Б Пилат - Две тайны Христа. Издание второе, переработанное и дополненное

Мужем ее дочери был, это точно. Можно приводить и другие примеры, но зачем? Задачей евангелистов была передача в мир информации о новом явлении — о приходе в мир сына Божьего, о его происхождении, общении с людьми, притчах, жизни и смерти. Не надо забывать, что ни господствующая языческая греко-римская идеология, ни ортодоксальная иудейская, из чрева которой родилось христианство, отнюдь не приветствовали появившегося «гадкого утенка». Потребовались столетия, прежде чем он превратился в лебедя (одну из самых мощных мировых религий). И евангелисты, выступая в качестве подвижников нового светлого течения, были очарованы его прагматизмом, а также одновременно сложностью и ясностью. Жизнеутверждение, искоренение грехов, вера — вот предмет их исследований. Они не историки — они певцы нового. Естественно, каждый из евангелистов стремился передавать самую достоверную информацию, которой располагал. Да и смешно думать, что они могли бы писать о Богочеловеке, в чью божественную сущность искренне верили, в плохих тонах. Конечно нет. Все евангелия проникнуты духом восторга и почтения к Учителю.

Притчи сами по себе фантастичны. Смиренье, возможность последующей жизни с ее наградами и наказаниями — вот основа новой религии. Хронология — это только фон. Но фон, начертанный рукой истории, составляет неотъемлемую часть Картины, без него нет живописи, поэтому, собственно, занимаясь фоном, мы можем лучше прояснить события двухтысячелетней давности.

Мы не берем под сомнение ни одно событие земного существования Христа, приведенное в евангелиях. Факты есть факты, люди, описывающие картину жизни с любовью, желают быть предельно объективными. Да, собственно, подобный взгляд на события избавляет нас от необходимости вдаваться в дискуссию об отсутствии информации о юных годах Христа. Три причины — основа для этого. Первая — евангелистов интересовал сам Христос, причем зрелый Христос и его учение. Вторая — в иудейской хронологии в отличие, например, от «Анналов» Тацита, где сведения практически все датируемы и описаны последовательно, принято наиболее яркие события описывать крупными мазками. Иосифа Флавия мало интересуют детали. Например, Флавий посвятил очень много страниц жизнеописанию Ирода, но для детских лет места не нашлось. Что же тогда говорить о Христе, о котором Флавий и вовсе пишет без энтузиазма. Евангелисты, как мы увидим позднее, этими фактами вообще не располагали.

Следующее соображение может быть легко оспорено, но пройти мимо него было бы некорректно. Следует помнить, что в детские и юношеские годы Иисус мало чем отличался от своих сверстников. Он просто учился и созерцал. Прагматичных иудеев трудно было изумить одаренностью ребенка, для этого требовалось нечто большее, чем чудо, а еще лучше чудо в виде врачевания, ибо это — фактор, оказывающий максимальное воздействие на человеческую психику. Еще более весомо, если это чудо будет подкреплено притчами, изумительными, иногда иносказательными. Важно и воздействие личности на людей. Легко согласиться с тем, что божественная сущность может быть, вернее, есть в ребенке. Далай-ламу, к примеру, выбирают в детском возрасте. Но одно дело божественная сущность. Нечто другое — увлечь за собой толпу. Ребенку это не под силу. Недаром все основатели великих религий делали это в зрелом возрасте. И, наконец, последнее: в силу ряда причин достоверных сведений о жизни молодого Христа не сохранилось. Поэтому в канонических евангелиях об этом ничего не написано. В апокрифах могут быть факты, подвергаемые сомнению, в канонических изданиях — нет. Конечно, отсутствие информации о большей части жизни Христа очень обедняет хронологию, но, как говорится, чего нет, того нет.

Еще одна особенность нашей идентификации — это проблема созвучия. В подтверждение возможности этой проблемы можно привести пример расшифровки Юрием Кнорозовым рукописей майя. Нас здесь интересуют не достоверность или недостоверность его расшифровки, а совсем другое: гениальная догадка Кнорозова состояла в том, что он обратил внимание на человеческие качества писца и диктовавшего ему инквизитора. Писец трансформировал услышанное в понятную ему форму изложения. Но эта трансформация исказила суть сказанного. То же самое и в нашем случае. Чтобы выяснить истинный смысл изложенного, мы будем пользоваться любой возможностью, даже интонациями, которые нельзя не уловить в подтексте того или иного стиха евангелий, и постараемся как можно точнее воспроизвести картину тех далеких событий.

По-видимому, наше обращение к расшифровке рукописей майя носит слишком абстрактный характер. Мы могли бы сослаться на многочисленные интерпретации и комментарии текстов Ветхого Завета, где дискутируются вопросы о дубликате, возникающих при переписывании текстов, о повторениях книжников, об особенностях и возможных искажениях текстов, возникающих при переводах. Обратимся к более поздним текстам.

Речь идет о Евангелии от Псевдо-Матфея, где в главе 14 младенец Иисус представляется нам лежащим в яслях «меж двух животных» — волом и ослом, стоявших в стойле, как гласит легенда. На деле же речь идет о банальном промахе переводчика одного места у «малого» пророка Аввакума из греческого текста Септуагинты (3:2), где мы читаем, что будущий спаситель Израиля заявит о себе меж двух эпох, т. е. в наше время, в наши дни: для родительного падежа множественного числа слов «животное» и «эпоха» греческий язык имеет одну форму. В латинском же переводе это место передано как «среди двух животных» [3] Донини А. У истоков христианства. М.: Политиздат, 1989, с. 25. .

Писания или тексты, вошедшие в Новый Завет, восходят не ранее чем к IV в., Мураториев канон датируют последними десятилетиями II в. Естественно, что многочисленные тексты, циркулировавшие в раннехристианских общинах, создаваемые и передаваемые на основе устных традиций, переписываемые многократно, разнились между собой. Об этом, к примеру, свидетельствует Цельс: «(Неудивительно поэтому, что) некоторые из верующих, как бы в состоянии опьянения, доходят до того, что налагают на себя руку, трижды, четырежды и многократно переделывают и перерабатывают первую запись евангелия, чтоб иметь возможность отвергнуть изобличения» [4] Цельс. Правдивое слово // Ранович А.Б. Первоисточники по истории раннего христианства: Античные критики христианства. М.: Политиздат, 1990, с. 279. .

Не признавать возможность неточностей либо канонизировать тексты Нового Завета было бы безусловной ошибкой. Такая позиция заводит любое объективное исследование в тупик, лишая его всякой логики. В то же время осмысление и корректировку канонических текстов необходимо проводить с величайшей осторожностью, поскольку очень легко «с водой выплеснуть и ребенка».

Читать дальше