Анатолий Терещенко - Разлом. Белый и красный террор

«Большое количество фигурантов тех дел, — продолжил он, — это представители партноменклатуры и руководства правоохранительных органов, погрязшие в коррупции, чинившие произвол и самосуд» . Вместе с тем он расставил акценты, что «не хочет никого обелять», однако большинство репрессивных мер конца 1930-х годов связал с деятельностью бывшего партийного функционера, ставшего потом генеральным комиссаром безопасности, Николая Ежова, заменившего троцкиста Генриха Ягоду.

И действительно, эти должности опасны для людей авантюрных, скоропалительных, услужливых, а потому коварных для сюзеренов и вождей, а самое главное часто для невиновных граждан.

А теперь, что касается «Стены».

Все верно и справедливо в отношении памятника «Стена скорби», но есть одно «но», которое заметил А. В. Щипков, доктор политических наук, профессор философского факультета МГУ, член Общественной палаты РФ. Он пишет:

«Событие знаковое, поэтому особую важность приобретает вопрос: способен ли данный монумент выполнить свое предназначение? Может ли он встроить тему ГУЛАГа в общую картину национальной истории таким образом, чтобы не углубить гражданский раскол вековой давности, но снять напряжение, обратив чувства граждан к общим ценностям, которые не могли быть уничтожены даже революцией, гражданской войной и террором?

Репрессии и их центральную, с оттенком черной сакральности, дату — 1937 год определяют как причину всех бед, постигших СССР. На самом же деле репрессии это не причина, а следствие. Причина — народный раскол и гражданское противоборство. 1917 год — причина, а 1937 год — следствие. Революция — причина, ГУЛАГ следствие.

Запрос общества на концептуализацию темы репрессий и увековечения памяти погибших существует давно. Но, к несчастью, все это время, примерно последние тридцать лет, проблема не выводилась за рамки идеологических и политических противостояний. Она использовалась разными политическими сторонами в ходе актуальной политики (вспомним хотя бы 1993-й или 1996-й годы). Такой подход лишь сообщал трагедии национального раскола новую энергетику, углубляя и расширяя его.

Стрельба из танковых орудий по своему парламенту в центре Москвы по приказу амбициозного президента Ельцина разве могла объединить общество? Она его расколола еще больше. Эти трещины эпохи перехода России от социализма к капитализму не замечает лишь слепой. Они живут, они существуют, кое-где, как и раны со временем и с помощью лекарств, затягиваются, а где-то, наоборот, воспаляются. Камень легко колет безобидная для него вода. При нормальной плюсовой температуре она его только омывает, а вот при минусовой — разрушает, раскалывает, проникая в трещины».

О невинных жертвах 1993 года власть окаянных 1990-х постаралась забыть, но ведь и они должны стоять на «Стене скорби». Скорбеть надо по всем жертвам и царской России, и Советского Союза, и Российской Федерации как правопреемницы двух империй. А разве можно забыть жертв крепостничества, столыпинских «галстуков», расстрелов рабочих 1905 года, трагических событий на Ленских приисках 1912 года, двух революций — Февральской и Октябрьской 1917 года, репрессий 1920-1930-х годов, голода, военной интервенции иностранных держав, Гражданской, Великой Отечественной и Афганской войн, предательства верхов 1991 года с развалом государства, орудийного убийства в Москве массы невиновных граждан в 1993 году, безобразной первой военно-политической кампании на Северном Кавказе?

Все это несчастия России. Поэтому и белым, и красным, и зеленым, и черным, и других цветов идеологической окрашенности жертвам, возникшим в результате глупостей, недальновидностей и преступлений политиканов, даже не политиков, а тем более не государственных деятелей, надо возвести мемориал «Светлой памяти», если такового запросит на референдуме весь народ, а не только его часть по случаю кровавого 1937 года.

Печаль имеет много названий: огорчение, тоска, горе, скорбь, хандра, сплин, меланхолия, отчаяние, депрессия… Так вот, печаль с ее разновидностями христианский святой преподобный Нил Синайский называл «червем в сердце». И действительно, эта разновидность страсти, как рак, пуская метастазы, пожирает человека изнутри, может довести его до полного изнеможения, если не начать бороться с этим сильно выраженным чувством. Депрессивный человек теряет интерес к жизни.

«Стену скорби» мой товарищ назвал «ковырянием национальной раны», которую нельзя лечить забвением, нужны другие социальные методологии.

Тем более левые идеи, как их ни прятать, они живы не только в нашем народе и могут всегда дать обильные всходы, если не обращать внимание на благосостояние того же самого народа, который переживает сегодня не лучшие времена своей истории.

А может, и не надо «Большой Стены Примирения», достаточно наконец-то побороть необоримую коррупцию с повсеместным чиновничьим крышеванием, необустроенность и нищету глубинки, растущую уже не только детскую беспризорность, но и взрослую с появлением армии «бомжей». Даже простые граждане фиксируют падение качественного уровня образования и здравоохранения, снижение реальных доходов россиян. Они все громче требуют от правительства поставить заслон вороватой утечке денег за рубеж, обустроить детские дома, из которых тысячами бегут подростки, создать не сараи для престарелых, а приличные дома одиноким и т. д.

Тогда и не будет национальной депрессии и упадка духа, о чем сегодня многие эксперты говорят как о страшном недуге, поразившем Россию. Нас ангажированные властью СМИ, а особенно телевизионщики разворачивают в сторону крылатого изречения Сталина — «жить стало лучше, жить стало веселей». И действительно, в стране появилось больше денег, услуг, товаров, пусть даже заморских, люди стали моднее одеваться, покупать через ипотеки и кредиты квартиры и автомобили, но беда и счастье в том, что Россия очень большая страна и проблем у нее тоже очень много. Да, деньги банки дают занимающему, но это деньги чужие, отдавать приходится свои, кровно заработанные.

Но их надо получить на конкретных местах работы, а если они сокращаются, сжимаются, как шагреневая кожа, тогда возникает страшный психологический вопрос задолженности. Людей мучит личная несостоятельность, иногда приводящая даже к суициду. И появляются все чаще и чаще статьи под одним и тем же заглавием — «Россиян задушили кредиты!»

О масштабах полученных россиянами кредитов говорит одна ужасающая цифра — они потратили в 2016 году почти два триллиона рублей (точнее 1,8 трлн) только на проценты. Нажились ненасытные банкиры, а не государство.

Народная мудрость гласит: «Страшись не численности врагов, а их единства!» — это аксиома жизни на грани войны или на самой войне. Поэтому единство нашего государства должно крепиться сооружением подобных памятников не только жертвам 1937 года и не только солженицынскому ГУЛАГу, но и всей череде трагедий и испытаний нашего многовекового народа. Мы, к сожалению, продолжаем находиться под влиянием мемов хрущевско-солженицынского времени о сталинском быте. Страна и ее народ жили своими делами, далекими от политической трескотни и подковерного единоборства, совершая трудовые и ратные подвиги, жили полноценной созидательной жизнью.