Александр Колпакиди - Литерные дела Лубянки

…в моей крови идет странный и невероятно быстрый процесс разрушения. Количество белых кровяных шариков падало и достигло 700 вместо нормальных шести-семи тысяч! Мне прокололи грудную кость и взяли пробу костного мозга. Микроскоп показал, что большинство кроветворных телец было мертво. Кровь, текшая в моих жилах, постепенно превращалась в бесполезную плазму. У меня началось отмирание слизистой оболочки рта, горла, пищевода. Стало очень трудно есть, пить и даже говорить. Апатия и слабость охватывали меня» [361] Хохлов Н. Свою историю болезни я так и не видел… Зачем? // Новая газета. 2004. 1 июля. .

А немецкие врачи так и не могли установить причину стремительного разрушения организма.

В 2006 году с ним встречались журналисты одной из московских газет. В ходе беседы «Свистун» заявил:

«Это было отравление — я был облучен радиоактивной крупинкой таллия. Попав в желудок, эта крупинка стала облучать меня изнутри. В результате развилась острая лучевая болезнь, со всеми симптомами, характерными для нее… После выздоровления говорили, что не знают, почему я выжил. Сначала меня лечили в Германии, потом — в США. Нью-Йоркский токсикологический институт затребовал мою историю болезни…» [362] «Встреча с прошлым» // Новая газета. 2006. 30 нояб. .

Один из активистов НТС в Бельгии Евгений Иванович Древинский утверждает, что кто-то из обслуживающего персонала принес чашку кофе Николаю Хохлову. Последний сделал один глоток, а затем, услышав интересное выступление, отставил в сторону чашку. Это и спасло его — доза попавшего в организм яда была минимальной.

Активист НТС и бывший врач-анестезиолог Владимир Леонидович Флеров сообщил, что «на конференции у Хохлова начались боли, рвота и другие симптомы желудочного заболевания, и его привезли в университетскую клинику, где я работал. Правда, не в мое отделение, а в гастроэнтерологию, которой руководил профессор Шраде. Вначале поставили диагноз пищевого отравления, случайного, от употребления несвежих продуктов. Но потом у пациента начали выпадать волосы, трескаться кожа, и в конце концов диагноз изменили на отравление таллием…

НТС сообщил об этом журналистам, которые бросились осаждать профессора Шраде, чтобы тот подтвердил или опроверг вероятность умышленного отравления (случайно принять таллий невозможно). Он отказался от комментариев, утверждая, что обстоятельства отравления неизвестны, и постарался “отшить” журналистов…

Когда я сказал руководителям НТС, что от Шраде ничего не добиться, те вышли на американские военные власти в Германии, которые взяли Хохлова в свой госпиталь. Там дело строго засекретили. К Хохлову не пускали даже друзей, а перед палатой выставили пост военной полиции. У него выпали все волосы, все тело болело, покрытое кровоточащими гематомами. Состояние было очень тяжелым, но потом постепенно он оправился. А у меня испортились отношения с начальниками в университетской клинике…

Потом американцы сказали, что это был к тому же радиоактивный таллий. В университитетской клинике такого не установили. Иначе я бы знал…» [363] Минеев А. Чашка кофе в Пальмергантене или укол зонтиком? // Новая газета. 2004. 1 июля. .

Николай Хохлов утверждает:

«Кстати, таким же способом до меня была отравлена одна журналистка — сотрудница радио “Свобода”. Она вообще не хотела никакой огласки, ее имя не оглашается до сих пор по ее настоянию. Слишком тяжело… Эта женщина плыла на пароходе, ей подсыпали радиоактивный порошок в постель в каюте…» [364] «Встреча с прошлым» // Новая газета. 2006. 30 нояб. .

Среди определенной категории журналистов и «историков» популярны два мифа, которые эти люди воспринимают всерьез и свою точку зрения активно пытаются навязать окружающим.

Первый миф — большинство жертв «ликвидаторов» с Лубянки было отравлено. Якобы чекисты очень «обожали» травить врагов советской власти, как крыс. Вот только статистика свидетельствует: в большинстве случаев в качестве орудия убийства было использовано холодное или огнестрельное оружие, взрывчатые вещества или жертву выбросили из окна, удушили и т. п. Не следует забывать и о том, что часто жертву сначала захватывали на территории иностранного государства, затем доставляли на территорию Советского Союза и здесь судили согласно Уголовно-процессуальному кодексу. Смертный приговор приводили в исполнение традиционно: повешенье или расстрел.

Даже в годы Великой Отечественной войны для «ликвидации» отдельных высокопоставленных представителей гражданской и военной оккупационной администрации, старших офицеров вермахта, а также коллаборационистов подпольщики и «ликвидаторы» с Лубянки чаще использовали огнестрельное оружие и взрывчатые вещества. Так надежнее и проще. Если и использовали отравляющие вещества, то обычно что-нибудь из «подручных» и надежных средств, например мышьяк.

В качестве примера можно вспомнить эпизод из жизни одного из «пионеров-героев» (так в ССССР часто называли группу пионеров, которым в годы Великой Отечественной войны было присвоено звание Героя Советского Союза) Зинаиды Мартыновны Портновой.

Она родилась в 1926 году в Ленинграде. Во время Великой Отечественной войны, находясь в период летних школьных каникул в деревне Зуя близ станции «Оболь» (ныне в черте посёлка городского типа Оболь Шумилинского района) Витебской области Белоруссии, Зина Портнова оказалась на временно оккупированной территории.

В 1942 году юная патриотка вступила в Обольскую подпольную комсомольско-молодёжную организацию «Юные мстители» и активно участвовала в распространении листовок среди населения и диверсиях против немецко-фашистских захватчиков.

По заданию руководителей партизанского отряда комсомольцы-подпольщики совершили двадцать одну крупную диверсию. Взорвали электростанцию и вывели из строя кирпичный и льняной заводы, сожгли в станционных складах две тысячи тонн льна, приготовленного оккупантами для отправки в Германию. Также им удалось «ликвидировать» крупного фашистского чиновника Карла Бормана. Подпольщики пробрались к его автомашине и подложили под сиденье мину замедленного действия. И как только машина выехала за Оболь, произошел взрыв. Вот как об этом инциденте сообщили в Центр партизаны:

«27.8.43 г. через Оболь из Полоцка в Витебск проезжал командующий медицинской службой Витебского округа оргдоктор генерал с шофером и денщиком. Во время остановки в Оболи с/о (Связной отряда. — Прим. авт. ) “Крупеней” в машину командующего была подложена магнитная мина, в результате чего, дойдя до кирпичного завода в Оболе, машина взорвалась — генерал, врач, шофер и денщик убиты» [365] Попов С. НКВД и партизанское движение. М., 2003. С. 346. .