И Алуф - Партия большевиков в Февральской революции 1917 года

Изучение Февральской революции является важной задачей советских историков, тем более что многие ее аспекты подвергаются грубому искажению в буржуазной историографии [9] См. Г. 3. Иоффе. Февральская революция 1917 года в англоамериканской буржуазной историографии. М., 1970; Г. Т. Косых. Февральская революция 1917 года в освещении английской буржуазной историографии. «Вестник Ленинградского университета», № 8, вып. 2, апрель 1967 г. . Известно, что вскоре же после февральского переворота либеральная буржуазия попыталась приписать себе лавры свержения царизма.

В марте 1917 г. «Правда» с возмущением писала: «Петроградское телеграфное агентство осведомляет Европу о русской революции очень односторонне… Вся революция официально предстала поэтому перед глазами Европы как дело русской либеральной буржуазии» [10] «Правда», 16 марта 1917 г. . В книге лидера кадетской партии П. Н. Милюкова «История второй русской революции» думские либералы обряжены в тогу революционеров, а сама Дума превращена в главного героя событий. Оказывается, именно она «дала уличному и военному движению… знамя и лозунг и тем превратила восстание в революцию, которая кончилась свержением старого режима и династии» [11] П. Н. Милюков. История второй русской революции, т. I, вып. 1. Киев, 1919, стр. 24. Те же мотивы развивал и А. Ф. Керенский, подвизавшийся в свое время в США в роли «специалиста» по русской истории. В 1965 г. вышел очередной том его литературных забав — «Россия и поворотный пункт истории», в котором вновь утверждается, что Февральскую революцию совершили не народные массы, а так называемые «силы демократии» во главе с кадетской партией. . Эту лживую версию в свое время целиком поддержала меньшевистская историография [12] Так, Потресов, характеризуя общественное движение накануне Февральской революции, писал: «В этом движении Россия цензовая, Россия третьеиюньского правительства совершенно очевидно преобладала над демократической Россией, над Россией крестьянской и особенно рабочей» («Очерки по истории Октябрьской революции», т. II. М.—Л., 1927, стр. 35). , а ныне ее охотно муссируют многие западные реакционные историки [13] Например, английский историк А. Палмер в «Словаре современной истории» утверждает, что в России были две «основные группы революционеров: либеральная интеллигенция и большевики. Первая совершила Февральскую революцию, вторая — Октябрьскую». .

Уже в первые годы Советской власти, а затем в 20-х годах было немало сделано для исследования различных проблем Февральской революции. Развернулась работа по расширению источниковедческой базы, появились мемуарные и научные труды. Большую роль в защите и утверждении ленинского анализа Февральской революции сыграла критика троцкистских ошибочных положений по вопросам Февраля и Октября 1917 г., попыток Троцкого смазать буржуазно-демократический характер Февральской революции, принизить революционную роль крестьянства и Советов [14] См. П. Горин. К вопросу о троцкистской оценке движущих сил Февральской революции 1917 г. «Пролетарская революция», 1928, № 3 (34). . В трудах советских историков М. Н. Покровского, Б. Б. Граве, Э. Б. Генкиной, A. Л. Сидорова, Я. А. Яковлева была подвергнута основательной критике и либерально-меньшевистская точка зрения на движущие силы революции. Так, М. Н. Покровский писал о русской буржуазии, что она взяла на себя «роль маклера между революцией и царизмом» [15] М. Н. Покровский. Октябрьская революция. Сборник статей. М., 1929, стр. 103. ; Э. Б. Генкина, анализируя ход событий, показала, что «Февральская революция победила… как рабоче-крестьянская революция, под руководящим влиянием пролетариата» [16] Э. Б. Генкина. Февральский переворот. «Очерки по истории Октябрьской революции», т. II, стр. 52. ; Я. А. Яковлев обосновал тезис, что «у истока Февральской революции — стачка» [17] Я. А. Яковлев. Февральские дни 1917 года. «Пролетарская революция», 1927, № 2–3, стр. 75. . Эти историки плодотворно разрабатывали ленинскую мысль о гегемонии пролетариата в революции.

