Татьяна Блаватская - Ахейская Греция во втором тысячелетии до н.э.

Что касается скотоводства, то, возможно, оно велось не только на частновладельческих землях, как можно наблюдать в хозяйстве Одиссея, но и на общинных пастбищах. Есть основания полагать, что второй способ находил широкое применение в скотоводстве мелких землевладельцев-крестьян, для которых единственной возможностью прокормить скотину был выпас ее на общинных угодьях. Из всей суммы земель, которыми владела сельская община, пастбища дольше всего оставались в общем пользовании, в некоторых странах даже в эпоху господства капиталистического способа производства.

Животные весьма ценились в ахейском обществе, обладание скотом давало почет, силу, богатство. В самом деле, численность стада и темп его воспроизводства не только влияли непосредственно на плодородие земли, [320] Тягловый скот для неоднократного перепахивания поля (νειον ... τρίπολον) Гефест изобразил νεον ... τριπολον на щите Ахилла. но и выражали в общепринятых единицах обмена богатство или бедность того или иного ахеянина.

Среди домашних животных особенно ценили крупный рогатый скот. Уже в XVII в. ахейские гончары лепили фигурки быков и коров, как показывает находка в Элевсине в 1955 г. [321] FA, vol. XI, 1956, № 1992 (сообщение о раскопках Милонаса). Изображения крупных, тучных быков и коров встречены на многих памятниках ахейского искусства. Очень часто мы видим их на ювелирных изделиях, например на ритоне в виде головы быка (Микены, Погост А, могила IV, инв. № 384). Далее назовем золотые амиклейские кубки и выполненные в сходной с ними манере два золотых перстня из пилосского фолоса Мирсинохори-II с фигурами раненого быка и быка, запутавшегося в сети. В мирсинохорийском фолосе II был найден сердоликовый перстень с изображением двух быков, мирно лежащих под деревом, [322] Marinatos, KMH. Abb. 206 (верх. справа). — мотив, повторенный на сердоликовом перстне из Вафио. [323] Ibid., Abb. 211 (середина, второй сверху). Столь же часты изображения быков и на вещах басилея, похороненного в фолосе Дендры: здесь на злато-серебряном кубке представлены такие же крупные, стремительно мчащиеся быки, на другом злато-серебряном сосуде изображены несколько стилизованные бычьи головы, на четырех перстнях вырезаны или быки, или сцены нападения льва на быка. [324] Persson, Dendra, p. 33, tabl. XIV; р. 38, tabl. XV (верх); tabl. XIX. Приведенных примеров вполне достаточно, они не оставляют сомнений в том, сколь велика была потребность ахейских басилеев XVI—XIV вв. видеть изображения своих стад на окружавших их предметах роскоши.

Сюжет и стиль всех перечисленных произведений искусства поразительно совпадают с некоторыми эпизодами в гомеровском эпосе. Так, в Илиаде упоминается бык, которого связанным уводят пастухи, далее описано стадо круторогих быков, подвергшихся нападению львов. [325] Il., XIII, 571-586. Даже эпитеты, которыми награждены волы в обеих поэмах, подходят как нельзя лучше для описания фигур быков на предметах быта ахейской знати. Правда, в упомянутых сценах на сосудах и перстнях отсутствуют изображения рабочих быков: вероятно, могущественный владыка Пилоса или басилей Дендры настолько вознеслись над народом, что изображение пахоты, которой занимались общинник-хлебопашец или работник-земледелец, казалось им недостойным сюжетом для украшения своих драгоценностей. Последние орнаментированы большей частью охотничьими или звериными мотивами. [326] В мифологической традиции образ героя, одолевающего опасное животное, весьма популярен. Тесей убил кромионскую свинью и поймал марафонского быка (Plut, Thes., 9, 14). Еще раньше Геракл одолел льва, кабана и гидру (Apollod., II. 4).

Сопоставляя эти композиции ахейских ювелиров с сюжетом, который, судя по XVIII песне Илиады, изобразил на щите Ахилла Гефест, можно заметить, что он воспроизвел сюжеты, отражавшие более сложное общество, идеологическая жизнь которого продвинулась значительно дальше. И хотя техника Гефеста аналогична приемам работы ахейских ювелиров и оружейников XVI—XIV вв., вдохновившая сказителя картина из жизни земледельца могла сложиться не раньше XV—XIV вв., когда в социальной жизни ахеян появилось много новых категорий.

Обладание крупным рогатым скотом было важно и для земледельца-общинника, который с парой упряжных быков и с одной коровой мог обеспечить себе независимое существование. [327] Мы не останавливаемся на драгоценных вещах с изображениями быков, принадлежавших наиболее богатым жителям больших и малых городов. Например, в Дендре в склепе № 8 обнаружена агатовая печать со сценой нападения льва на быка, в склепе № 10 — восемь фаянсовых бус в виде бычьей головы (Persson, New iombs, pp. 48, 86); в Асине в богатом склепе № 1 находились два золотых перстня с изображением акробатических игр с быками и три агатовых перстня с вырезанными коровьими фигурами (Frödin — Persson, Asine, pp. 371, 373): в Микенах в нескольких склепах также найдены резные камни с изображениями быков (Wace, Chamber tombs, pp. 11, 85, 86). Материалы из могил деревенского населения свидетельствуют о заботе ахейского крестьянина о своих кормильцах. Покойников снабжали глиняными фигурками хотя и грубоватыми по исполнению, но все же достаточно определенно передающими очертания рогатого животного — быка и барана. Эти полосатые ярко раскрашенные жизнерадостные фигурки вошли в широкое употребление на рубеже XIV и XIII вв., согласно мнению Фурумарка. [328] Furamark, Chronology, p. 86, n. 1.

Терракотовые фигурки рогатых животных, изготовлявшиеся в XIV—XIII вв. в различных местах страны, [329] Blegen, Korakou, pp. 108-109, fig. 132: 3-7, 9, 10; Biegen, Zygouries, p. 206; Wace, Chamber tombs, p. 216, tabl. 23: 47, 24; Valmin, Messenia expedition, p. 334, tabl. XXV: 51; O. Broneer, A Mycenaean fountain, — «Hesperia», vol. VIII, 1938, p. 307, fig. 89:0. представляют весьма сходные между собой предметы, отражающие стремление мастера-коропласта удовлетворить несложным религиозным потребностям покупателей этих терракот. [330] Можно отметить особое единство стиля, которое обнаруживают терракоты животных из могил некрополя Перати (Πρακτικά, 1954, σ. 9 εικ. 11). Эта тенденция заметна при изучении десятков и сотен одинаковых человеческих статуэток того же времени, именуемых Ф-, Т- и Ψ-образными фигурками.

К сожалению, ни один из известных нам памятников не сохранил изображения быка на пашне, тянущего плуг или телегу. Возможно, что частью такой композиции были две одинаковые терракоты, происходящие из микенского склепа 513. Каждая фигурка изображает быка с сидящим на нем человеком; от его вытянутых рук идут вожжи к голове животного. Несмотря на обычную для ахейского искусства малых форм того времени условность и схематичность изображения, мастер передал напряжение погонщика, сдерживающего сильное животное. Здесь как бы повторяется мысль о том тяжелом труде, который приходился на долю скотовода. Эта же идея ясно выражена в изображениях на амиклейских кубках. На фресках Крита сцены с быками были лишены живого содержания.