Надежда Гарифуллина - Анти-Зюгинг [Зюгановщина как оборотная сторона горбачевщины]

Шенин не был вторым человеком в партии и не был членом ГКЧП. Заместителем генсека являлся В.Ивашко. Шенин же всего год был одним из секре-тареей ЦК и членом Политбюро ЦК КПСС. Тем не менее, 19 августа он — еДинственный из всех членов Политбюро! — дал шифротелеграмму первым секретарям ЦК компартий союзных республик, рескомов, крайкомов, обкомов партии:

«В связи с введением чрезвычайного положения, примите меры по участию коммунистов в содействии Государственному Комитету по чрезвычайному положению в СССР.

В практической деятельности руководствоваться Конституцией Союза ССР. О Пленуме ЦК и других мероприятиях сообщим дополнительно». Вся страна тогда смотрела на Россию, ждала, что же она предпримет. В связи с образованием КП РСФСР в КПСС сложилось двоецентрие. Руководство КП РСФСР не выполняло указаний из ЦК КПСС. Шифротелеграмма Шенина была положена под сукно. Первый секретарь ЦК КП РСФСР В.Купцов все дни вел «консультации» с Ельциным — об этом много написано, в том числе сказано и в этой книге. А нынешний вождь КПРФ Зюганов преспокойно отдыхал на юге и вернулся в Москву только в начале сентября, когда все уже было позади. 10-миллионная КП РСФСР, которая должна была бы быть опорой КПСС (а КПСС, в свою очередь, являлась становым хребтом Советского Союза), бездействовала, что потом подтвердилось на Конституционном суде.

Шенин не «бросился оправдываться к Горбачеву», как уверяет Б.Голышев. «Оправдываться» полетели ближайший сподвижник нынешнего лидера КПРФ А.Лукьянов, а также В.Крючков и Д.Язов.

«Мы, военные чекисты,... готовы были действовать ради спасения народной власти (что же не действовали? — Н.Г.) и, если потребуется, сложить свои головы. Вы же позорно сдались», — пишет Голышев, как будто не знает, что Шенин — единственный из московских членов Политбюро — был арестован в ночь с 22 на 23 августа и заключен в спецтюрьму «Матросская тишина», потому что действительно выступал против разрушения Советского Союза и предупреждал о готовящейся смене строя. В том числе и перед активом КГБ СССР, что засвидетельствовано во многих публикациях, в том числе Валерием Легостаевым в газете «Завтра», в моей книге «Тот, кто не предал». А Б.Голышев сомневается: «Кстати, я присутствовал на этом собрании, там ни слова не было сказано, что основное зло исходит от его непосредственного шефа Горбачева и его подельников А.Яковлева, Э.Шеварднадзе и других». Не тем слушали, генерал! Придется напомнить.

Итак, на апрельской 1991 года партконференции аппарата и войск КГБ СССР член Политбюро, секретарь ЦК КПСС Олег Шенин сказал:

О кадровой политике:«...прямо скажем, что все, что касается самой президентской структуры — я конкретно говорю о Совете безопасности, о президентском аппарате, — то мы в этих вопросах напрямую участия не принимаем, и ответственность за состав Совета безопасности и советнического аппарата ложится на президента. Я думаю, что при этом и Политбюро, и Секретариат, безусловно, не снимают с себя ответственности и имеют полное право спросить с президента, если он является членом КПСС, за те просчеты и недостатки... в ходе подбора тех или иных кадров». Уловили иронию, генерал? Шенин публично поставил под сомнение, является ли президент СССР членом КПСС, и поставил вопрос о его личной ответственности за просчеты в кадровой политике.

О ситуации в стране:«Я считаю, что нынешнее время для страны — просто опасное время. Речь идет о смене строя.

...есть силы, которые не собираются помогать. Их устраивает наш развал, и они со всех сторон лезут во все дыры и диктуют нам, как нам себя вести в Прибалтике, что надо делать в Молдове, как надо себя вести в Грузии, и дают, на их взгляд, полезные рекомендации по всем другим вопросам. Они же все эти программы и финансируют. Причем финансируют программы дестабилизации. Это специальные программы, в том числе и по забастовочным движениям. Я уже не говорю о том, что страна наводнена посланниками разных мастей. Кто только у нас не ездит, где только не бывает. Даже иностранные граждане состоят в наших комитетах, занимающихся вопросами всевозможных политических требований. Что это — порядок?

Что это — государство? Ясно, это уже очень больное государство. Ясно, что порядок уже нарушен. Конечно, нужны особые меры. Я думаю, что у чекистов тут есть задача, которую, я полагаю, надо было бы решать, потому что сейчас должно быть как можно больше легализованной информации о том, кто и кого финансирует, кто и кого снабжает всевозможными программами.

...Если посмотреть, как у нас внешние сионистские центры и сионистские центры Советского Союза сейчас мощно поддерживают некоторые категории и некоторые политические силы, если бы это можно было показать и обнародовать, то многие начали бы понимать, кто такой Борис Николаевич и иже с ним. В целом РСФСР становится фактором большой нестабильности... В конце концов все делается для того, чтобы ликвидировать Советскую власть как таковую . Потому что проект Конституции, который готовит господин Румянцев с господином Ельциным, — это не советская Конституция, это Конституция монархического государства».

На этой встрече Шенин впервые публично заявил о необходимости введения режима чрезвычайного положения:

«Впереди выборы президента. Есть тут над чем поработать Компартии РСФСР, всей партии, ЦК КПСС и ЦК КП РСФСР. Но если мы проигрываем на этом этапе и съезд, и выборы, то ясно, что мы идем к структуре совершенно несоветской. Таким образом, если говорить об экономике, о политической стабилизации, без чего невозможно развитие экономики, то что все-таки может стабилизировать? Я сторонник только одного решения. Во всем, что я говорил раньше, меня поддерживают многие товарищи. Точно такого же мнения Секретариат ЦК. То, что сейчас я скажу, это мнение более узкого круга товарищей. Я без введения режима чрезвычайного положения не вижу дальнейшего развития, не вижу возможности политической стабилизации и стабилизации экономики.

Правда, некоторые сразу представляют себе, что режим чрезвычайного положения — это только танки, БТР и войска. Ничего подобного — соблюдение Конституции Советского Союза и соблюдение законов Советского Союза. У нас есть правоохранительные органы, существуют в Конституции эти структуры. ...Если бы мы правильно умели организовать работу, и если бы этот режим был провозглашен на самом высоком уровне, то, конечно же, была бы возможность привлекать тех, кто систематически, на протяжении длительного времени нарушает Конституцию СССР. А вообще, если не привлекать за нарушение Конституции СССР, тогда я не понимаю, что это за государство! Это не страна, где можно спокойно нарушать конституцию. Конечно, это укрепление исполнительной власти вообще, это работа со средствами массовой информации, это закрытие антиконституционных средств массовой информации, а таких у нас более чем достаточно. И без этого, я убежден, ничего не получится».