Юрий Богданов - Министр сталинских строек [10 лет во главе МВД]

Еще 13 апреля 1944 года, сразу после освобождения Симферополя от фашистских войск, в управление Смерш 4-го Украинского фронта пришли с повинной два вражеских агента-радиста, Сарибек Оганесян и Норайр Торлакян. В начале войны они оба попали в плен, были завербованы германской разведкой и прошли обучение в специальной разведшколе. На допросе Оганесян и Торлакян засвидетельствовали, что перед отступлением фашистских войск из Крыма они были оставлены немцами «для информационно-подрывной работы в тылу Красной Армии». Для выполнения задания агентов снабдили четырьмя портативными коротковолновыми радиостанциями, советскими деньгами, запасом продовольствия, личным оружием и фиктивными документами.

Контрразведывательное управление Наркомата госбезопасности перевербовало Оганесяна и Торлакяна и начало радиоигру с противником. Тексты отправлявшихся немцам радиограмм составлялись в разведывательном управлении Генштаба. В этих сообщениях легендировалось, будто оставленные агенты наладили связь с двумя бандами, скрывавшимися в крымских горах и готовившими проведение массовых подрывных операций на полуострове. Для реализации этих намерений у гитлеровцев затребовали подкрепление. На переброску новой агентуры немцы согласились, но предложили радистам из-за удаленности фронта перебраться на Украину, пообещав направить к ним курьера с соответствующими документами для переезда. 23 декабря 1944 года на парашюте был сброшен агент германской разведки Хаким Шакирзянов, который должен был доставить крымчанам деньги, новые фиктивные документы, штампы и печати воинских частей, обмундирование, батареи для радиостанций. Связной был арестован и на допросе показал, что немецкая разведка приказала агентам передислоцироваться в район реки Припять.

21 января 1945 года при очередном сеансе связи радистами от немецких хозяев было принято две радиограммы. В одной немцы распорядились отправить одного из агентов через линию фронта и в то же время интересовались: что нового в Крыму?. В другой — просили передавать ежедневно состояние погоды на полуострове, «а именно: температуру, ветер, облачность — четверть, половина, три четверти, полная, солнце, снег, туман и т. д.».

Наши разведчики решили, что все задания с маневрами являлись лишь проверочными, а на самом деле немцев интересовал Крым. Для того чтобы в этом убедиться, на следующем сеансе направили гитлеровцам такую радиограмму: «К вам идет Торлакян с одним нашим агентом. Скажите, где лучше перейти к вам. Еще срочно сообщите точно, в каком месте переезжать остальным». Расчет был построен на том, что если противник действительно проявляет особый интерес к Крыму, то он предложит группе остаться на месте и поставит перед ней конкретную задачу, что даст возможность установить действительные намерения гитлеровцев.

На отправленную радиограмму немецкая разведка ответила незамедлительно. Теперь агентам предписывалось никуда не уходить, а регулярно сообщать метеосводки: «С каждой радиограммой передавайте сведения о погоде, при этом точно указывайте час установления температуры. Передавайте точно, ибо это очень важно для нас».

Теперь стало совершенно ясно, что противнику известно о предстоявшей встрече в Крыму «большой тройки». В общем-то, удивляться особенно не приходилось: конференция готовилась долго и потому информацией о том, где она должна состояться, располагали многие люди, в том числе и за рубежом. Для выяснения намерений гитлеровцев были задействованы силы всех советских разведывательных служб. В результате буквально через два-три дня военная разведка и зафронтовая агентура Смерша сообщили, что на немецких аэродромах, находившихся ближе всего к Черному морю, готовятся к выполнению особого задания несколько групп дальних бомбардировщиков. Стало очевидным, что немцы могут бомбить Ялту.

Выход из ситуации был найден достаточно простой: сообщать гитлеровцам по радиостанции с подставными агентами, что в Крыму низкая облачность и безостановочно идет снег. Для подстраховки на полуострове и в прилегающих к нему регионах Украины усилили части ПВО. Конечно, дело являлось достаточно рискованным, поскольку немцы могли перепроверить информацию, и потому можно себе представить нервное состояние отвечавшего за безопасность глав правительств Круглова С.Н., которому в случае чего головы было не сносить.

Сталин И.В. полностью находился в курсе проводившейся радиоигры, поскольку нарком Берия Л.П. регулярно представлял ему подробные докладные записки по данному вопросу, но не побоялся вопреки утверждениям нынешних скептиков проводить столь серьезный политический форум в пределах досягаемости бомбардировочной авиации противника [26].

Вот что поведал в своих воспоминаниях очевидец начала Крымской конференции полковник Осокин В.И., работавший последние годы службы в МВД. Тогда ему едва исполнилось восемнадцать лет, и после окончания Московской военно-морской школы он являлся шифровальщиком штаба Черноморского флота в подразделении, размещавшемся в Ялте. «Работали мы тогда в небольшом пятиэтажном здании на набережной и обеспечивали радиосвязь с нашим штабом. И вот просыпаемся однажды утром, это было как раз 4 февраля 1945 года. Видим — на набережной, через каждые сто метров, вдоль дороги, стоят милиционеры в парадной форме. Что, думаем, такое случилось? Прошел час, два. Вдруг на набережную влетает колонна виллисов. И из них выходят, кто бы мог подумать, Сталин, Рузвельт и Черчилль. И направляются вместе со всей своей свитой к Ливадийскому дворцу. Оказалось, что именно в этот день они прибыли сюда на конференцию».

Вот насколько скрытно шла подготовка к встрече глав правительств, что даже молодой парень, находившийся с ноября 1944 года совсем рядом с местом проведения конференции, ничего особенного не заметил, пока не посчастливилось самому увидеть «съезд гостей». А ведь в подготовке было задействовано большое количество народа да и через шифровальный отдел наверняка шла относившаяся к данному вопросу информация. Поскольку в сталинской свите находился и адмирал Кузнецов Н.Г., то ему каждый день отправлялись радиограммы со сводками со всех морских фронтов, а относить эти донесения утром и вечером поручено было Виктору Осокину. Так что ветеран считает, что и он принимал, хоть и относительное, участие в исторической конференции [61].

Во время Крымской встречи «большой тройки», проходившей с 4 по 11 февраля 1945 года в Ливадийском дворце близ Ялты, была определена политика СССР, США и Великобритании в отношении Германии и намечены общие принципы послевоенного взаимодействия. Главы правительств согласовали военные планы, нацеленные на скорейший разгром нацистской Германии, и выработали отношение к побежденной стране после ее капитуляции. Было решено, что после победы над гитлеровскими вооруженными силами войска каждой из трех стран союзников оккупируют определенную зону Германии и создадут совместную администрацию. Если Франция пожелает, она сможет взять на себя определенную зону оккупации и участвовать во всех вопросах в качестве четвертого члена. Германия будет превращена в демилитаризованное, демократическое и миролюбивое государство. Военные преступники будут наказаны, нацистские законы отменены, а фашистская партия запрещена.