Леонид Пятецкий - История России. XVIII век. Для старшеклассников и абитуриентов

Несмотря на неудачу второго похода, Софья расточала и похвалу, и высокие награды всем участникам этой кампании. Такими незаслуженными почестями Софья пыталась создать видимость военных успехов русской армии, предводительствуемой ее поклонником. Однако весь этот шум, сознательно поднятый Софьей, мало кого обманул.

«Неудача этих Крымских походов подала удобный повод к ропоту и обвинениям со стороны противников Софьи и Голицына».

«…Софья тщетно прославляла победы Голицына; все бояре роптали — им хорошо была понятна неудача и второго похода».

«Оба крымских похода убедительно показали, что В. В. Голицын, этот высокообразованный и способный дипломат, весьма галантный фаворит, оказался совсем бездарным военачальником».

Правление царевны Софьи отмечено и положительными делами. Близкое общение с В. В. Голицыным сделало правительницу более убежденной сторонницей просвещения и противницей некоторых обычаев Домостроя.

Указом запрещалось взыскивать долги с вдов и сирот, если после смерти их мужей и отцов не оставалось имения. Смертная казнь за «возмутительные слова» заменялась наказаниями кнутом и ссылкой. Раньше женщину, изменившую мужу, по самую шею живой закапывали в землю. Эта мучительная смерть была заменена отсечением головы у провинившейся. Именно при Софье в 1687 г.было основано Славяно-греко-латинское училище (позже академия) — первое высшее учебное заведение. Деятельным помощником Софьи был Сильвестр Медведев,талантливый ученик Симеона Полоцкого, человек редкой учености. Софья определила Медведева придворным поэтом и духовным наставником.

Главной проблемой для Софьи в годы ее правления оставалась проблема власти. Мы оставили Петра после стрелецкого мятежа 1682 года. «Во время стрелецкого мятежа Петр своими глазами видел гибель своих родных и близких, поневоле смотрел на их мучения и кровь, трепетал за свою мать и за себя» (С. Ф. Платонов). Петр, бывший очевидцем кровавых сцен стрелецкого мятежа, вызывал удивление окружающих своей твердостью, какую сохранил при этих страшных событиях. «…Стоя на Красном крыльце подле матери, он, говорят, не изменился в лице, когда стрельцы подхватывали на копья Матвеева и других его сторонников» (В. О. Ключевский). Пережитые им ужасы Петр не мог забыть всю свою жизнь и никогда не любил жить в московском дворце, залитом кровью своих близких. «…Ужасы 1682 неизгладимо врезались в его памяти. Он понял в них больше, чем можно было предполагать по его возрасту: через год 11-летний Петр по развитости показался иноземному послу 16-летним юношей» (В. О. Ключевский).

Целое лето Петр и его мать жили в страхе стрелецких насилий, целую осень со своими родными странствовали вокруг Москвы и жили в стенах Троице-Сергиева монастыря, боясь, как и Софья, въехать в беспокойную Москву. Когда в конце 1682 года Софья справилась со стрельцами и водворилась в Москве, для Петра и его матери страхи и опасности не прекратились. Хотя Петр и носил царский титул, однако он не царствовал на самом деле; мало того, «он был опальным человеком, которому как бы не было места в Москве».

События 1682 г. заставили царицу-вдову Наталью с сыном покинуть московский Кремль и уединиться в Преображенском.Здесь царица с сыном, удаленная от всякого участия в управлении, по выражению современника князя Б. И. Куракина, «жила тем, что давано было от рук царевны Софьи», нуждалась и принуждена была принимать тайком денежную помощь от патриарха. Петр, опальный царь, изгнанный заговором сестры из родного дворца, рос в Преображенском на просторе. «Силой обстоятельств он слишком рано предоставлен был самому себе, с десяти лет перешел из учебной комнаты прямо на задворки» (В. О. Ключевский).

Московские царевичи вырастали обычно в тепличных условиях кремлевских теремов; Петр рос на просторе подмосковной деревни. Поэтому и детские забавы Петра приобрели свой особый характер. «Петр I любил играть в военные игры, окружил себя бойкими, ловкими и смышленными людьми, из придворных конюхов составил себе потешное войско,из которого потом вышло настоящее образцовое войско, первые гвардейские полки» (С. М. Соловьев). Название этих полков — Преображенскийи Семеновский,по имени тех подмосковных сел, где Петр жил и любил играть со своими потешнымив военные игры.

В числе потешных появился и Александр Данилович Меншиков,сын придворного конюха, «породы самой низкой, ниже шляхетства», по замечанию князя Б. Куракина. Впрочем, потом в потешные стала поступать и знатная молодежь: так, в 1687 г. с толпой конюхов поступили И. И. Бутурлини князь М. М. Го лицын,будущий фельдмаршал, который за малолетством записался в «барабанную науку», как говорит дворцовая запись. С этими потешными Петр, по словам В. О. Ключевского, «поднял в Преображенском неугомонную возню». «Играя в солдаты, Петр хотел сам быть настоящим солдатом и такими же сделать участников своих игр, одел их в темно-зеленый мундир, дал полное солдатское вооружение… и в рощах Преображенского чуть не ежедневно подвергал команду строгой солдатской выучке, причем сам проходил все солдатские чины, начиная с барабанщика» (В. О. Ключевский).

Чтобы приучить солдат к осаде и штурму крепостей, на реке Яузе была построена «регулярным порядком потешная фортация», — городок Пресбург, который осаждали со всеми приемами осадного искусства.

Когда Петр понемногу понял серьезную сторону военного дела, то захотел учиться инженерному и артиллерийскому искусству. Ему пришлось начать эту науку с арифметики и геометрии. Как только маленький русский царь пожелал изучать военную технику, около него неизбежно должны были появиться учителя-«немцы» (т. е. западноевропейцы), которые тогда были инструкторами и начальниками московских полков.

Немецкая слобода,где жили иностранцы, была расположена очень близко от села Преображенского; было очень просто и легко послать туда за всяким делом и позвать оттуда сведущих и искусных «немцев» по первому же слову царя Петра.

Под руководством голландца Тиммермана Петр «гораздо с охотою» прошел арифметику, геометрию, артиллерию и фортификацию, овладел астролябией (инструментом, которым «можно брать дистанции или расстояния, не доходя до того места»). Осматривая в селе Измайлове амбары деда Никиты Ивановича Романова, Петр нашел завалявшийся английский бот, который, по рассказу самого Петра, послужил родоначальником русского флота, пробудил в нем страсть к мореплаванию, привел к постройке флотилии на Переяславском озере, а потом под Архангельском. Голландец Брандт обучал Петра плавать под парусами. Под влиянием своих забав и учителей-иностранцев («немцев») Петр мало-помалу превращался в военного техника и любителя-моряка.