Юрий Богданов - Министр сталинских строек [10 лет во главе МВД]

В своей докладной записке Сталину И.В. нарком внутренних дел СССР Берия Л.П. сообщил, что «операция прошла организованно и без серьезных случаев сопротивления и других инцидентов. Случаи попытки к бегству и укрытию от выселения носили единичный характер, и все без исключения были пресечены» [39].

Вместе с тем в настоящее время приводятся данные о том, что не все обстояло так благополучно: в процессе выселения войска совершали преступления, о которых Берия Л.П. предпочитал не докладывать Верховному Главнокомандующему, хотя, как известно, скрыть что-либо от всевидящего ока Сталина, получавшего информацию по разным, независимым каналам, представлялось весьма проблематичным. Так, имеются сведения, что 27 февраля 1944 года в ауле Хайбах Галанчейского района несколько сотен жителей согнали в колхозную конюшню, заперли и подожгли. Инициатор этого деяния вроде бы известен [39, 56]. Кроме того, в дальнейшем прозвучали и огульные обвинения в насилии над населением и массовых, безрассудных расстрелах [8]. В частности, через полтора десятилетия Круглову С.Н. инкриминировали «грубое нарушение социалистической законности» в том, что, «занимаясь в 1944 году выселением чеченцев и ингушей, он допустил произвол по отношению к выселяемым, применял расстрелы невинных людей, больных стариков и женщин с детьми» [57]. Смею утверждать, что это является абсолютной ложью, поскольку как раз Круглов С.Н., вынужденный в силу своего служебного положения производить выселение чеченцев из Гудермесского района, стремился к тому, чтобы в порученном ему оперативном секторе «социалистическая законность» не нарушалась и людям была обеспечена возможность взять с собой необходимые вещи и продукты. Более того, эшелон со «своими чеченцами» первый зам наркома лично сопровождал до места назначения, что позволило в пути проследить за предоставлением «пассажирам» питания и питьевой воды и тем самым минимизировать страдания переселявшихся людей.

В Казахстане прием и расселение чеченцев и ингушей проходили достаточно организованно. Для контроля за движением эшелонов, планомерным распределением их по областям и организацией проведения разгрузки на головные железнодорожные станции командировали заместителей наркома внутренних дел, начальников отделов НКВД Казахстана и представителей управлений внутренних дел принимавших областей республики. За всем ходом работ по обустройству спецпереселенцев лично следил нарком внутренних дел Казахской ССР Богданов Н.К.

Для кормления «пассажиров» следовавших по территории республики эшелонов имелось 24 питательных пункта, полностью обеспеченных продуктами и топливом. Переброска прибывавших на станции разгрузки спецпереселенцев осуществлялась на 1590 автомашинах, 57 тысячах повозок и 103 тракторах. Поскольку для одновременной перевозки такой массы народа до мест поселения, отстоявших на расстоянии 200–250 километров от мест выгрузки из эшелонов, транспорта не хватало, в селениях, расположенных вблизи станций имелись пункты передержки. Автотранспорт горючим был обеспечен, а для лошадей на промежуточных базах по пути следования имелись достаточные запасы кормов. Поскольку на большинстве станций прибытия санпропускников не было, соответствующая обработка производилась в местах расселения, где подготовили 11 240 бань, 1190 дезокамер и вошебоек, обеспеченных топливом. Для полноценной санитарной обработки «новоселов» требовалось порядка двадцати тонн мыла, являвшегося одним из весьма дефицитных бытовых продуктов времен войны. Благодаря предпринятым усилиям потребность в этом предмете гигиены была удовлетворена. Для медицинского обслуживания населения привлекли полторы тысячи врачей. В местах разгрузок и по пути следования создали контрольные медико-санитарные пункты, а для госпитализации инфекционных и тяжелобольных переселенцев организовали санизоляторы.

В связи с тем, что в Южно-Казахстанской, Джамбульской и Кзыл-Ординской областях установилась теплая весенняя погода, условия для доставки «новоселов» на места проживания сложились достаточно благоприятные. В то же время на остальной части республики, в Павлодарской, Северо-Казахстанской, Восточно-Казахстанской, Семипалатинской, Кустанайской и Актюбинской областях, наблюдались снегопады и метели. В связи с этим здесь для отдыха и обогрева переселенцев вдоль путей следования создали 560 промежуточных пунктов, обеспеченных топливом и питанием. Для детей и плохо одетых переселенцев на время их переброски от станций разгрузки до мест расселения были собраны теплая одежда и валяная обувь, а для предохранения от обморожения и непогоды — брезенты и кошмы.

За организацию режима жизни спецпереселенцев отвечали 145 районных и 375 поселковых спецкомендатур НКВД, которые укомплектовали почти полутора тысячами оперативных работников органов внутренних дел.

Всего в Казахскую и Киргизскую ССР прибыло (с учетом дополнительных поездов, доставивших выявленные «остатки») 180 эшелонов с чеченцами и ингушами общей численностью переселяемых 494 456 человек, в том числе в Казахстане разгрузилось 147 эшелонов, доставивших 405 941 человека, а в Киргизии — 33 эшелона в составе 88 515 человек. В пути следования обнаружились заболевания сыпным тифом, в связи с чем ряд вагонов был отцеплен от составов для госпитализации больных и санобработки лиц, находившихся с ними в контакте. Из всех переселявшихся за дорогу умерли 1361 человек и были госпитализированы 1070 человек [39].

В Казахстане при сдаче-приеме спецпереселенцев произошла новая личная встреча Круглова С.Н. и Богданова Н.К., укрепившая их служебные отношения. Первый заместитель союзного наркома внимательно ознакомился с работой республиканского наркома внутренних дел и в целом остался доволен решением в Казахстане вопросов как с организацией приема и расселения прибывших людей, так и с реализацией всех других функций наркомата.

Однако обстоятельства заставили Круглова С.Н. поспешить вернуться на Кавказ, поскольку, в соответствии с приказом наркома Берия Л.П. об окончании операции по выселению чеченцев и ингушей, на первого зама возлагалась задача организации возвращения к местам постоянной работы оперативных работников НКВД-НКГБ и Смерш НКО, участвовавших в депортации кавказцев. Больше Круглов С.Н. к последующим делам по выселению народов напрямую не привлекался, видимо, потому, что, как отмечалось выше, являлся противником таких кардинальных мероприятий. Однако к вопросу о жизни «своих чеченцев» в Казахстане возвращался еще не раз. После доклада о завершении операции 7 марта 1944 года Президиум Верховного Совета СССР издал указ о ликвидации Чечено-Ингушской АССР и об административном разделе ее территории между прилегающими областями и автономными республиками. В тот же день нарком Берия Л.П. представил на имя Сталина И.С. докладную записку с просьбой о награждении участников операции по выселению народов с Северного Кавказа. Действительно, если отвлечься от моральной стороны этого дела, то таких масштабных операций по принудительной «миграции населения», проведенных высоко организованно и в кратчайшие сроки, история человечества еще не знала. Без задержки 8 марта 1944 года был подписан указ Президиума Верховного Совета СССР, в соответствии с которым руководителей операции удостоили полководческих наград Страны Советов. Возглавлявший депортацию Берия Л.П., руководивший исполнителями Серов И.А., а также начальники секторов Кобулов Б.З., Круглов С.Н. и Аполлонов А.Н. получили ордена Суворова I степени [37].