Татьяна Блаватская - Ахейская Греция во втором тысячелетии до н.э.

Духовная жизнь родовой общины в Неа-Никомедии была уже достаточно сложной. Фигурки лягушек из полированного серпентина позволяют думать о том, что представления эпохи тотемизма еще не исчезли в ранненеолитический период. Судя по тому, что одна из фигурок имела отверстие для подвешивания, эти изображения древних священных животных сохраняли свое магическое значение и носились в качестве амулета. Но вместе с новыми формами экономической деятельности обитатели Неа-Никомедии вырабатывали и новые религиозные нормы. Развивается культ женского божества, покровителя плодородия полей и стад, от которого так зависела жизнь тогдашних людей.

Представления о загробной жизни указывают на существование концепции о единстве рода: членов общины хоронили между домами внутри родового поселка. Захоронения совершали в неглубоких грунтовых ямах, покойники лежали в скорченном положении, без погребальных даров. Это обстоятельство говорит об отсутствии представлений о личной собственности даже на предметы обихода: видимо, община жила нерушимыми еще законами коллективной собственности. Возможно, что большое здание в центре являлось хранилищем производственного и ритуального имущества всего поселка. Но уже во втором поселении Неа-Никомедии засвидетельствовано появление печатей из обожженной глины с несложным рисунком, вырезанным на еще полутвердой глине. Введение в обиход печатей было вызвано, видимо, появлением какой-то системы запретов и ограничений для части общинников, налагаемых особо авторитетными членами родового коллектива. Наличие печатей в ранненеолитической Неа-Никомедии весьма важно для определения происхождения печатей всего юга Балканского полуострова.

Раннеземледельческая культура Южной Македонии конца VII тысячелетия развивалась в том же направлении, что и неолитическая цивилизация Фессалии. Богатые напластования раннего (керамического) неолита в Сескло и некоторых других поселениях [108] После исследований Уэйса и Томпсона (A. J. В. Wace and M. S. Thompson, Prehistoric Thessaly) картина фессалийского неолита долгое время казалась достаточно освещенной. Но работы В. Милойчича в Оцаки-Магула (с 1953 г.) показали, что типичной неолитической культуре Сескло в Фессалии предшествовали еще четыре неолитических периода (Vl. Miloicic, Ausgrabungen in Thessalien, — «Neue Deutsche Ausgrabungen im Mittelmeergebiet und im Vordereii Orient», Berlin, 1959, S. 225-236). позволяют предполагать, что плодородные долины Македонии и Фессалии приблизительно в одно и то же время стали местом деятельности древнейших земледельцев и скотоводов. Видимо, здесь следует искать один из локальных центров возникновения земледелия и оседлого образа жизни. Открытие этого очага, который следует назвать Южно-Балканским, еще раз подтверждает справедливость теории выдающегося русского ученого Н. И. Вавилова, в 1935 г. назвавшего восемь самостоятельных мировых очагов происхождения важнейших культурных растений, что позволило ему говорить о восьми древних основных очагах мирового земледелия. [109] Н. И. Вавилов, Ботанико-географические основы селекции, — «Избранные труды», т. II, М.-Л., 1960, стр. 21-70. Особо пригодные для развития земледелия горные субтропические области Балканского полуострова с их разнообразием видов дикого растительного и животного мира явились естественной материальной базой для перехода человека к производящей экономике путем одомашнивания местных видов из флоры и фауны. Полицентризм процесса сложения раннеземледельческих цивилизаций, детально прослеженный В. М. Массоном на материале культур Переднего Востока и Средней Азии, [110] Массон. Средняя Азия , стр. 11-120. теперь получает дальнейшее освещение на основе данных из средиземноморского очага происхождения культурных растений. Сопоставление радиокарбонных дат древнейших земледельческих культур, произведенное недавно Г. Кларком, [111] J. G. D. Clark, Radiocarbon dating and the spread of farming economy, — «Antiquity», vol. XXXIX, 1985, № 153, pp. 45-48. показывает, что в период приблизительно от 6500 до 5200 г. возникновение земледельческих поселений в областях между Ираном и Грецией происходило в сравнительно немногочисленных районах. Кларк называет следующие пункты с востока на запад:

Джармо около 6500

Хассуна около 6400

Рас-Шамра около 6410

Мерсин около 6000

Кносс около 6100

Хаджилар около 6000

Неа-Никомедия около 6230

Элатейя около 5530

Вршник около 4915

Исследовавший раннеземледельческие комплексы Передней Азии В. М. Массон полагает, что можно говорить лишь о двух больших культурных ареалах, приблизительно локализующихся в западных и в восточных областях Передней Азии. В пределах каждого из ареалов имеется ряд культурных общностей, видимо, отвечающих племенным группам древности. Несмотря на взаимовоздействие этих общностей в зонах соприкосновения, каждая из них представляла собой отдельный культурный вариант.

Черты сходства и отличия неолитических культур разных областей Балканского полуострова заставляют поставить вопрос о необходимости изучения существовавших там культурных общностей и их локальных вариантов. Но даже и на нынешней ступени знаний следует пересмотреть некоторые сложившиеся ранее представления о ходе исторического процесса в Греции.

Так, отставание в изучении древнейших обитателей Балканского полуострова привело к возникновению и широкому распространению теории о культурной отсталости Греции в древнейшие эпохи, о неизмеримом превосходстве качества и темпов культурного прогресса стран древнего Востока над движением племен, населявших некогда Грецию. Подобные мнения можно встретить почти во всех старых и новых работах, посвященных древним цивилизациям Востока. Г. Чайлд в 1952 г. с уверенностью пишет о том, что европейская предыстория «в своей начальной стадии является главным образом историей подражания восточным достижениям или, в лучшем случае, их усвоения. О самих же достижениях мы узнаем из археологии Востока». [112] Г. Чайлд, Древнейший Восток в свете новых раскопок, М., 1956, стр. 24-25. Та же мысль определяет доклад Ф. Шахермайера в 1958 г. на VII Международном конгрессе классической археологии в Риме: «Открытием культур Иерихона, Джармо, Хассуна и Телль-Халафа твердо установлено бесспорное превосходство Передней Азии в ее самом раннем развитии над Европой». [113] Schachermeyr, Die Kulturbeziehungen, Atti-I, S. 235. После открытия в 1961 г. раннего неолитического поселения земледельцев в Неа-Никомедии, относящегося к последней трети VII тысячелетия, очевидна излишняя категоричность приведенных мнений. Следует заметить, что не одно только отсутствие источников побуждало ряд западных исследователей к тенденциозным утверждениям об исключительном превосходстве стран Переднего Востока над соседними областями Средиземноморья. Если Чайлда можно упрекнуть в стихийном, по-видимому, преувеличении роли Востока, порожденном характером накопленного в его время археологического материала, то другие исследователи руководствовались иными, идеалистическими по своей природе побуждениями. Глубокая вера в догмы религиозных систем, называющих Передний Восток ареной, где бог сотворил первого человека, толкает некоторых исследователей в сторону «востокоцентризма» при поисках научной основы для библейских преданий. Естественно, что такой подход далеко уводил ученых от научного познания исторического процесса. Идеалистическая переоценка роли древнейшего Переднего Востока встретила должный отпор в работах советских исследователей. В. М. Массон в своем фундаментальном труде, посвященном древнейшей Средней Азии, приходит к выводу о полицентризме процесса сложения древнейших земледельческих культур в областях Передней Азии, об отсутствии в них признаков культурного единства, которые позволили бы возводить их к единой «протокультуре». [114] Массон, Средняя Азия, стр. 91 и сл., 118 и сл., 450 и сл. Сложение древнеземледельческих культур происходило в странах Восточного Средиземноморья в одну и ту же эпоху, причем переход к оседлому земледелию совершался во многих очагах на основе локальных культурных традиций. Только такое понимание процесса развития человеческого общества, исходящее из материалистической концепции, приближает исследователей к исчерпывающему познанию сложного и многообразного пути, пройденного человеческим обществом в отдаленные эпохи бесписьменной истории. История Греции в эпоху неолита еще неизвестна полностью, так как источников пока слишком мало. Можно заметить лишь, что и тогда некоторые области были заселены менее густо, чем Фессалия или Беотия. Так, в Аттике интенсивность жизни гораздо слабее. Малочисленность известных в настоящее время неолитических поселков Аттики несомненно является результатом не только слабой изученности памятников этого времени, но и того обстоятельства, что неолит Аттики не оставил каких-либо значительных следов. Из всех пунктов Аттики, где найдена неолитическая керамика, [115] Следы неолитического времени открыты лишь в следующих местах: а) Афины: см. «Hesperia», vol. V, 1936, pp. 20-21; vol. VII, 1938, pp. 335-338; vol. VIII, 1939, pp. 21, 226, 235; vol, IX, 1940, pp. 297-298; vol. VI, 1937, pp. 539-570. Ср.: J. Th. Hill, The ancient city of Athens, London, 1953, p. 3. б) Коропи (в 1949-1950 гг. М. Коциас в окрестностях Коропи, на холме «Замок Христа» нашел много обсидиановых лезвий и наконечников стрел, вместе с каменными инструментами и клыком кабана): см. JHS, vol. LXXI, 1951, р. 237. в) Неа-Макри (равнина Рафины) на южном конце Марафонской равнины (в 1954 г. Феохарис открыл здесь богатое неолитическое поселение, существовавшее с раннего неолита. Другое, тоже ранненеолитическое поселение, он открыл в 1954 г. в 2 км от Рафины): см. JHS, vol. LXXV, 1955, suppl., p. 6. г) Трахонес (к северу от Афин; в 1952 г. найдены обсидиановые орудия): см. JHS, vol. LXXIII, 1953, р. 112. наиболее богатые находки дало поселение Неа-Макри возле Рафины. Оно расположено на восточном побережье Аттики, что дает основание предполагать наличие связей этого населения с неолитическими обитателями островов Эгейского моря.