторожно выпили главные герои.

Тема любви как непреодолимой силы, не подчиняющейся правилам, установленным людьми, даже если и не лишенной аспекта смерти, была не только очень распространенной в кельтских легендах, но и составляет, без всякого сомнения, основу поэзии и прозы Запада, включая наше время.

Музыка, связанная с поэзией и танцами, имела очень важное значение в кельтском мире, хотя сведения об этом очень скудны.

Уже в период распространения культуры Гальштатта музыку исполняли как для развлечения во время пиршеств, так и во время похорон. Среди используемых у кельтов инструментов доминировала лира с четырьмя струнами, как в Греции во времена Гомера. В иконографии, на основе археологических данных, описывается свирель (флейта с несколькими трубками), одинарные и двойные флейты, а также изогнутый рожок в качестве сигнального духового инструмента, как и труба, которая использовалась во время военных действий. До Средневековья ничего не было известно ни об ирландском, ни об итальянском типе волынки.

Литературная традиция, однако, более богата указаниями на различные инструменты, начиная с таинственной друидической арфы. Вполне возможно, что друиды использовали звук арфы в качестве «лечебного средства». Умение играть на этом инструменте было как бы одной из верительных грамот, которую бог Лугпредлагал, чтобы быть выслушанным на совете Туата Де Дананн, и, когда получал на это разрешение, демонстрировал свое завораживающее искусство, безукоризненно исполняя грустную или радостную мелодию. Бог Дагда тоже обладал волшебной арфой, которая была «живой», и ее называли «шептуньей сладчайших звуков» и «квадратной рамой гармонии».

Арфа оставалась самым предпочтительным инструментом ирландского народа. До 1700 г. ее корпус делали из ивы, только со временем увеличивалось количество струн (от шести у более старинных до двадцати восьми). Какое большое значение имела для ирландцев арфа как символ их самобытности доказывает факт о том, что после победы, одержанной англичанами в 1601 г., было запрещено играть на арфе, а два года спустя преследование за игру на арфе распространилось на всех поэтов и музыкантов Ирландии. Немногие выжившие продолжали играть на арфе полулегально, в результате чего, без всякого сомнения, многие композиции были утеряны. Что же касается пения, то все нагляднее стала проявляться его удивительная близость с традиционными индийскими формами.

Термин «кельтизм» имеет двойное значение: во-первых, он подразумевает преданность своим самобытным традициям, проявляемую со стороны тех народов или сообществ, которые намереваются любой ценой защищать их, чтобы сохранить от поглощения своего культурного наследия другими культурами, а во-вторых, он выражает переосмысление мира древних кельтов, приписывая им выдуманные качества, не имеющие исторических подтверждений.

Что касается первого толкования кельтизма, то здесь нельзя обойти молчанием преследования, которым подвергалось кельтское меньшинство внутри больших народностей. Так, например, во Франции после революции 1789 г. были запрещены любые проявления бретонской культуры, начиная с употребления языка. Право использовать письменный бретонский язык и изучать его в школах было разрешено только при президенте Миттеране.

Поэт Уильям Батлер Иетс (1863–1939), без всякого сомнения, внес значительный вклад в «возрождение» Ирландии в начале XX в. Еще в самом начале своего творческого пути, находясь под впечатлением оккультизма и магии, он, конечно, не мог не ощутить на себе влияние «другого», «параллельного» мира, т. е. мира, который проникает через чувства, что заставило его обратиться к корням кельтской культуры, чувствуя себя ее частью. Произведение, наиболее полно отражающее его мировоззрение, — Кельтские сумерки , представляющие собой дневник-исследование, где главную роль играет преобразованный мир, в котором все живо и наполнено универсальной энергией. Особое значение в этом мире придается воде во всех ее проявлениях. Относительно этого Иетс пишет: «Возможно, элементы имеют своих детей […] и именно вода, вода морей, озер и густого тумана, воздуха и дождя, является главным ирландским образом».