Надежда Гарифуллина - Анти-Зюгинг [Зюгановщина как оборотная сторона горбачевщины]

Перу В.Костылева принадлежат роман «Козьма Минин» (1939 г.), роман-трилогия «Иван Грозный» (1942, 1945, 1947 гг.) и другие исторические полотна. Здесь названа дата выхода трилогии в свет, это действительно сороковые годы, но надо понимать, что романы в один присест не пишутся, это итог многолетней работы писателя. А то, что произведения В.И.Костылева к середине 50-х годов прошлого века выходили в Советском Союзе более 60 (!) раз, кроме того, издавались в переводе на семь языков народов СССР, а также в ряде зарубежных стран, тоже свидетельствует об огромном внимании и интересе к отечественной истории, бытовавшем в Советском Союзе с первых лет Советской власти.

«В.И.Костылев оказался первым среди советских писателей, но уже в изображении Ивана Грозного как государя, монарха, незаурядной личности, решительно став на народную точку зрения:

Он грозен, батюшка, и милостив,

Он за правду милует, за неправду вешает, —

ломая устоявшийся стереотип в подходе к оценке Ивана Грозного, господствовавших тогда представлений о нем как о царе с расстроенной психикой, болезненно подозрительном, мнительном, который только тем и занимался, что мучил и казнил ни в чем не повинных бояр, князей, мужиков...», — пишет Александр Курилов в упомянутой выше статье «Возвращение», которой открывается первая книга трилогии, переизданной в 1991 году издательством «Правда». Не случайно переизданной именно в дни, когда суверенитетами рвали на части единую великую Советскую державу. В.Костылев, по словам А.Курилова, «напомнил своим современникам, наследникам славных дел народов российских, осветив в романе-трилогии «Иван Грозный»... одну из впечатляющих страниц истории Отечества, связанную с западной политикой Ивана Грозного и решением им балтийского вопроса».

Сам В.И.Костылев в своих «Литературных заметках», опубликованных в третьем номере альманаха горьковских писателей «Голос Родины» за 1942 год писал:

«Не надо быть очень большим знатоком истории, чтобы всерьез задуматься: как же так получается? Россией правил полусумасшедший, зверь, самодур и т.д., а государство настолько выросло и окрепло, что впоследствии ни «смута», ни польская интервенция, ни самозванцы не могли поколебать и умалить его мощи! .. .объединение России сыграло великую историческую роль, и ни Польше, ни Швеции, ни татарам, ни Турции—никому не удалось разорвать Россию по кусочкам, хотя всего этого они добивались... Централизация государства, сурово проводившаяся Иваном IV, консолидировала и народные силы. Рязанец уже не шел войной на муромчан, нижегородец не грозил ярославцу. Братоубийственной междоусобице пришел конец. Эта консолидация впоследствии помогла народу сплотиться в нижегородское ополчение и выгнать поляков из России».

Не случайно роман с этими строками вышел в 1942 году, когда советский народ сражался с немецко-фашистскими захватчиками. Повторю: и не случайно роман В.Костылева был переиздан в 1991 году, когда снова на карту была поставлена судьба государства российского, 70 лет называвшегося Советским Союзом.

Нельзя не упомянуть, что в 1944 году в Алма-Ате Сергей Эйзенштейн снял первую серию своего гениального фильма «Иван Грозный» с Николаем Черкасовым в главной роли. Настоящим пророчеством тогда воспринимались слова Грозного: «Два Рима пали, а третий — Москва — стоит! И четвертому Риму не быть!» Вторая серия вышла в следующем, 1945 году.

Советские писатели и кинематографисты обращались к отечественной истории и после Великой Отечественной войны. В 1946-м по всем киноэкранам страны с триумфом прошел фильм Всеволода Пудовкина «Адмирал Нахимов». В 1953-ьем Михаил Ромм снял двухсерийный шедевр еще об одном великом русском флотоводце — «Адмирал Ушаков». Какое созвездие выдающихся актеров участвовало в создании картины! Иван Переверзев, Борис Ливанов, Владимир Дружников, Михаил Пуговкин, Ольга Жизнева... В 1954-м Ленфильм совместно с Болгарфильмом выпускают двухсерийную историческую ленту «Герои Шипки». Это все наша, отечественная, русская история.

Таким на самом деле было отношение к Отечественной истории в 20-30-40-50-е годы. Тем не менее, Зюганов вопреки фактам стоит на своем: запрещали, отрицали, отринули... Тогда как советские писатели и историки не только не боялись обращаться к истории до 17-го года, но с огромным желанием, по зову сердца изучали ее и воспроизводили в своих произведениях. А Зюганов говорит, будто его «ругали» за то, что «изучал историю до 17-го года». Никто Зюганова, естественно, не «ругал», это очередная его выдумка, причем далеко не безобидная. Лидер КПРФ слишком долго общался с А.Н.Яковлевым, а потом обретался во всевозможных националистических (с антисоветским, антикоммунистическим душком) соборах, этот дух въелся во все его поры, следствием чего и являются его многочисленные антисоветские «камни» в наше советское прошлое. Не исключаю, что под влиянием именно этих «идей» Зюганова в среде интеллигенции бытуют подобные разговоры и убеждения, будто русская история и русская литература в советское время были под запретом, что русофобия была возведена в ранг государственной политики.

В материале «Перед новым рождением. Ответы на вопросы читателей» председатель КПРФ, нимало не смущаясь собственной лжи, говорит:

«Изучая деятельность нашей партии в первые месяцы Великой Отечественной войны, я был поражен, что партия, вначале отринувшая опыт российской государственности и российского патриотизма, немедленно осознала, что без этих глубинных духовно-нравственных ценностей, опирающихся на державный инстинкт нашего народа, Россия выстоять не сможет. И я почувствовал, что это был в известной степени не мой личный пробел, но пробел в идеологии партии, которого она до конца не осознавала». (Г.Зюганов. Драма власти, М., Палея, 1993 г., стр. 111)

Подумать только, вся партия не осознавала того, что Зюганов вдруг понял, изучая ее деятельность в первые месяцы Великой Отечественной войны. Отсюда следует, до чего же он мудр и как глупа целая партия!

И это не случайно оброненное слово, а твердое убеждение «вождя» КПРФ. Спустя десять лет после выхода «Драмы власти» он пишет:

«Однако не меньшую роль, чем создание современной индустрии, мощных вооруженных сил, чем искусная дипломатическая стратегия, в подготовке к отражению империалистической агрессии сыграло очищение революционной теории от троцкизма с его нарочитым отрицанием общенародных, патриотических идеалов...» (Г.Зюганов. «Верность», М., «Молодая гвардия», 2003 г., стр. 20.)

Революционная теория у нас была одна — марксизм-ленинизм. Троцкизм же был идеологией оппозиции, и она, оппозиция, была идейно разоружена и разгромлена.

«Все значение совершавшихся благотворных перемен — пишет далее Зюганов, — стало ясно с началом Великой Отечественной войны советского народа против немецко-фашистских захватчиков, в ходе которой окончательно сформировался новый идейно-политический курс на восстановление исторической преемственности, уважение к национальным патриотическим ценностям. От исторического обращения к братьям и сестрам и речи на параде 7 ноября 1941 года к прекращению гонений и переходу к сотрудничеству с Русской Православной Церковью и победному тосту за русский народ — таковы лишь некоторые моменты диалектического процесса сближения и слияния социалистической и патриотической идеи». (Там же. Стр. 21.)