Жан-Поль Ру - История Ирана и иранцев. От истоков до наших дней

В Масджид-и Сулеймане, Бехистуне и Пасаргадах развалины малоинтересны, они отличаются обширными террасами, а второе из этих местонахождений — большим и глубоким рельефным изображением Дария, заковывающего в цепи царей-самозванцев. В Сузах нет ничего особенного, кроме великолепных фризов с изображением идущих лучников и животных; ныне эти фризы хранятся в Лувре. Зато в Персеполе находятся одни из самых прекрасных руин архитектурных ансамблей, какие остались от древнего мира. Церемониальный город был построен на большой террасе размерами приблизительно 450x300 м, которая поднимается над окружающей равниной метров на десять. Войти в него можно по единственной лестнице на углу, которая ведёт в большие ворота, квадратные в плане. Здесь несколько дворцов, которые все построены по одному образцу, создают впечатление некоторого однообразия, но поражают размерами. Самый красивый зал — ападана со стороной 75 м и шестью рядами по шесть колонн, на капителях которых изображены протомы быков, иногда львов или грифонов, смотрящие в противоположные стороны. Она поднята над большой эспланадой, и на неё можно взойти по лестницам с парапетами, на которых великолепно изваяны фигуры представителей всех народов империи, несущих дары. Позы исполнены благородства и при этом непринуждённы, очень естественны, люди держатся за руки или оборачиваются, чтобы поговорить с идущими сзади. Два больших симметричных рельефа изображают льва, напавшего на быка, — такой сюжет мы уже встречали в искусстве степей. Роман Гиршман увидел в этом победу добра над злом, любимый сюжет маздеизма, но трудно представить, чтобы столь почитаемое полорогое было побеждено львом, тем более что быки несут стражу у входа в пропилеи. А если бык ритуально приносится в жертву Митрой, ещё трудней представить Митру в виде льва. Перед самым обширным из залов, который называется Стоколонным или тронным, находится эспланада площадью 4000 кв. м. На других рельефах Персеполя изображены царь в виде героя-охотника, побеждающий льва, быка или химеру, сидящий на троне, который поддерживают народы — этот образ уже можно было заметить на фасадах скальных гробниц, — и повсюду или почти повсюду символы Ахурамазды.

То, что Ахемениды были маздеистами, бесспорно, и этого никто не оспаривает. Они неутомимо воспроизводили символическое изображение Ахурамазды; они без конца упоминали этого бога; они сделали его творцом мира и человека; они молили его о защите. Всё это мы поняли, читая их надписи. Кое-кто уверял, что они не были зороастрийцами, потому что ни один текст не упоминает Зороастра, потому что они хоронили своих мёртвых. Вот как! Что известно о погребениях простолюдинов? Ничего. Что известно о погребениях царей? Все они, кроме Кира, были похоронены в нишах, которые снабдили дворцовым фасадом, но эти гробницы были выбиты в скале, высоко, в результате чего оказались на космической горе, но не оскверняли ни землю, ни воду, ни огонь, и неизвестно, в каком состоянии было тело, — возможно, от него оставляли только скелет. Обнаружение в Сузах, в эламитском слое, персидского бронзового саркофага свидетельствует в пользу соблюдения персами закона: тело было изолировано от природных стихий при помощи металла. Как это не похоже на скифские захоронения того же времени! Не найдено ни одного ценного изделия, ни останков коней, слуг или женщин. Когда Дарий в Бисутуне (Бехистуне) восхваляет в своей надписи благие мысли, благие слова и благие деяния (§ 51), это очень созвучно зороастрийским гимнам, где эти понятия упоминаются в том же порядке. Ахеменидов отказываются признавать монотеистами, ссылаясь на то, что они называли Ахурамазду величайшим из богов. Важно было бы знать, что они понимали под этой превосходной степенью, каким был статус других божеств. Сын Бога может быть Богом, и святой дух может быть Богом — европейцу, воспитанному в христианской традиции, следовало бы это сознавать. Появление при Артаксерксе II культов Митры, очень древнего индоевропейского божества, и Ардвисуры Анахиты, богини вод, самое большее могло быть реакцией со стороны политеизма и в то же время как будто показывает, что ему предшествовал монотеизм, но, как мне кажется, оно не исключает веры в верховного Бога. Существовал ли когда-либо политеизм без монотеистических черт? Маздеизм, будь он зороастрийским или нет, сыграл важнейшую роль в персидской цивилизации Ахеменидов.

