Надежда Гарифуллина - Анти-Зюгинг [Зюгановщина как оборотная сторона горбачевщины]

— Владимир Александрович, но ведь среди репрессированных были не только безвинные жертвы, как это преподносится, начиная с 1956 года, но и настоящие преступники?!

— Разумеется. Уже при Горбачеве было решено завершить работу по реабилитации. С этой целью создали специальную комиссию при ЦК КПСС, куда входил и я. С самого начала в этой комиссии был Яковлев, потом Горбачев сделал его руководителем, то есть «пустили козла в огород». Он там просто свирепствовал, он ничего не хотел слушать, когда речь шла о том, чтобы расшифровать, объяснить данные и придать настоящее значение тем цифрам, которые обсуждались. Было внесено предложение - чохом оправдать всех буквально, и это было сделано. Было сказано, если мы будем работать по каждому человеку в отдельности, это займет много лет, и, в конце концов, может произойти еще большая неразбериха. Все то количество людей, что я вам назвал, было в один момент оправдано без рассмотрения их дел. Хотя многие из репрессированных заслуживали наказания. Во-первых, за антисоветскую пропаганду — это на самом деле было, за диверсионные акты, за саботаж и так далее. Но было признано нецелесообразным изучать каждое дело в отдельности, а оправдать всех, поскольку, по мнению демократов, репрессии в сталинский период носили массовый характер.

Однако, когда точные данные о репрессиях были подсчитаны документально, Яковлев как председатель комиссии воспротивился их публикации, потому что действительное количество репрессированных оказалось в десятки раз меньшим, чем сочинялось во всевозможных мифах. Он понимал, что их слишком мало, с его точки зрения.

— Мало — по сравнению с тем, что говорил он сам и что хотелось ему и всем псевдодемократам?

— Да. А я говорил на комиссии, что это, напротив, много, но давайте прекратим спекуляции по этому поводу, потому что они будоражат общество. Ведь некоторые договариваются до того, что было репрессировано больше ста миллионов человек. Но Яковлев возражал против публикации. Тогда я поручил заместителю председателя КГБ СССР Пирожкову, отвечавшему за этот участок работы, в одном из интервью огласить эти цифры. И он их огласил. По этому поводу Яковлев негодовал: как это так, почему это сделано без разрешения комиссии?! А это сделано было для того, чтобы внести в этот вопрос ясность и выбить почву у клеветников.

— Мифотворчество продолжается по сей день. Немцов недавно заявил по телевидению, что будто было репрессировано 150 миллионов. Очередной рекорд лжи! Между прочим, Олег Семенович Шенин как-то рассказал мне, что в бытность его первым секретарем Красноярского крайкома КПСС к нему обратился уже великий, уже увенчанный всеми наградами и почестями писатель Виктор Астафьев с просьбой дать возможность ему познакомиться с делом его репрессированного, но так и не реабилитированного отца. Бывший в то время начальником управления КГБ Валерий Воротников дал ему это дело. Астафьев прочитал его и сказал: «И я бы тоже не реабилитировал». Сам сказал, лично, про своего отца, который, как оказалось, был настоящим бандитом, убивал людей. Кстати, как можно познакомиться с делами репрессированных?

— Сделать это уже нельзя, потому что они снова засекречены. Дело в том, что когда комиссия разрешила родственникам знакомиться с делами своих близких, некоторые в ужас пришли от того, что они там прочитали.

— В каком смысле пришли в ужас? Почему?

— А потому что убедились, что их отец, дядя или знакомый был действительно виновный. Более того, они узнали, кто на него донес, в какой форме, что доносчики нередко были друзьями семьи и т.д. Они убедились, что в делах репрессированных правда написана. Так что, если бы каждое дело вновь разбирали в отдельности и решали: виновен или невиновен, то, думаю, очень значительная часть оказалась бы виновной. Может, не все они заслужили расстрела, но то, что были виновны, — нет сомнений. Потому все дела и засекретили.

Надо говорить правду о репрессиях. Не оправдывать их, потому что оправдать их невозможно, и Советская власть никогда не оправдывала это дело, она сама отказалась от подобных отношений с людьми. Но объяснить случившееся нужно. Положение в стране было трудное, предвоенное. Исходя из ситуации в мире, руководство понимало, что война неизбежна, и потому необходимо монолитное общество. Даже известные политики Запада признают, что если бы Сталин не произвел этих чисток, то война была бы проиграна, потому что те, кого он своевременно убрал, выступили бы против Советского Союза и поставили бы на нем крест. И когда на чаше весов оказывается положительное, сделанное Сталиным, и отрицательное, то положительное перевешивает. Я вот сейчас закончил главу о Сталине и думаю, что надо что-то отрицательное о нем написать...

— А почему — «надо»?

— Ну, потому, что не все можно оправдать. Но набирается такой позитив огромный, которым мы можем просто гордиться.

— Вопреки всяким постановлениям о культе, народ от Сталина никогда не отрекался.

— Да. А вот когда я стал писать главу о Хрущеве, то, знаете, пытался найти и сказать о нем что-то позитивное, и не нашел — одно отрицательное. Я уже не говорю о том, что закономерен вопрос — а здоров ли был вообще Хрущев? Шизофрения проявляется по-разному. У него тоже один из видов этой психической болезни был. Но вместе с тем, есть одно отрицательное обстоятельство, что проходит через всю нашу историю, весь советский период - это то, что у нас не было базы, не было опыта сделать так, чтобы общество было защищено от таких лиц. Именно общество. Целое общество, целая государственность оказались беззащитными перед Хрущевым, перед Горбачевым, перед Ельциным. Я хочу об этом написать, - закончил Владимир Александрович.

Так обстоит дело с репрессиями. И не случайно все, кто называл гигантские цифры «жертв сталинизма», вдруг потеряли всякий интерес к архивам, когда они были открыты, ибо убедились в своей собственной лжи. Однако Зюганов продолжает лить воду на чужую мельницу.

«Раскол по сословному признаку в семнадцатом был доведен до крайности... С российских просторов гражданская война унесла почти пятнадцать миллионов человек», — заявил он, выступая в Конституционном суде в качестве защитника КПСС и КП РСФСР. (Г.Зюганов «Драма власти», М., Палея, 1993 г., стр. 84.)

В подтексте — вот, мол, к чему привел Октябрь и гражданская война. И массы ему верят. Еще бы! Ведь Зюганов идет под красными знаменами, ведь он лидер коммунистической партии. А этот лидер просто сочиняет. Он берет цифры с потолка, но, заметьте, не в сторону уменьшения, что было бы простительно для защитника, а увеличивая их во много раз. Вот что говорят по этому поводу новейшие исследования: