О. Логинов - Юмор в милицейском мундире (Веселые стражи порядка). Часть II

Однако Борис Николаевич не шутил. Он, как царь в сказке, поставил задачу, а там хоть лоб разбейте, но выполните. Пять кандидатов, одного за другим приводили к Ельцину, и всех он забраковал. Но русские сказки имеют хороший конец. Так получилось и на сей раз. Нашли доброго молодца, удовлетворяющего всем высоким требованиям, в лице заместителя начальника Верх-Исетского ОВД Валерия Барабанщикова. Представили его пред светлые очи Бориса Николаевича. И тот, наконец, смилостивился, признал выбор удачным.

Однако главные испытания на долю Валерия Владимировича выпали уже в Москве. Однажды в американской делегации молодежи и студентов произошел раскол на расовой почве. Белые и черные пошли стенка на стенку. Еще немного и вспыхнула бы грандиозная драка с самыми непредсказуемыми последствиями. По крайней мере, наверняка информация о потасовке попала бы в газеты всего мира. И тут между сторонами, готовыми броситься в бой, оказался Барабанщиков. Решение погасить конфликт путем нейтрализации зачинщика пришло к нему спонтанно. Но было выполнено мгновенно. Агрессивнее всех вел себя высокий могучий негр. Валерий Владимирович без лишних экивоков схватил его за руку и борцовским приемом повалил на землю. И сразу стало тихо. Американцам расхотелось драться, и они быстро успокоились. А потом спокойно разошлись. Так что пребывание американской делегации в Москве прошло без особых эксцессов.

Кстати и нынешний руководитель свердловского УБОП Андрей Таранов, тоже имел бы шансы стать «мистером милиция». Это действительно современный руководитель новой формации.

Через несколько лет после образования УБОПов в их структуре появился собственный спецназ — специальный отряд быстрого реагирования (СОБР). И хотя сейчас это подразделения называются иначе, но реагируют они столь же быстро. И не дай бог оказаться на их пути.

Рассказывает СОБРовец: «… а один раз перепутали квартиру. Вламываемся туда, с шумом с гамом, человек 8, в комнате лежит парниша и ухом не ведет. Кто-то из наших подлетает к нему и орет «Встать!!!» — ноль эмоций… Тогда он пинает по сетке кровати снизу отчего лежащий все-таки встает, делает пару шагов и падает… потом опять встает, опять падает. Тут в комнату заваливает бабуля и бросается к нам со словами: «Ой сынки, ой молодцы, а ведь два года в параличе лежал…»

Вот такая вот нетрадиционная медицина. (Форум RESET.RU)

Благодаря революционерам слово «филер» приобрело некий презрительный оттенок. Также насмешливо борцы с самодержавием окрестили сотрудников службы наружного наблюдения «шпиками» и «гороховыми пальто», последнее связано с местонахождением Санкт-Петербургской охранки на улице Гороховой. Однако сколько бы они не язвили по поводу «наружки», но поделать с ней ничего не могли. Именно благодаря профессионализму филлеров большинство известных большевиков до революции получили возможность познакомиться с прелестями царских тюрем и ссылок. И надо сказать, что в службу наружного наблюдения кого попало не брали. В полицейской инструкции говорилось: «филер должен быть политически, нравственно благонадежным, твердым в своих убеждениях, честным, смелым, ловким, трезвым, развитым, сообразительным, правдивым, откровенным, но не болтливым, дисциплинированным, выдержанным, уживчивым, крепкого здоровья, с хорошим зрением, слухом и памятью, с такой внешностью, которая бы позволяла ему не выделяться из толпы». Прикиньте, много ли среди ваших знакомых людей, отвечающих такому многообразию положительных качеств, и представьте, насколько было сложно попасть в «наружку».

Те, кто ныне работает в ОПУ — жутко засекреченные товарищи. Правда, некоторые из них рассекречиваются, когда переходят в другие подразделения. И подчас это происходит из-за их профессиональных навыков, полученных на прежнем месте работы. Например, в ОБЭП УВД Екатеринбурга до сих пор сохранилась легенда об одном таком сотруднике. Назовем его Иванов. В середине 80-х он перешел из «семерки» («7 отдел» — прежнее название ОПУ) в ОБХСС города. И старожилы этого отдела рассказывают, как первый раз взяли его с собой на Шувакишский рынок работать по спекуляции.

Тот день выдался излишне суетливый. Опытные опера не успели проинструктировать начинающего коллегу, а в рыночной суете и вовсе забыли о нем. Между тем Иванов был мужик самостоятельный, он не стал ходить хвостиком за тертыми обэхээссэсниками, а принялся за работу в одиночку. Причем, действовать начал по-своему, так как учили в «семерке».

Когда гомон на одной из крупнейших барахолок Союза начал стихать, а необъятная толпа постепенно рассасываться. Сотрудники БХСС усталые, но довольные засобирались обратно в Управление. И только тут хватились Иванова. Однако его нигде не было. Поискали, да так и уехали без него.

Надо сказать, что для большинства оперативников БХСС работа на Шувакише была вроде субботника. Многие приезжали туда просто «рубить палки» для отдела, а поэтому работали по упрощенной схеме: хватали продавца, у которого было побольше сумок, а потом кололи его на умысел. Получилось — хорошо, нет — не смертельно, шли и хватали следующего. У тех кто кололся и выясняли всю информацию, которую в последующем облекали в доказательную базу.

Эту самую базу оформляли обычно уже в Управе. Поэтому засиживались допоздна. Когда там под вечер появился новичок, кто-то с укоризной заметил, что, мол, пока мы тут пот мешками проливаем, кое-кто неизвестно где шляется. На, что тот спокойно заметил, что он шлялся с пользой для дела. И тут же выдал полный расклад на группу спекулянтов: имена-фамилии, явки-пароли. Оказывается он, как учили, скрытно проводил их до дома и провел негласную установку: выяснил их фамилии, образ жизни, связи. Оставалось только ехать и брать спекулянтов тепленькими со всем товаром.

Такой качественный подход выглядел необычным, а потому удивительным. Отчего и запомнился настолько, что его до сих пор вспоминают.

В Кировском райотделе мы некоторое время работали в одном кабинете с Михаилом Кривобоковым, который тоже пришел в ОБХСС из «семерки». Про свою прежнюю работу он не распространялся, но как-то обмолвился, что парни из наружки часто с перебинтованными руками ходят.

— Почему? — удивился я.

— Да удар не рассчитывают. То пальцы выбьют, а то и руку сломают.

— Как так? Они же в задержаниях не участвуют, наоборот стараются не светиться.

— А они и не светятся. Представь такую ситуацию. Ведется наблюдение за преступником, а тот вдруг неожиданно совершает кражу или грабеж. И делает ноги с места преступления. А оперов для его задержания рядом нет, только сотрудники из семерки. В общем, жулик несется сломя голову, а когда пробегает мимо кустов, вдруг оттуда вылетает кулак и сваливает его с ног. Когда же он приходит в себя, то руки у него уже скованы наручниками, а рядом стоят запыхавшиеся опера.