Л Лесная - Восстание 1916 г. в Киргизстане

Приложение: копия рапорта за № 758.

Начальник тюрьмы Хромых

ЦАУ Кирг. АССР, фонд Н-28/116, т. II за 1916 г., стр. 7—10.

(По р. П. В. О. С. № 93 и 12)

Начиная с 11–12 августа крестьяне из села стали бежать в. г. Пржевальск; городские жители в это время оставили свои дома и все имущества, убежали в казармы гарнизона, надеясь на защиту солдат, находившихся в казармах. Казармы были перегружены городскими жителями и сельскими беженцами настолько, что некуда было ступить.

Вследствие страшной тесноты и присутствия в числе укрывшихся в казармах гарнизона заразных больных началось перемещение из угла в угол, из помещения в помещение и, наконец, прямо на улицу.

Взволнованная масса, узнав о том, что большая часть солдат, преимущественно конского запаса, не вооружена, впала в отчаянье. Надежда на защиту солдат рухнула, каждый чувствовал себя в ловушке и, чувствуя необеспеченность своей жизни, настойчиво требовал от местной власти порядка и проявления энергии.

Частые тревожные донесения страшно нервировали эту толпу, и она поднимала свой голос, где было нужно и где не нужно. Доходило до того, что они требовали от отставного генерала Краснобородского, чтобы он взял в свои руки инициативу обороны города.

Скопище киргиз приближалось к городу ближе и ближе, народ слонялся по казарменной площади, как угорелый, не зная, что делать. В городе не было создано дружины, не были выставлены наблюдательные посты.

Возбужденная толпа, не дождавшись создания дружины администрацией, сама избрала полководцем казака П. А. Овчинникова, а заведующим хозяйством П. И. Шабалина. После избрания этих лиц публика успокоилась, надеясь на них, хотя главное управление всеми делами находилось по-прежнему в руках начальника гарнизона.

До прихода войск с Каркары в городе было «реквизировано» (отобрано) разное движимое имущество у дунган (главным образом) и сартов и свалено на площади в огромную кучу, безо всякого порядка, под открытым небом.

Здесь были: самовары, сундуки, экипажи, лампы, посуда, меха, одежда и даже куски шелковой материи. Эта куча разнообразных ценностей разжигала аппетиты у беженцев [50], и они незаметным образом потаскивали те или иные предметы, а потом «вошли во вкус» и явно начали расхищать «реквизированное» добро. Тащили из этой кучи не только темные и бедные, но и состоятельные и культурные. Были попытки остановить этот грабеж, но стрельба в воздух, ругань и даже пожарные машины не помогали. Все это имущество моментально исчезло.

Обладателей этого имущества — дунган, сартов и др. мусульман — прогоняли на площадь по одиночке и целыми группами и по требованию отдельных лиц из толпы беженцев, без всякого суда и следствия, уводили за казармы и там убивали. их.

Нотариус И. П. Пьянков дает такую картину расправы озверевшей толпы над мусульманским населением города Пржевальска: «Группу женщин-дунганок с детьми я застал на месте казни, где озлобленная толпа беженцев кричала: «убить, убить надо!». Как эти жертвы ни убивались, кричали и взывали о пощаде, все было напрасно и только приговор толпы не был приведен в исполнение благодаря вмешательству П. И. Шабалина, который приказал отпустить несчастных».

Попущение в разграблении имущества, сложенного на площади, послужило как бы поводом к грабежу дунганских и сартовских домов отдельными лицами [51]. Вооруженные бандиты врывались в дома и требовали денег.

ЦАУ Кирг. АССР, фонд жандармского управления в г. Верном, по описи № 6 за 1916 г., стр. 74–75.

1916 г. Августа 18 дня. Мировой судья 6 участка Пишпекского уезда, допрашивая нижепоименованного в качестве свидетеля с собл. 443 ст. Устава Уголовного Судопроизводства, и допрошенный показал:

Суван Джантаев 80 лет, киргиз Абаильдинской волости, где и живу, магометанин, неграмотный, не судился.

Сегодня утром меня, поймали за селением Покровским несколько русских солдат. Впрочем я добровольно сдался в плен, так как по поручению почетнейшего лица Абаильдинской волости, а именно Конаата Абукина, я должен был проникнуть в Токмак и сдать волостному старшине или другому начальнику приказание наших киргизских военачальников, адресованное на имя русского населения в Токмаке. Приказ этот я сам сдал солдатам, а солдаты, арестовав меня, привели в Токмак к какому-то военному начальству. Предъявленная мне бумага (свидетелю был предъявлен приказ киргизских начальников аскеров) есть тот самый приказ, который мне вручил Канаат Абукин. Я взял на себя поручение, полагал, что в Токмаке мне дадут какую-нибудь бумагу для передачи Конаату. Конаат говорил мне, чтобы я не боялся и что если меня даже и убьют, то все равно — я старик и бояться мне смерти нечего. Передача приказа в мои руки имела место на местности Буралы в присутствии 30 киргиз, между которыми находились Кокумбай Чинин, Джумгальской волости, Курман Лепесов, Курмаходжинской волости и Мурзабек Дикамбаев. Другие киргизы мне не знакомы. Планы наших киргизских военачальников мне не известны. Знаю, что солдаты наши называются «аскерами», главными военачальниками считаются: Токтосун Бектенев, Каримбай Канчатов, Кокумбай Чинан, Курман Лепесов, Мурзамбек Дикамбаев. других военачальников я не знаю. Главным начальником заторных волостей теперь считается Канаат Абукин, выбранный для этой роли вышеуказанными отдельными нашими начальниками. Относительно уничтожения киргизами целого ряда русских сел, деревень я решительно ничего не знаю. Сам я попал из-за горных волостей в Чуйскую долину всего три дня тому назад. Цель моего прибытия была одна: купить пшеницы. Во время поездки я с Канаатом встретился случайно. Вообще, спустившись с Шаминского ущелья в Чуйскую долину, я стал встречать большие толпы киргиз, вооруженных разным оружием: пиками, шашками и изредка ружьями. Для чего киргизы вооружались, я не знаю. Где киргизы достали оружие, кто обучает или обучал их военному искусству и существуют ли сейчас между киргизами какие-нибудь военнопленные или иностранные подданные, подстрекающие к восстанию, я не знаю. Какая цель восстания — я объяснить не имею возможности. Вообще я отказываюсь дать показание о том, что сейчас происходит среди киргиз и какие цели ими преследуются [52].

Прочитано — неграмотный. Переводил Манаев. Подпиеал Мировой судья Волков. Присутствовал товарищ прокурора Камаринец.

Мировой судья Волков

1916 года августа 20 дня.

ЦАУ Кирг. АССР, фонд мирового судьи 6-го участка Пишнекского. уезда № М-25/115 за 1916 г.

1916 г. сентября 1 дня в с. Токмак я отдельного корпуса жандармов ротмистр Железников в присутствии товарища прокурора верненского окружного суда Камаринец допрашивал нижепоименованного, который показал: