Борис Райков - Предшественники Дарвина в России [Из истории русского естествознания]

В нашу задачу не входит подробное рассмотрение содержания этого сочинения. Достаточно отметить, что автор сумел отрешиться от прежних неправильных воззрений вернеровской школы, которая учила, что земная поверхность есть результат геологической деятельности одной только воды. Соколов принял, кроме того, во внимание также деятельность подземного огня, вековые колебания земной коры, т. е. опускания и поднятия, и т. д. Не разделял он также мнения Кювье и его школы о сокрушительных катастрофах, которые якобы потрясали кору нашей планеты и периодически уничтожали на ней все живущее.

Таким образом, Соколов отступил от авторитетов прошлого и выдвинул более новый и прогрессивный взгляд на образование лика земли как на результат совместного действия ряда геологических факторов.

Самым замечательным достоинством книги Соколова является его позиция в вопросе о происхождении жизни на Земле. Здесь он, в отличие от своих современников и предшественников, вполне ясно встал на эволюционную точку зрения.

Предоставим слово самому Соколову. Вот что он пишет по поводу того, почему мир ископаемых животных так непохож на современный: «Можно допустить, — читаем мы в его руководстве, — что звери, населяющие теперь наши леса, составляют отродье древних зверей, обитавших в этих местах во время гораздо теплейшего климата, или, иными словами, что те древние звери, привыкнув мало-помалу к перенесению суровейшего климата, переродились сообразно с новыми обстоятельствами, под влиянием которых принуждены были продолжать поколение своих предков. Хотя перерождение животных до такой степени многими натуралистами не допускается, но где положить ему предел, то никто не знает. Перерождение домашних животных мерою сравнения в этом случае служить не может, потому что побудительные причины его слабее тех, от которых зависело перерождение животных в диком состоянии».

Таким образом, Соколов считает, что «новые обстоятельства», т. е. перемены в окружающих условиях жизни, могут вызывать «перерождение животных», другими словами — изменять их физическую природу. Изменения эти происходят «мало-помалу», т. е. постепенно, но, накапливаясь, могут дать большие результаты.

Соколов возражает тем биологам, которые принимали такие изменения только в узких пределах: «где положить ему (изменению) предел, — пишет Соколов, — того никто не знает». Следовательно, автор допускает, что такие изменения могли быть весьма значительными и давать в результате совсем иные формы. Это видно из дальнейшего, где Соколов утверждает, что домашние животные в этом отношении мерой сравнения служить не могут. Это можно понять только так, что, по мнению автора, дикие животные, подверженные длительным переменам в окружающей их естественной среде, могут дать более значительные изменения, чем те изменения, которые зависят от ухода человека за животными в их домашнем состоянии.

Из этого места в сочинении Соколова и из некоторых других его замечаний, а также из статей и рецензий выходившего под его редакцией «Горного журнала» видно, что в лице Соколова мы действительно имеем одного из ранних сторонников изменяемости видов под влиянием условий существования.

Свои эволюционные воззрения на животный мир русский ученый высказал в конце 30-х годов, т. е. за 20 лет до появления учения Дарвина. Если бы Дарвину этот факт был известен, то он, безусловно, мог бы включить Соколова в исторический перечень своих предшественников, как он включил туда многих других ученых, которые высказывались в пользу трансформизма даже менее конкретно, чем Соколов.

К сожалению, русские соотечественники Соколова в свое время не придали должного значения его взглядам на развитие животного мира, а позднейшие поколения ученых не знали о них. Таким образом, заслуги Соколова перед русской наукой были забыты, и ему не было отведено достаточного места в истории науки вообще и геологии в частности.

Соколов умер 19 ноября 1852 г., оставив по себе добрую память у всех его знавших. В 1952 г. исполнилось 100 лет со дня его смерти.

Дарвин о Кейзерлинге как о своем предшественнике. Биографические сведения о Кейзерлинге. Его участие в экспедиции Мурчисона. Статья Кейзерлинга 1853 г. о последовательном появлении организмов на Земле. Ее основные мысли. Отношение Кейзерлинга к учению Дарвина в 80-х годах.

В очерке о своих предшественниках, который Дарвин поместил в виде вступления к своему сочинению «Происхождение видов», он упомянул между прочим о русском геологе, уроженце Прибалтики, Александре Кейзерлинге, который «высказал в 1853 г. мысль, что подобно тому, как некоторые болезни, обязанные своим происхождением миазмам, возникали вновь и быстро распространялись по всему свету, так в известные эпохи и зачатки существующих видов могли подвергаться химическому действию некоторых специфических, их окружающих, молекул и давать начало новым формам».

Статья Кейзерлинга, на которую сослался Дарвин, была напечатана во французском геологическом журнале, доступном только специалистам; русской читающей публике она осталась почти неизвестной. Считаем нелишним ознакомить с нею читателей, сообщив предварительно некоторые сведения о жизни и деятельности автора.

Александр Андреевич Кейзерлинг родился 15 августа 1815 г. в Курляндии, в семье немецкого происхождения. Его предки несколько столетий жили в Прибалтике и перешли в русское подданство после завоевания этого края Петром I. Кейзерлинг получил высшее образование в Берлинском университете. Находясь за границей, он знал лично многих выдающихся естествоиспытателей своего времени: Александра Гумбольдта, Иоганесса Мюллера, Леопольда Буха, Теодора Шванна и др.

Кейзерлинг специализировался по геологии и, после возвращения в Россию, принял участие в нескольких геологических экспедициях, в том числе в знаменитой в летописях геологии русской экспедиции Мурчисоаа в 1841 г.

Эта экспедиция, задуманная очень широко, с привлечением ряда иностранных специалистов, требовала значительных средств и административной помощи со стороны русского правительства. Кейзерлинг сыграл большую роль в деле организации этой экспедиции благодаря своим личным связям с крупным сановником того времени — министром финансов Канкриным, который фактически держал в руках денежные фонды государства.

В состав экспедиции, кроме Мурчисона и Кейзерлинга, вошли: геолог Вернейль (француз), зоолог Блазиус (немец) и молодой инженер Кокшаров, впоследствии известный минералог, член Академии наук.

Экспедиция началась с весны 1841 г. исследованием Прибалтийского края. Затем экспедиция через Петербург и Москву направилась к Казани и Нижнему Новгороду. Обследовав район Пермской губернии, экспедиция достигла Урала. Здесь ученые разделились на две части: одни обследовали азиатское, а другие — европейское подножие хребта. Мурчисон и Вернейль осмотрели южную и центральную часть обширной площади к западу от Оренбурга, содержащую медно-песчаные руды. Изучив возможно тщательно встречавшиеся на этом пространстве отложения, Мурчисон нашел, что осадки эти невозможно отнести ни к одной из установленных ранее систем, и предложил назвать вновь установленную систему — пермской.