Сергей Реутов - Тайные общества. За кулисами власти

Катары проводили «крещение духом» — consolamentum, — а не водой. Окрещенные «совершенные» считали себя непосредственными преемниками апостолов, проповедниками новой веры.

В странствиях «совершенные» узнавали друг друга по особым жестам и фразам. Даже их дома имели отличительные знаки. Появление «совершенных» в селении превращалось в праздник. На трапезе им мог прислуживать барон, владелец замка и города. Проповеди «совершенных» слушали с жадностью. А их благословения считались милостью неба.

Простых катаров называли credentes — верующими — и anditores — слушающими. Они могли жить обычной жизнью, вступать в браки, воевать. Однако обряд посвящения они могли пройти только перед смертью и только если рядом были «совершенные».

Там, где катары были также и светской властью, они строили молитвенные дома — совсем простые, без малейшей роскоши. Внутри были только скамьи и простой деревянный стол, покрытый белой скатертью. На нем лежал Новый Завет, открытый на первой главе Евангелия от Иоанна. Колоколов и кафедры для проповедника не было, не было и икон, статуй, крестов. Для молитвы катару, в общем-то, не нужен был и храм — они могли молиться в поле, в лесу, посреди селения.

Во главе нескольких катарских общин стоял епископ. При нем было всего три духовных лица — старший сын, младший сын и дьякон. Епископ перед смертью посвящал в преемники старшего сына. Женщины также могли быть «совершенными», и такая посвященная женщина могла стать дьякониссой.

Молитвенным собранием руководил старший «совершенный». Оно начиналось с чтения Нового Завета, после чего катары-проповедники толковали тексты. Верующие считали «совершенных» стоящими ближе к Богу. Простой мирянин-катар с радостью получал у них благословение.

Инквизиция никогда не щадила катаров, прошедших обряд причастия и крещения. К такому обряду готовились молитвой и трехдневным постом. В длинном зале зажигались свечи, символизирующие огонь крещения. «Совершенные» омывали руки и, соблюдая молчание, становились в круг по старшинству. В центре зала располагался стол с белой скатертью и Евангелием. Посвящаемый подходил к окну, принимал наставления священника и после этого, став на колени, произносил клятву:

«Я обещаю служить Богу и Его Евангелию; не убивать животных, не есть мяса, молока; ничего не делать без молитвы. А если попаду в руки неприятеля, то никакие угрозы не вынудят меня отречься от своей веры. Благословите меня».

Посвященный должен был выдержать сорокадневный пост, на хлебе и воде.

Главного епископа у катаров не было, все епископы соединялись друг с другом «узами братства и дружбы». Катары отправлялись в университеты Европы и богословские школы. Их цель была понятна: «познакомиться с силами и наукой, враждебной церкви, и приобрести оружие против нее».

В Южной Франции катаров называли альбигойцами, от названия города Альби. Впервые это слово находят в хрониках, датированных 1181 годом.

Альби находился в обширной провинции Лангедок. Главным городом провинции была Тулуза. Учение катаров здесь было распространено настолько широко, что в 1119 и 1132 годах римские папы Каликст II и Иннокентий II называли альбигойцев «тулузскими еретиками». В 1167 году катары созвали в Тулузу на торжественный съезд своего духовенства своих братьев по вере из разных стран и городов: Фландрии, Кельна, Лондона. Двумя годами ранее состоялся публичный диспут катаров и епископов Католической церкви. Именно после этого диспута катаров снова объявили еретиками. А потом, на съезде в Тулузе, катары заявляют о создании собственной организации и совершенном отделении от Римско-католической церкви. Еще один съезд катаров прошел близ Альби в 1176 году.

Причина широкого распространения учения катаров проста и понятна: люди разочаровались в церкви и вере после краха крестовых походов. Плюс к тому, простые прихожане негодовали, видя богатство государственной церкви и пороки многих представителей духовенства, которые с кафедр проповедовали смирение и нестяжание. Все чаще простые люди приходили в ужас от контраста между проповедями и делами духовенства.

Римский папа Иннокентий III считал, что катары — еретики, повинны в измене Богу и заслуживают смерти. Ведь движение катаров изрядно поколебало официальную церковь, заметно встревожив ее.

На альбигойцев не действовали ни папские буллы, ни увещевания. В Южную Францию официальная церковь направила особых комиссаров, уполномоченных проповедовать догматы католицизма и проводить диспуты. Комиссары подчинялись Особой комиссии, которая была прообразом инквизиции. В 1203 году в Лангедок отправились Пьер де Кастельно и Рауль из Сито. Они «успешно проповедовали против альбигойской ереси». Четвертого июня 1204 года папа назначил их своими легатами, объявив, что поручает им полное искоренение ереси и обращение еретиков в истинную веру. Папские легаты могли нераскаявшихся и вовсе отлучать от церкви. Фактически это были первые инквизиторы с весьма широкими полномочиями: они могли выдавать светской власти неподчинявшихся, отбирать их имущество и вовсе изгонять с родины.

Пьер Кастельно был убит в Лангедоке. Графа Раймунда Тулузского сразу после этого называют еретиком, обвиняют в потворстве еретикам и в том, что многие годы грабил Католическую церковь. Раймунд Тулузский покаялся и перенес позорное бичевание, но это не помогло. Папа Иннокентий III объявляет крестовый поход на города Южной Франции, обещая за участие в нем множество земных и небесных благ. Так начались Альбигойские войны, продолжавшиеся 20 лет.

Для участия в походе на богатейший Лангедок под знамена папы собрались дворяне (особенно совсем небогатые) со всей Европы. В 1209 году новые крестоносцы штурмовали большой город Безье и перерезали десятки тысяч человек. Симон де Монфор, граф Лейчестерский, предводитель папского войска, спросил у уполномоченных Иннокентия III Арнольда, Сито и Мило, как отличить еретиков. Ответ папских легатов остался в истории: «Убивайте всех, Господь отличит своих и защитит». В одной только церкви Магдалины были убиты 7 тыс. горожан.

Двадцать лет в Лангедоке лилась кровь, цветущие города и селения были уничтожены. Из городов выгоняли жителей, оставшихся в живых, их земли и имущество передавались крестоносцам. В 1213 году, после битвы при Мюре, когда погибли многие руководители альбигойцев, папа подарил завоеванные земли графу Симону де Монфору Лейчестерскому. Но Господь все-таки справедлив: уже в 1218 году граф был убит при осаде Тулузы.

Двадцать лет не сдавались альбигойцы. Только в 1229 году, когда прекрасный Лангедок был полностью разорен, а с обеих сторон погибли, вероятно, сотни тысяч людей, был наконец заключен мир. Граф Раймунд VII Тулузский был освобожден от церковного отлучения, уплатив за это немалую контрибуцию. Он потерял Нарбонну и некоторые другие земли. В лоно Католической церкви людей возвращали насильно, накладывая жестокие епитимьи. Упорствующих в вере альбигойцев сжигали на кострах. Многие катары бежали в другие страны.