Маздеизм, безусловно, представляет собой крупнейший вклад Ирана в мировую мысль и в мировую цивилизацию. Он получил своё название от Мазды, «Мудрого», — определения, каким всегда характеризуется Бог, Ахурамазда, «Мудрый Господь»: это название позже было искажено и превратилось в «Ормузд». Эта религия произошла от древних индоевропейских верований, либо благодаря внезапному скачку, либо, скорей, благодаря непрерывной эволюции, и кульминационной точки она, несомненно, достигла при Заратуштре, или Зороастре, как его называли греки. Изумительно богатая и новаторская, она, увы, по многим причинам трудна для изучения. Возможно, она вызрела уже три тысячи лет тому назад, и по сей день её ещё исповедуют мелкие общины — гебры в Иране, парсы в Индии. Она знала огромный успех, при Сасанидах была государственной религией, а потом, при мусульманском владычестве, число её адептов непрерывно снижалось. В течение своей долгой истории она испытала очевидную эволюцию, подверглась разным влияниям, породила ереси и секты. Поскольку большинство текстов, которые с ней знакомят, — как мы увидим, сравнительно поздние и часто запутанные, то архаическое в ней трудно отделить от неизбежных нововведений и даже от синкретизма, с другой стороны, маздеистское мышление — тонкое, сложное. Работы, посвящённые маздеизму, часто оказываются противоречивыми, и в нём следовало бы разобраться подробно, но это потребовало бы исследования, выходящего за рамки, в которых мы обязаны оставаться.

Священный канон маздеизма, Авеста , из которой, как считается, три четверти утрачены, включает разнообразные тексты, относящиеся к самым разным эпохам. Самые древние — это семнадцать Гат , «песен», написанных на архаичном языке, близком к языку индийских Вед: не очень длинные гимны, строф по пятнадцать, авторство которых без абсолютной уверенности приписывают Заратуштре. Они были сочинены между X и VI вв. до н. э., некоторые даже в XIV в. до н. э., и входят в состав семидесяти двух глав Ясны , сборника гимнов почитания. Все остальные произведения — намного более поздние, относятся к сасанидской эпохе и даже к первым векам арабского владычества. Только Видевдат , «закон против демонов» ( дэвов ), где речь идёт о ритуальных осквернениях и средствах их компенсации, и Хадохт , от которого сохранились лишь две первых главы, датируются первыми веками нашей эры, то есть появились в доисламском Иране. Остальные были написаны на среднеперсидском языке (пахлави) при мусульманском господстве, правда, во многом на основе документов сасанидской эпохи. Если упоминать только самые примечательные, то, помимо пятидесяти шести негатических глав Ясны, это Яшты , двадцать два литургических псалма, гимны божествам пантеона, составляющим «сущность времени»; Датистан-и-Диник , написанный в IX в. н. э. Манушчихром (Мануш читра), главой маздеистов Фарса и Кермана, для ответа на вопросы, задававшиеся его паствой, и, может быть, для борьбы с нововведениями своего брата Затспрама, автора книги, которая носит его имя; Бундахишн , излагающий многие теологические и космогонические предания; Денкарт , энциклопедия, составленная, несомненно, в X в., где используются более древние материалы довольно малоизвестного происхождения. К более поздней эпохе, прежде всего с XIII по XVII в., относятся маздеистские тексты на персидском языке, как правило, содержащие много ошибок. Что касается риваятов , откровенно «новых» текстов, то это переписка гебров и парсов приблизительно XVIII в.