Ян Буриан - Загадочные этруски

Некоторые даже впали в пессимизм, не веря, что тайну происхождения этрусков когда-либо удастся открыть. Да и есть ли смысл пытаться это сделать? Часть этрускологов, например известная итальянская исследовательница Луиза Банти, сознательно ограничивается изучением лишь фактов, ощутимых в буквальном смысле слова. Разбирая и описывая археологические находки, Луиза Банти стремится воссоздать по возможности более полную и яркую картину этрусской цивилизации, величия которой не может умалить ни один из вариантов происхождения этрусков.

Однако даже самое глубокое и детальное исследование, сводящееся только к анализу археологических находок, не дает возможности всестороннего изучения этрусков и их культуры. Отношение к сложнейшему вопросу происхождения этрусков помимо всего прочего отражает современный взгляд на всю этрусскую цивилизацию. Бесспорно, мы оценивали бы иначе раннюю фазу итальянской и римской истории, если бы были уверены, что этруски действительно относятся к местному населению Италии. Насколько конкретнее, далее, была бы наша оценка влияния Востока на зарождающуюся историю Европы, если бы удалось доказать, что родиной этрусков на самом деле была Малая Азия.

К тому же проблемы не перестают быть проблемами из-за того, что на них закрывают глаза или откладывают их в сторону. Они могут быть забыты, могут быть временно отодвинуты на задний план, но потом они снова возникнут и привлекут к себе внимание.

Итак, проблема остается, а поскольку до сих пор гипотезы не привели к желаемой цели, некоторые исследователи пытаются достичь ее другим путем — не при помоіци рискованных умозаключении, а отыскивая бесспорные факты.

Где же их искать?

Где же, как не в Этрурии, отвечают ученые. Ведь именно здесь этрусская цивилизация достигла расцвета, а сами этруски стали могущественным народом древнего мира. Поэтому, как считает один из самых известных и эрудированных итальянских этрускологов, Массимо Паллотино, главное не в том, пришли ли этруски в Италию и если пришли, то откуда, а в том, как сложился на территории Италии этрусский народ и благодаря чему достиг таких успехов. Дионисий Галикарнасский, вероятно, благосклонно отнесся бы к такой точке зрения, которая снова переносит проблему, хотя и в несколько преображенном виде, исключительно на территорию Италии.

Стела Авла Фелуска из Ветулонии. VII в. до н. э.

Паллотино исходит из того, что этруски, бесспорно, существуют в Италии с VIII века до н. э. и что с этого момента можно проследить и описать процесс развития этрусков и создания ими своей культуры.

Паллотино правильно замечает, что развитие этрусков происходило не в безвоздушном пространстве. На этот процесс оказывала влияние не только италийская среда того времени — в первую очередь соседние племена, в частности носители культуры Виллановы,— но и окружающий мир, особенно Греция и восточные области Средиземноморья. Благодаря морским связям Этрурии с другими странами и переселению чужеземцев в этрусские колонии этрусская цивилизация складывалась под сильным влиянием греческой и восточной культур. Это обстоятельство создает впечатление, что этрусская культура генетическая составная часть восточной цивилизации.

С мнением Паллотино во многом совпадает точка зрения немецкого историка Ф. Альтхейма. Последний уделил значительное внимание ранней фазе итальянской истории и тоже считает, что этруски возникли и развивались в Италии и там же творили свою историю. По его мнению, этруски — явление чисто италийское.

Альтхейм сделал попытку проанализировать этнический состав этрусских городов. На основе сведений, полученных из античных источников, он сделал вывод, что городское население не было чисто этрусским, что этрусский народ в том виде, как мы его себе сейчас представляем, возник путем слияния нескольких первоначально самостоятельных этнических элементов. Подобный процесс, продолжает цепь своих рассуждений Альтхейм, вовсе не из ряда вон выходящее явление для древней Италии, следовательно, этруски не представляют собой исключения.

Но разве можно своеобразие этрусской цивилизации объяснить лишь тем, что нация в процессе своего становления восприняла от одного народа одно, а от другого — другое? Разве этот народ не должен был привнести и много своего, чтобы из смеси разнородных элементов создать культуру, которая не только восхищала современников, но и поражает людей нашего времени? Паллотино придает большое значение влиянию на этрусков Востока, Альтхейм подчеркивает влияние Греции. Обе точки зрения, бесспорно, справедливы. Но почему именно этруски из всех италийских племен оказались восприимчивы к греческому и восточному влияниям? И мог ли Восток оказывать столь сильное влияние, чтобы оставить неизгладимую печать на рождающейся нации в отдаленной Италии, чье историческое значение невозможно было тогда предугадать? Не существовало ли в действительности более тесных связей между Востоком и Этрурией, которые бы лучше объясняли наличие в этрусской культуре восточных элементов?

Таким образом, даже продуманные и как будто убедительные теории не свободны от вопросов, вызывающих сомнения. Это особенно заметно в тех случаях, когда аргументы не очень хорошо обоснованы, а связь между ними не особенно прочна.

Тяжелые врата, охраняющие тайну этрусков, до сих пор закрыты. Этрусские скульптуры, в оцепенении смотрящие в пустоту или погрузившиеся с мечтательной полуулыбкой в самосозерцание, всем своим видом показывают, что им нечего сказать нашим современникам. Этрусские надписи до сих пор хранят молчание, как бы утверждая, что они не предназначены ни для кого, кроме тех, кто их создал, и уже никогда не заговорят.

Но если бы даже надписи выдали свою тайну, пролили бы они ослепительный свет на историю и цивилизацию этрусков?

Возможно, расшифровка этрусских надписей имела бы большое историческое значение, ибо они, вероятно, могли бы раскрыть конкретные взаимосвязи этрусков с остальным миром и принесли бы новые данные о их происхождении. Не исключено, однако, что они не привели бы нас к неожиданным выводам. Ведь расшифровка этрусских надписей скорее всего подтвердила бы одну из уже существующих теорий. За вратами, которые, возможно, когда-нибудь со скрипом откроются, может оказаться пустота.

Не подтверждаемое неоспоримыми доводами утверждение, что этруски скорее всего составляют автохтонное население Италии, «если не пришли с Востока», отражает нынешние взгляды на эту сложную проблему. И хотя результаты не могут по достоинству вознаградить исследователей, все же их титанические усилия не совсем бесплодны — в полемике выявляется сила и слабость различных аргументов.