Леонид Пятецкий - История России. XVIII век. Для старшеклассников и абитуриентов

Но Август не прислал своих войск, а правители Валахии и Молдавии не приготовили обещанного провианта. Бранкован переметнулся к туркам. Молдавский господарь Кантемир хотя и перешел на сторону России, но его реальная помощь была мизерной. Русские войска оказались в трудном положении в знойных степях на дороге к Дунаю. Турецкие войска успели переправиться через Дунай и двигались навстречу армии Шереметева. Только один отряд русской конницы (генерала Рене) дошел до самого Дуная и занял г. Браилов.Главные же силы русских и сам Петр I совершали очень трудный переход от Днестра до Прута. К начавшемуся голоду прибавились нестерпимая жара, отсутствие более или менее пригодной питьевой воды и саранча. Участились болезни и массовый падеж лошадей. Ночью на 24 июня 1711 г. Петр I достиг Прута. 28 июня у Головкина собрался генеральный военный совет: главный вопрос был, как решить трудности с продовольствием. Провианта было собрано мало в опустошенной саранчой Молдавии. Поэтому было решено переправиться за Прут. Русские войска должны были идти лесами к реке Серету, за которой, как все уверяли, у турок собрано много съестных припасов, которые лежат по деревням около Браилова безо всякой обороны. Генерал Рене и бригадир Чириков с конницей были направлены к Браилову 30 июня, а главная армия перешла Прут и шла в назначенном направлении до 7 июля 1711 года, несмотря на известие, что крымский хан перешел реку сзади. 7 июля в шестом часу пополудни генерал Янус, шедший впереди войска, дал знать, что турецкий визирь у Прута и янычары [15] Янычары — постоянное отборное пешее войско. Отличались особой жестокостью. уже переправляются через реку.

9 июля 1711 г. состоялось генеральное сражение.Силы были неравными: у турок было 119665и 70000крымских татар, а у русских — только 38246.Турецкая пехота и конница наступали очень жестоко, но ничего не могли сделать с умело оборнявшимися русскими. Янычары потеряли 7000 человек своих. Бой продолжался до ночи, но неприятель нигде не мог повредить русской линии. Наконец неприятельская конница отступила, а пехота всю ночь стреляла из пушек. Турки выдохлись, отошли на исходные позиции. Наступила вынужденная передышка.

«Без хлеба и воды, измученные походом и боями, русские войска должны были бы положить оружие, если бы турецкий главнокомандующий (визирь) не согласился начать переговоры о мире».

Насколько серьезно было положение русских войск свидетельствует послание Петра 1 Сенату.

«Сим извещаю вам, что я со своим войском без вины или погрешности со стороны нашей, но единственно только по полученным ложным известиям, в четырехкраты сильнейшею турецкою силою так окружен, что все пути к получению правианта пресечены, и что я, без особливна дюжия помощи ничего иного предвидеть не могу, кроме совершенного поражения, или что я впаду в турецкий плен. Если случится сие последнее, то вы не должны меня почитать своим государем и ничего не исполнять, что мною, хотя бы то по собственному повелению, от вас было требуемо, покаместь я сам не явлюся между вами в лице моем; но если я погибну и вы верные известия получите о моей смерти, то выберите между собою достойнейшего мне в наследники.»

«Положение русского войска было отчаянное: оно было истомлено битвою и зноем, съестных припасов оставалось очень немного, помощи ни откуда. Но и визирь находился в затруднительном положении: янычары, испуганные отчаянным сопротивлением русских, потерявшие 7000 человек своих, решительно отказывались возобновить нападение 10 числа и кричали, чтоб визирь исполнял приказание султана — поскорее заключить мир…» (С. М. Соловьев).

10-го июля к турецкому визирю был отправлен вице-канцлер Петр Павлович Шафиров.Петр I дал Шафирову следующую инструкцию: «1) туркам все городы завоеванные отдать, а построенные на их землях разорить, а буде заупрямятся, позволить отдать. 2) Буде же о шведах станут говорить, чтоб отдать все завоеванное, и в том говорить отданием лифляндов, а буде на одном на том не могут довольствоваться, то и прочие по малу уступать, кроме Ингрии за которую, буде так не захочет уступить то отдать Пенов, буде же того мало, то отдать и иные провинции. 3) О Лещинском (бывшем польском короле, ставленнике Швеции) буде станут говорить, позволить на то. 4) Впрочем, что возможно, салтана всячески удовольствовать, чтоб для того за шведа не зело старался».

Шафировблестяще провел переговоры с визирем. 11 июля в стан русских пришло от Шафирова известие — ему удалось подписать с турецким визирем мир.

Современники удивлялись, как вице-канцлеру удалось так быстро склонить турок к миру, да еще с минимальными уступками. По условиям мирного договора турки потребовали вернуть им крепость Азовв таком состоянии, как он взят был; новопостроенные города — Таганрог,Каменный Затон и Новобогородицкий в устье Самары разорить, а пушки из Каменного Затона отдать туркам; в польские дела царю не вмешиваться;купцам с обеих сторон вольно проезжать торговать; королю шведскому позволить свободный проход в его владения…

Договор был написан и скреплен 12 июля 1711 года.Шафиров дал знать Петру, что русское войско может беспрепятственно выступить из лагеря. Но до подтверждения мирных договоров и до исполнения с царской стороны всех обязательств вице-канцлер Шафиров и сын фельдмаршала Шереметева Михаил Борисович, полковник астраханского полка, должны были оставаться в Турции [16] Домой они были отпущены только в 1714 году. .

«Если бы, — говорил один из служивших в русском войске иностранцев, если бы поутру 12 числа кто-нибудь сказал, что мир будет заключен на таких условиях, то все сочли бы его сумасшедшим.»

«Несомненно, большую роль сыграли дипломатическое дарование, ловкость и проницательность Шафирова. Весомыми оказались бриллианты и другие драгоценности Екатерины I (жены Петра I — Л.П.), которые та с готовностью предложила, чтобы задобрить турецкого визиря. Но главное заключалось в том, что каждая из сторон, осознавая свое незавидное положение, не знала, что же действительно делается в стане противника».

Согласно договоренности сторон, русские получили от турок продовольствие на дорогу, и 12 июля русская армия двинулась в обратный путь. 22 июля 1711 г. она переправилась через Прут, 1 августа форсировала Днестр.

Петр I тяжело переживал неудачу Прутского похода. Адмирала АпраксинаПетр должен был уведомить первого о заключении мира, потому что Апраксин должен был исполнить тяжелые условия договора — разорить и передать туркам Азов и Таганрог. Петр писал Апраксину: «Сие дело есть хотя и не без печали, что лишиться тех мест, где столько труда и убытков положено, однако ж, чаю, сим лишением другой стороне великое укрепление, которая несравнительною прибылью нам есть». Под «другой стороной» Петр I имел в виду Северную войну. Мы уже знаем, что неудача обычно вызывала у Петра прилив новой энергии.