Исследовательская работа в области проблематики Февральской революции особенно усилилась за последнее десятилетие. Появились отдельные монографии и статьи, которые ввели в научный оборот новые материалы, явились серьезным шагом вперед в деле изучения второй русской революции [18] См. Е. Д. Черменский. Февральская буржуазно-демократическая революция в России. М., 1959; И. П. Лейберов. Петроградский пролетариат в борьбе за победу Февральской буржуазно-демократической революции. «История СССР», 1957, № 1; его же. О революционных выступлениях петроградского пролетариата в годы первой мировой войны и Февральской революции. «Вопросы истории», 1964, № 2; А. М. Анфимов. Российская деревня в годы первой мировой войны (1914 — февраль 1917 гг.). М., 1962; В. М. Миллер. Начало демократизации старой армии в дни Февральской революции. «История СССР», 1966, № 6; С. А. Артемьев. Состав Петроградского Совета в марте 1917 г. «История СССР», 1965, № 5; М. Н. Потехин. К вопросу о большевизации, классовом и партийном составе Петроградского Совета. «Труды Ленинградского политехнического института. Общественные науки», № 261. Л., 1966; А. Я. Грунт. Возникновение Московского Совета рабочих депутатов в 1917 г. «История СССР», 1967, № 2; В. Л. Харитонов. Лютнева революцiя 1917 року на Українi. Харькiв, 1966; Г. И. Злоказов. Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в период мирного развития революции (февраль — июнь 1917 г.). М., 1969. . Советские историки, опираясь на ленинские работы о Февральской революции, уточняют и углубляют наши представления о тех процессах, которые определили ход и исход буржуазно-демократического переворота в феврале 1917 г., его специфические черты и особенности. К 50-летию Февральской революции вышли крупные обобщающие монографии, которые подводят итоги многолетней исследовательской работы на данном участке исторической науки и выдвигают новые интересные мысли и выводы [19] См. И. И. Минц. История Великого Октября, т. 1. Свержение самодержавия. М., 1967; Э. Н. Бурджалов. Вторая русская революция. М., 1967, и др. .

Но если общий ход Февральской революции, ее причины и результаты в настоящее время довольно широко исследованы, то значительно хуже обстоит дело с изучением и освещением роли большевистской партии в этой революции. Многие вопросы здесь еще ждут своего углубленного исследования.

Первые работы о деятельности партии большевиков в период империалистической войны и Февральской революции также появились в начале 20-х годов. Это были прежде всего воспоминания активных участников революции, написанные по живым следам событий, А. Г. Шляпникова, В. Н. Каюрова, В. Н. Залежского, Н. Ф. Свешникова, К. Кондратьева и других [20] А. Шляпников. Канун семнадцатого года. Воспоминания и документы о рабочем движении и революционном подполье за 1914–1916 гг., ч. I–II. М.—П., 1923; его же. Семнадцатый год, кн. 1–2. М.—Л., 1923–1925; В. Каюров. Шесть дней Февральской революции. «Пролетарская революция», 1923, № 1(13); В. Н. Залежский. Первый легальный Пека. «Пролетарская революция», 1923, № 1(13); Н. Свешников. Отрывки из воспоминаний. «Петроградская правда», 14 марта 1923 г.; К. Кондратьев. Воспоминания о подпольной работе петербургской организации РСДРП(б) в период 1914–1917 гг. «Красная летопись», 1923, № 5, № 7. . Заметное место среди этой литературы занимают книги Шляпникова (одного из членов Бюро ЦК), в которых содержится обширный фактический материал о деятельности большевистских организаций, прежде всего Петербургского комитета и Русского бюро ЦК, во время первой мировой войны и Февральской революции.