Иосиф Сталин - Краткий курс истории ВКП(б)

В связи с таким поведением троцкистов и знновьевцев XV партконференция (ноябрь 1926 г.) и расширенный пленум Исполкома Коммунистического Интернационала (декабрь 1926 г.) ставят на обсуждение вопрос о троцкистско-зиновьевском блоке и в своих решениях клеймят сторонников блока, как раскольников, скатившихся в своей платформе на меньшевистские позиции.

Но и это не пошло впрок сторонникам блока. В 1927 году, в момент разрыва английскими консерваторами дипломатических и торговых отношений с СССР, они вновь усилили свои нападки на партию. Они состряпали новую антиленинскую платформу, так называемую "платформу 83-х" и стали распространять ее среди членов партии, требуя от ЦК новой общепартийной дискуссии.

Из всех оппозиционных платформ эта платформа была, пожалуй, наиболее лживой и фарисейской.

На словах, т. е. в платформе, троцкисты и зиновьевцы не возражали против соблюдения решений партии и высказывались за лойяльность, а на деле они грубейшим образом нарушали решения партии, издеваясь над всякой лояльностью в отношении партии и ее ЦК.

На словах, т. е. в платформе, они не возражали против единства партии и высказывались против раскола, а на деле они грубейшим образом нарушали единство партии, вели линию раскола и имели уже свою особую нелегальную, антиленинскую партию, которая имела все данные перерасти в антисоветскую, контрреволюционную партию.

На словах, т. е. в платформе, они высказывались за политику индустриализации и даже обвиняли ЦК в том, что он ведет индустриализацию недостаточно быстрым темпом, а на деле они охаивали решение партии о победе социализма в СССР, издевались над политикой социалистической индустриализации, требовали сдачи иностранцам в концессию целого ряда заводов и фабрик, возлагали главные свои надежды на иностранные капиталистические концессии в СССР.

На словах, т. е. в платформе, они высказывались за колхозное движение и даже обвиняли ЦК в том, что он ведет коллективизацию недостаточно быстрым темпом, а на деле они издевались над политикой вовлечения крестьян к социалистическое строительство, проповедывали неизбежность "неразрешимых конфликтов" между рабочим классом и крестьянством и возлагали свои надежды на "культурных арендаторов" в деревне, то есть на кулацкие хозяйства.

Это была самая лживая платформа из всех лживых платформ оппозиции.

Она была рассчитана на обман партии.

ЦК отказал в немедленном открытии дискуссии, заявив оппозиционерам, что дискуссия может быть открыта лишь согласно устава партии, то есть за два месяца до съезда партии.

В октябре 1927 года, то есть за два месяца до XV съезда, Центральный Комитет партии объявил общепартийную дискуссию. Начались дискуссионные собрания. Результаты дискуссии оказались для троцкистско-зиновьевского блока более, чем плачевными. За политику ЦК голосовало 724 тысячи членов партии. За блок троцкистов и зиновьевцев – 4 тысячи, то есть меньше одного процента. Антипартийный блок был разбит наголову. Партия в своем подавляющем большинстве единодушно отвергла платформу блока.

Такова была ясно выраженная воля партии, к мнению которой апеллировали сами сторонники блока.

Но и этот урок не пошел впрок сторонникам блока. Вместо того, чтобы подчиниться воле партии, они решили сорвать волю партии. Еще до окончания дискуссии они, видя неизбежность своего позорного провала, решили прибегнуть к более острым формам борьбы против партии и Советского правительства. Они решили устроить открытую демонстрацию протеста в Москве и Ленинграде. Днем своей демонстрации они избрали 7 ноября, день годовщины Октябрьской революции, когда трудящиеся СССР устраивают свою революционную всенародную демонстрацию. Троцкисты и зиновьевцы вознамерились, таким образом, устроить параллельную демонстрацию. Как и следовало ожидать, сторонникам блока удалось вывести на улицу лишь жалкую кучку своих немногочисленных подпевал. Подпевалы и их атаманы были смяты и выброшены вон всенародной демонстрацией.

Теперь уже не подлежало сомнению, что троцкисты и зиновьевцы скатились в антисоветское болото. Если в общепартийной дискуссии они апеллировали к партии против ЦК, то здесь, во время своей жалкой демонстрации, они стали на путь апелляции к враждебным классам против партии и Советского государства. Поставив целью подрыв большевистской партии, они неизбежно должны были скатиться на путь подрыва Советского государства, ибо партия большевиков и государство неотделимы в Советской стране. Тем самым атаманы троцкистско-зиновьевского блока поставили себя вне партии, ибо невозможно было терпеть дальше в рядах большевистской партии людей, скатившихся в антисоветское болото.

14 ноября 1927 г. объединенное собрание ЦК и ЦКК исключило из партии Троцкого и Зиновьева.

2. Успехи социалистической индустриализации. Отставание сельского хозяйства. XV съезд партии. Курс на коллективизацию сельского хозяйства. Разгром троцкистско-зиновьевского блока. Политическое двурушничество.

Уже к концу 1927 года определились решающие успехи политики социалистической индустриализации. Индустриализация в условиях нэпа сумела дать в короткий срок серьезное продвижение вперед. Промышленность и сельское хозяйство в целом (включая лесное хозяйство и рыбную ловлю) не только достигли по своей валовой продукции довоенного уровня, но и перевалили через этот уровень. Удельный вес промышленности в народном хозяйстве вырос до 42 процентов, достигнув соответствующего уровня довоенного времени.

Быстро шел рост социалистического сектора промышленности за счет частного сектора, поднявшись с 81 процента в 1924-1925 г. до 86 процентов в 1926-1927 г., тогда как удельный вес частного сектора упал за тот же период с 19 процентов до 14 процентов.

Это означало, что индустриализация в СССР имеет резко выраженный социалистический характер, что промышленность СССР развивается по пути победы социалистической системы производства, что в области промышленности вопрос "кто-кого" уже предрешен в пользу социализма.

Так же быстро вытеснялся частник из торговли, доля которого упала в области розницы с 42 процентов в 1924- 1925 году до 32 процентов в 1926-1927 г., не говоря уже об оптовой торговле, где доля частника упала за тот же период с 9 процентов до 5 процентов.

Еще более быстрым темпом шел рост крупной социалистической промышленности, давшей за 1927 год, первый год после восстановительного периода, прирост продукции в сравнении с предыдущим годом в 18 процентов. Это была рекордная цифра прироста, недоступная для крупной промышленности самых передовых стран капитализма.

Иную картину представляло сельское хозяйство, особенно – зерновое хозяйство. Хотя сельское хозяйство в целом и перевалило через довоенный уровень, валовая продукция его главной отрасли – зернового хозяйства составляла лишь 91 процент довоенного уровня, а товарная часть зерновой продукции, продаваемая на сторону для снабжения городов, едва доходила до 37 процентов довоенного уровня, причем все данные говорили о том, что есть опасность дальнейшего падения товарной продукции зерна.