Леонид Пятецкий - История России. XX век. Для старшеклассников и абитуриентов

В июне 1940 годаВЦСПС (советские профсоюзы) обратился к правительству с предложением об увеличении рабочего дня для рабочих и служащих. Это предложение было одобрено правительством и Президиумом Верховного Совета СССР.

«Указ Президиума Верховного Совета СССР о переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений».

26 июня 1940 г.

Согласно представлению Верховного Центрального Совета Профессиональных Союзов Президиум Верховного Совета СССР постановляет:

1. Увеличить продолжительность рабочего дня рабочих и служащих … с семи до восьми часов — на предприятиях с семичасовым рабочим днем; с шести до семи часов — на предприятиях с шестичасовым рабочим днем…

2. Перевести во всех государственных, кооперативных и общественных учреждениях работы с шестидневной на семидневную рабочую неделю, считая седьмой день недели — воскресенье — днем отдыха.

3. Запретить самовольный уход рабочих и служащих из государственных, кооперативных, общественных предприятий и учреждений, а также самовольный переход с одного предприятия на другое или из одного учреждения в другое…

4.… 5. Установить, что рабочие и служащие, самовольно ушедшие из государственных, кооперативных и общественных предприятий и учреждений, предаются суду и по приговору народного суда подвергаются тюремному заключению сроком от 2-х месяцев до 4-х месяцев.

Установить, что за прогул без уважительной причины рабочие и служащие государственных, кооперативных и общественных предприятий и учреждений предаются суду и по приговору народного суда караются исправительно-трудовыми работами по месту работы на срок до 6-ти месяцев с удержанием из заработной платы до 25 %. В связи с этим отменить обязательное увольнение за прогул без уважительных причин.

Предложить народным судам все дела, указанные в настоящей статье, рассматривать не более чем в 5-дневный срок и приговоры по этим делам приводить в исполнение немедленно.

6. …Установить также, что директора предприятий и начальники учреждений, принявшие на работу укрывающихся от закона лиц, самовольно ушедших с предприятий и из учреждений, подвергаются судебной ответственности.

7. Настоящий указ входит в силу с 27 июня 1940 г.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. Калинин

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР а. Горкин Москва, Кремль

Суть указа заключалась в том, что работники практически закреплялись за предприятиями, не имея права уволиться. Уйти можно было только по болезни, инвалидности или по старости — на пенсию. Одновременно с этим указом было опубликовано постановление Совнаркома «О повышении норм выработки и снижении расценок в связи с переходом на 8-часовой рабочий день». В нем говорилось о сохранении без изменения существующих тарифный ставок и должностных окладов рабочих и служащих, а также о повышении норм выработки и снижении сдельных расценок пропорционально продолжительности рабочего дня.

«Бесспорно, перед угрозой фашистской агрессии необходимо было стабилизировать кадры, укреплять дисциплину. Но для этого использовались, главным образом и прежде всего, наиболее жесткие, „нажимные“, антидемократические методы».

Вскоре с мест стали поступать «жалобы» руководителей предприятий на то, что суды затягивают рассмотрение дел нарушителей дисциплины. Ивслед за этим 10 августа 1940 годапоявляется очередной указ высшего органа власти «О рассмотрении народными судами дел о прогуле и самовольном уходе с предприятий и учреждений без участия народных заседателей».

Через несколько дней на собрании актива Московской организации ВКП(б) нарком юстиции РСФСР К. П. Горшенин докладывал, что за один день в столице рассмотрено 2063 дела. По мнению наркома юстиции, это не предел в работе судов, но сдвиг явно недостаточен.

Как сообщили 14 августа 1940 года «Правда», судьи, выносившие условные приговоры или задерживавшие их немедленное исполнение, снимались с работы и предавались суду.

В обстановке экономических трудностей приходилось советским людям вести ускоренную подготовку своей страны к грядущему испытанию войной.

«Удельный вес расходов на оборону в государственном бюджете, равный 12,7 % в годы второй пятилетки, повысился в третьей пятилетки до 25,4 %; по отдельным годам военные ассигнования росли следующим образом: 25,6 % в 1939 г., 32,6 % в 1940-м и 43,4 % в 1941 г. В сентябре 1939 года была введена всеобщая воинская обязанность: численность советских вооруженных сил выросла с 1433 тысяч человек в 1937 году до 4207 тысяч человек к 1 января 1941 году и превысила 5 млн. в июне этого года».

Репрессии причинили огромный вред советской военной науке, которая в предыдущие годы быстро и интенсивно развивалась. Она правильно определила влияние новой военной техники и вооружений. Когда в середине 30-х годов Уборевичпредставил наркому обороны Ворошиловудоклад, в котором показал военную опасность со стороны Германии Советскому Союзу, то Ворошилов начертал на этом докладе: «Чепуха!» В докладе в Наркомате обороны в 1936 году Тухачевскийна основе исследований наращивания военной мощи Германии, развертывания ее военной промышленности и вооруженных сил делал вывод, что Германия может развязать войну в 1939–1940 годах в Европе, что будет нападение на СССР и что опасность эта существует не только для Советского Союза, но и для Англии и Франции. Он также делал вывод о необходимости заключения новой Антанты против фашистской Германии. По мнению ряда историков, это усилило неприязнь Сталина к Тухачевскому, Уборевичуи другим, а может быть, и ускорило расправу с ними.

К этому следует добавить, что репрессиям подвергались и некоторые ведущие конструкторы военной техники, например, A. Н. Туполев, С. П. Королев, И. Т. Клейменов, В. П. Глушко, Г. Э. Лангемак, П. И. Гороховский, Н. Н. Поликарпов, П. О. Сухой, А. А. Архангельский и другие.

Во второй половине 30-х годов внедрение нового оружия в производство происходило недопустимо медленно, и к началу войны его было мало в войсках. Руководящие работники Наркомата обороныСССР, выдвинутые после 1938 года на высокие посты, не понимали настоятельной необходимости оснастить Советские Вооруженные Силы новейшей военной техникой и не могли правильно оценить тактико-технические свойства представленных на их рассмотрение новых образцов оружия. Заместители наркома обороны Г. И. Кулик, Е. А. Щаденко,ответственные за оснащение Вооруженных Сил новой военной техникой, снимали с производства устаревшие образцы оружия, но подолгу не решались одобрять новые. Например, Г. И. Куликдоказывал, что автоматыне имеют никакого значение для ведения войны, что это — «оружие полиции». Руководство Наркомата обороны не имело твердого мнения о танках КВи Т-34, хотя танки были приняты на вооружение, и из-за этого задержалось их промышленное производство.