Андрей Синельников - Подлинная история Куликовской битвы

Вот лишь некоторые из подобных изображений. Притом все они принадлежат храмовникам. Воинам-строителям. Потому в руках и храм.

1. Карл Великий преподносит деве Марии Аахенский собор. Позолоченный рельеф на меди на ковчеге с мощами Карла в Аахенском соборе. Сделан по указу Фридриха Барбароссы в 1165 году.

2. Генрих II и Кунигунда преподносят построенный ими храм. Миниатюра из рукописи XI века.

3. Генрих II и Кунигунда. XIII век. Статуи в рост человека. Портал Государей в Георгиевском клиросе Бамбергского собора. Здесь модель собора держит в руках Кунигунда.

4. Статуи Генриха Льва (герцога Баварии и Саксонии) и его супруги Матильды (Мехтильды), помещенные в построенном Генрихом Львом в 1172–1194 годах Брауншвейгском соборе.

На этом надгробном изображении статую Генриха отличает от резного образа Николы Можайского лишь то, что они держат меч и храм в разных руках, да еще наличие нимба вокруг головы святого.

Меч и храм как символы воинской доблести (или власти) и церковного строительства проникли и в искусство Англии. Пример тому – печать английского короля Иоанна (Джона) Безземельного, брата Ричарда Львиное Сердце. Пока Ричард участвовал в крестовом походе, Иоанн поднял смуту и завладел короной. Изображен сидящим на троне; меч, который он держит правой рукой, лежит на коленях, в приподнятой левой руке – храм (печать хранится в Париже в Национальном архиве).

5. Король Англии Генрих II Плантагенет (1154–1189) на своей королевской печати изображен держащим в руках храм.

Следует сказать, что Генрих II Плантагенет – отец и Ричарда, и Иоанна, и Матильды, жены немецкого герцога Генриха Льва. Значит ли это, что подобной символикой обладали представители одного королевского рода? С этим трудно согласиться. Скорее всего, перед нами художественный прием (если не традиция), очень яркий и образный, державшийся в искусстве Западной Европы в течение нескольких веков.

Эта художественная традиция появляется и на Руси. В 1198 году князем Ярославом Всеволодовичем (отцом Александра Невского) была заложена церковь Спаса на Нередице, близ Новгорода, в княжеском дворцовом монастыре. В западном нефе помещено изображение самого князя, подносящего модель храма Христу. Изображение это исследователи относят к 1246 году.

Но подобная символика на Руси так и не прижилась. И изображение Ярослава Всеволодовича с храмом в руках является едва ли не единственным в русской иконографии.

Если верно высказанное ранее предположение, что это не «град», а храм, то бросается в глаза необычная его форма – он восьмиугольный. А много ли восьмиугольных храмов было построено на Руси и в Западной Европе в Средние века? На Руси ни одного. Но в Западной Европе такая архитектурная форма нашла свое место. Один восьмиугольный храм был построен в Аахене, столице франкских королей, и один в Париже. И оба они Тампли, то есть сокровищницы тамплиеров.

Обратимся к третьему восьмиугольному храму, который и послужил прообразом для первых двух. Именно он и представляет для нашего исследования наибольший интерес. Этот восьмиугольный храм был широко известен в средневековой Европе и пользовался большой славой. Но находился он не в Европе, а в Палестине – заветной и желанной цели всех крестовых походов. Назывался он Templum Domini, или Храм Господень, а нынче известен как мечеть Омара.

Храм этот представляет собой приземистый восьмерик, разделенный архитектурным поясом по горизонтали на две равные части, увенчанный массивным куполом на низком барабане. Совпадение по форме с тем храмом, который помещен в руках Николы, просто идеальное. Резчик даже старательно вырезал архитектурный поясок, который на мечети Омара разделяет изразцовое покрытие разных цветов.

Если допустить, что именно этот храм изображен в руках Николы Можайского, то возникает вопрос: в силу каких причин? Да в силу одной. Это был храм, у подножья которого, по легенде, был образован орден храмовников, который им дал им свое название.

Напомню легенду. «Орден храмовников-тамплиеров был основан в 1118-м или в 1119 году. Основали его рыцари Гуго де Пайенс и Годфруа де Сент-Омер и дали обет сопровождать паломников к святыням Иерусалима и охранять их от разбоя мусульман. Король Балдуин Фландрский, верховный сеньор Иерусалимского королевства, выделил новому ордену здание рядом с храмом Господним. С этого времени они стали именоваться „бедными рыцарями Христа из храма Соломона“ или просто храмовниками (тамплиерами от французского слова temple – храм)».

На Руси возникает культ Николы-рыцаря Можайского, который мог быть отражением мученика Иакова Медведя Малого (Жака Бернара Моле), жреца Змея.

А чтобы не быть голословными, цитируем.

«Рассмотренное объединение Николы и Волоса-Велеса имеет, возможно, общеславянские корни. Во всяком случае, есть некоторые указания на то, что подобное объединение могло иметь место не только у восточных славян. Выше мы уже упоминали о западнославянском восприятии св. Николая, обнаруживающем характерные признаки змеиной породы… Отдельные признаки такого же рода прослеживаются и в южнославянском восприятии: так, болгары могут считать, что св. Николай, подобно змею, обладает крыльями и может летать по воздуху».

А вот еще. «Следует специально подчеркнуть, что медведь, как и Никола, повсеместно выступает в функции покровителя скота (см., например: Зеленин, 1914–1916, с. 163, 751; Зернова, 1932, с. 40–41; Шереметева, 1930, с. 64–65; Веселовский, 1883, с. 450; и т. п.). Именно поэтому в обряде опахивания селения, совершаемом при падеже скота, могут носить медвежью голову (Зеленин, 1914–1916, с. 1204); характерно, что в качестве ее функционального эквивалента в других местах фигурирует икона св. Власия, также соотнесенного с Волосом».

Пожалуй, на этом все. Хотя нет.

Некий Сергий по прозвищу Радонежский… Радуница – это, кстати, день поминовения предков, она еще называется Навским праздником и посвящена Нави, то есть Змееву миру. Так вот, Сергий Радонежский продвигает культ Троицы, или Трояна, или Бафомета, и под этими знаменами начинает формировать воинские дружины.

Вот портрет второго персонажа, чья жизнь и смерть непосредственно сыграли роль в нашей истории.

В своем построении геополитической обстановки «средневекового путча» мы дошли до точки перелома, то есть точки основного старта. Еще один фактор был необходим к тому времени. Поддержка жрецов-духовенства или хотя бы нейтральное отношение их. Но решить эту проблему оказалось не очень трудно. Жрецы мечтали о реванше. Они мечтали вернуться к власти.

Весной 1347 года в северо-восточной Руси наступает важное событие – породнение никому тогда не известной Москвы с Великой Тверью.