Надежда Гарифуллина - Анти-Зюгинг [Зюгановщина как оборотная сторона горбачевщины]

Споры о Покровском не утихают до сих пор. Однако личность М.Н. Покровского интересует историков уже не с точки зрения его критиков и апологетов. Последние исследования показывают, что судьба основателя советской исторической науки была противоречивой и даже трагичной. Но искренний интерес к личности Покровского растет, и это не может не радовать. В 1992 году исследователь А. Чернобаев выпустил серьезную книгу «Профессор с пикой», или Три жизни историка М.Н. Покровского». Более того, проходя не так давно мимо одного из книжных магазинов, я с удивлением увидел переизданный главный труд М.Н. Покровского «Русская история с древнейших времен».

Так получилось, что тема моей диссертации «Общественно-политическая деятельность Е.А. Литкенса (1888-1922) в контексте эпохи: Источниковедческое исследование» была косвенно связана с М.Н. Покровским, т.к. один из строителей советской системы просвещения Евграф Литкенс работал вместе с М.Н. Покровским сначала в Моссовете (Покровский был его первым председателем, а Литкенс его заместителем), а позже в Наркомпросе (где Покровский был первым заместителем Луначарского и возглавлял Академический центр, а Литкенс — вторым заместителем наркома просвещения и возглавлял Организационный центр).

К Покровскому можно относиться по разному: хвалить, как это делал Ленин, ругать, как ругали Покровского его же ученики в 1930-1940-е годы. Но важно одно: М.Н. Покровский — это часть нашей, отечественной истории. И не знать некоторых основополагающих ее моментов, к которым принадлежал и Покровский, — значит, относиться наплевательски к истории родной страны, — подытожил Дмитрий Шин.

Дмитрий познакомил меня с книгой своего преподавателя, историка Татьяны Хорхординой — специалиста по изучению истории отечественных архивов». Вот что пишет она об оболганном Зюгановым ученом:

«Покровский был как бы живым олицетворением неоднозначной действительности 20-х годов, представляя собой тип эрудированного ученого, отдавшего все свои знания и талант на службу жесткой системе марксистских идей. Сегодня он воспринимается одновременно и как один из творцов перехода от «советской демократии» первых послереволюционных лет к жесткой тоталитарной системе сталинского типа, и как жертва этого перехода. Сразу же после кончины его имя, а также так называемая «школа Покровского» были ошельмованы..., хотя сами идеи, ныне характеризующиеся как «вульгарно-социологические», были, как и во многих аналогичных случаях, использованы победителями... Покровский был скорее в какой-то степени трагической и одновременно героической фигурой, достаточно типичной для первого послереволюционного времени».{Хорхордина Т.И. История Отечества и архивы: 1917-1980 гг., М., 1994,стр.92-93)

Читатель может сказать, а надо ли так подробно говорить о Покровском, все же это дела давно минувших дней. Убеждена: надо! Надо защитить его, оболганного Зюгановым походя, между прочим. Доктор философии не только злобно втаптывает имя ученого-марксиста в грязь, но и фальсифицирует советскую историографию. Так что это — отнюдь не «мелочи». Или те самые «мелочи», которые весьма красноречиво характеризуют самого Зюганова.

То, что Соловьев и Ключевский с их неприятием революции Зюганову ближе, чем революционер, участник трех русских революций, ученый-марксист Покровский, тоже понятно. Ведь и сам Геннадий Андреевич революции не приемлет. А что же он предлагает? Каким видит будущее России? Что надо делать?

«Второй вариант предполагает, что Россия примет тот исторический вызов, перед лицом которого оказался сегодня наш народ, не смирится с грядущим порабощением и попытается вернуть себе прежнюю державную роль — роль гармонизатора различных национально-политических интересов, сберегателя баланса сил, обеспечивающего многообразие путей развития, исключающего монополизацию в геополитической области.

Для этого прежде всего необходимо восстановить историческое преемство российской государственности и отечественной духовности». (Г.Зюганов. «Держава», М., Информпечать, 1994 г.)

Чуть ниже он скажет: «Без возрождения Союза на новой основе... наше государство не поднимется с колен». Но семена уже брошены, и какие! Российская государственность — это самодержавие. Отечественная духовность — это православие. Зюганов считает, что необходимо восстановить их «историческое преемство». Право, еще немного — и лидер КПРФ запоет: «Боже, царя храни».

«Веками, как величайшую святыню, Россия хранила и пестовала свое соборное, всенародное единство. К XIX веку его древняя формула облеклась в знаменитый трехсоставный чеканный лозунг: «Самодержавие. Православие. Народность». Пройдя в XX веке через горнило гражданской войны и репрессий, удушающих идеологических догм и духовного геноцида, будучи после всего этого внезапно и беспощадно втиснута в «демократические», чуждые ей рамки общественного и политического бытия, Россия нашла в себе силы вернуться к исконным святыням. В области религиозной это очевидно — Православие сохранило себя полноценным явлением на протяжении тысячелетней Руси»,—пишет Зюганов в книге «Держава». (Издание 2-е, доработанное и дополненное, М., Информпечать, 1994 г., стр. 112)

Знаете, как-то трудно верится в пастораль, вышедшую из-под вдохновенного пера Геннадия Андреевича, — в нарисованное им «соборное, всенародное единство» господствующего класса российских помещиков и жестоко эксплуатируемых им крепостных крестьян. «Звери алчные, пиявицы ненасытные, что крестьянину вы оставляете? То, чего отнять нельзя, — токмо воздух!» — с горечью и болью сердечной восклицал Радищев, наблюдавший своими глазами тяжелую жизнь российского народа.

Но если все прошедшие века Зюганов представляет исключительно в благолепном сиянии, то весь советский период истории изображает как самый мрачный в жизни народа: «горнило гражданской войны и репрессий», «удушающие идеологические догмы», «духовный геноцид». «Удушающими идеологическими догмами» он называет коммунистическую идею, марксизм-ленинизм, бывшие краеугольными камнями Программы КПСС. Но ведь сам лидер КПРФ пропагандой этих «удушающих догм» занимался больше 20 лет и, надо полагать, они, «удушающие догмы», неплохо кормили его, иначе, почему вдруг он решил сменить математическое поприще и стал делать партийную карьеру.

Нарисовав мрачную картину советских времен, Зюганов с удовлетворением констатирует: едва Россия была втиснута в «демократические» рамки (а случилось это после свершения августовской буржуазной контрреволюции 1991 года — Н.Г.), она вернулась к своим «исконным святыням» — православию. И не только. «Не менее бурно восстановительный процесс исторической преемственности развивается и в общественно-политической жизни страны», — пишет далее Зюганов. Получается что, восстановление буржуазного государства — это благо? Да читают ли члены КПРФ подобные «научные сочинения» своего шефа?!