Лидия Сычёва - Государственное управление в России в 2000–2012 гг. Модернизация монетизации

Доклад основан на интервью с 36 высокопоставленными экспертами, имена которых не были названы. Но многие известные люди могли бы наполнить документ «конкретикой». Адвокат Михаил Барщевский поведал историю о своем богатом знакомом, который пять лет назад искал занятие по душе. «Серьезные люди передали соискателю прейскурант со списком вакантных позиций, где была должность министра, несколько портфелей замминистра, пост начальника ГУВД и ряд других предложений. Как вы думаете, какой пост был оценен дороже всего? Начальник управления капитального строительства „Газпрома“! Такая должность стоила 12 млн долл., а пост министра тянул всего лишь на 5 миллионов».

Разумеется, теперь, что с учетом инфляции, цены возросли. За эти годы подросла и коррупция. Эксперт-бизнесмен делится в докладе своими наблюдениями: «При Ельцине не было таких масштабов коррупции, но это связано не с личностью Президента, а с тем, что если во времена Ельцина государственный организм был еще молодой, то сейчас уже насквозь коррумпированный». Ему вторит коллега: «Ситуация усугубляется с каждым годом на порядок».

В итоге результативность взятки сильно упала, сегодня она уже малоэффективна, именно поэтому крупный бизнес и выражает недовольство засильем коррупционеров. Но взятка — слишком «лобовое» решение. Коррупционная схема, описанная одним из экспертов, может выглядеть и так: «Давление по договоренности с Администрацией Президента через правоохранительные или судебные органы на компании, имеющие в собственности интересные месторождения». Вот и «Газпром» «ежегодно списывает 3 млрд кубометров на утечку, которой нет. Воруют!»

Воруют везде, где только можно. «Транснефть» ежегодно официально списывает в соответствии с установленным нормативом 2 процента утечки нефти в размере более 4 млн тонн нефти (это небольшое месторождение). Таким образом похищается от 1,5 до 2 млрд долларов США. (В компании эту информацию комментировать не стали.) Руководители «Рособоронэкспорта» и Минобороны получают огромные «откаты» при реализации контрактов на поставку вооружений и техники. Некоторые берут земельными участками и виллами за рубежом. За выданные банками крупные кредиты высшее руководство берет взятки в размере банковского процента (+3). Чиновники «РЖД» продают бизнесу бюджетные «заниженные» тарифы для перевозки коммерческих грузов.

Зато Степан Сулакшин, директор Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования (председатель попечительского совета Центра — президент ОАО «РЖД» Владимир Якунин) считает, что на железной дороге коррупции нет, и кроме того, его Центр разработал 136 мер по борьбе с коррупцией и их внедрение «позволит существенно оздоровить обстановку в стране».

Научный редактор журнала «Эксперт» Александр Привалов не верит ни в 136 мер, ни в Закон о борьбе с коррупцией. «Никакого толку от этого документа я не жду. За 15 лет было 11 версий законопроекта, половину из них я читал. Абсолютно пустой закон, хотя мы обязаны его принять в соответствии с международными договоренностями. Некоторые говорят: с коррупцией будет бороться гражданское общество. Каким образом, интересно? Главное, чем надо заниматься в России, это строительством независимого суда. Правый суд оздоровит общество. Вот почему так важно обеспечить реальную независимость судей».

Заметим, что все эксперты доклада единодушно пришли к выводу: сегодня судебная система в России не является независимой. В первую очередь на нее влияют федеральная власть и Администрация Президента. Особенно компрометирует российскую Фемиду так называемое «выборочное правосудие», которое применяется к одним гражданам (или юридическим лицам) и благополучно минует других.

Зато в Советском Союзе обсуждаемая проблема решалась весьма эффективно. В те времена антикоррупционные барьеры создавала система отбора кадров, партийная номенклатура. Сегодня же бессмысленно требовать от чиновника применения антикоррупционных законов, если он оказался в своем кресле не по заслугам, а в результате деятельности лоббистов или за взятку. Партийно-номенклатурная система формирования власти разрушена, и наверху мгновенно оказались люди, не отягощенные моральным грузом. Как говорится, «золото» всплыло наверх…

В середине 90-х Администрацией Президента была предпринята попытка создать федеральный банк кадровой информации. Однако затея просуществовала недолго: влиятельные люди быстро поняли, что эта структура станет барьером на пути продвижения «своих людей» во власть. Отсутствие системной кадровой политики сказывается и по сей день. У всех на слуху недавняя история с Феликсом Киселевым, заместителем Михаила Швыдкого, у которого якобы обнаружили поддельный диплом Астраханского госуниверситета.

То, что одной из причин коррупционных процессов в России сегодня являются закрытость госвласти и отсутствие системной кадровой политики, не вызывает сомнений. Деньги заменили человека — это, пожалуй, самая большая «гуманитарная» катастрофа, которую переживает страна в постсоветский период. Пока остается открытым вопрос: является ли это формационным «помутнением» или необратимым процессом?! Что ни говори, но для «одноразовых людей», лишенных чувства исторического времени, отсроченные перспективы, вроде «общества всеобщего благоденствия», «коммунизма» или даже «Царства Божьего», не важны. Главная их задача — урвать здесь и сейчас.

Успехи на этом гиблом пути очевидны. Увы, но ни деньги, ни виллы, ни яхты не отменяют закона жизни: что строим, то и получим…

Стойкое чувство «дежавю» (ощущение «уже виденного» и «уже слышанного») появляется при обсуждении важнейших вопросов нашей жизни. В случае с проблемами коррупции «круговорот говорильни» достиг у нас невиданных в мире высот — за последние 12 лет парламентарии предпринимают чуть ли не 18-ю попытку принять антикоррупционный закон в России

Очередной пакет законов был вынесен на обсуждение общественности. После майского заявления Дмитрия Медведева о необходимости борьбы с коррупцией были созданы четыре группы юристов, которые подготовили свои предложения. Предполагается, что закон о противодействии коррупции, поправки в Закон о Правительстве и еще два законопроекта (вносят изменения в 25 федеральных законов) в первом чтении будут приняты уже после 7 ноября. А пока специальная рабочая группа в Государственной Думе принимает предложения от региональных и федеральных органов власти по совершенствованию законопроектов. В 18 субъектах РФ уже есть подобные законы. Это, например, такие территории, как Татарстан, Республика Тыва, Кабардино-Балкария…