Елена Первушина - Судьба российских принцесс. От царевны Софьи до великой княжны Анастасии
- Название:Судьба российских принцесс. От царевны Софьи до великой княжны Анастасии
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Центрполиграф
- Год:2017
- Город:Москва
- ISBN:978-5-227-07536-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Елена Первушина - Судьба российских принцесс. От царевны Софьи до великой княжны Анастасии краткое содержание
Судьба российских принцесс. От царевны Софьи до великой княжны Анастасии - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Она редко шалила и сдержанностью и манерами напоминала Государыню. Она всегда останавливала сестер, напоминала волю матери, отчего они постоянно в шутку называли ее «гувернанткой». Родители, казалось мне, любили ее больше других. Государь говорил мне, что Татьяна Николаевна напоминает ему Государыню. Волосы у нее были темные, глаза темно-серые. Мне также казалось, что Татьяна Николаевна была очень популярна: все ее любили — и домашние, и учителя, и в лазаретах. Она была самая общительная и хотела иметь подруг. Но Императрица боялась дурного влияния свитских барышень и даже не любила, когда ее дети виделись с двоюродной сестрой Ириной Александровной. Впрочем, они не страдали от скуки; когда они выросли, они постоянно увлекались и мечтали то о том, то о другом. Летом они играли в теннис, гуляли, гребли с офицерами яхты или охраны. Их детские наивные увлечения забавляли родителей, которые постоянно подтрунивали над ними. Великая Княгиня Ольга Александровна устраивала для них собрания молодежи. Иногда и у меня они пили чай со своими друзьями. Портнихой у них была M-me Brizaak; одевались они просто, но со вкусом. Летом почти всегда в белом. Золотых вещей у них было немного. Двенадцати лет они получали первый золотой браслет, который никогда не снимали».

Татьяна Николаевна
Михаил Дитерихс вспоминал: «Великая Княжна Ольга Николаевна представляла собою типичную хорошую русскую девушку с большой душой. На окружающих Она производила впечатление своей ласковостью, своим чарующим милым обращением со всеми. Она со всеми держала себя ровно, спокойно и поразительно просто и естественно. Она не любила хозяйства, но любила уединение и книги. Она была развитая и очень начитанная; имела способность к искусствам: играла на рояле, пела и в Петрограде училась пению, хорошо рисовала. Она была очень скромной и не любила роскоши».

Мария Николаевна
Софья Яковлевна Офросимова писала о Татьяне Николаевне: «Она — великая княжна с головы до ног, так она аристократична и царственна. Лицо её матово-бледно, только чуть-чуть розовеют щёки, точно из-под её тонкой кожи пробивается розовый атлас. Профиль её безупречно красив, он словно выточен из мрамора резцом большого художника. Своеобразность и оригинальность придают её лицу далеко расставленные друг от друга глаза. Ей больше, чем сёстрам, идут косынка сестры милосердия и красный крест на груди. Она реже смеется, чем сестры. Лицо её иногда имеет сосредоточенное и строгое выражение. В эти минуты она похожа на мать. На бледных чертах её лица — следы напряжённой мысли и подчас даже грусти. Я без слов чувствую, что она какая-то особенная, иная, чем сёстры, несмотря на общую с ними доброту и приветливость. Я чувствую, что в ней — свой целый замкнутый и своеобразный мир».

Анастасия Николаевна
При дворе утверждали, что в Ольгу влюблен великий князь Борис Владимирович. Александра Федоровна с возмущением писала императору: «В какую ужасную компанию попала бы его жена! Бесконечные интриги, развязные манеры и разговоры… Отдать 38-летнему истрепанному, видавшему всякие виды человеку чистую, молодую девушку, которая моложе его на 18 лет, и поселить их в доме, где многие женщины «делили» с ним жизнь». Ходили также слухи, что к ней сватались король, наследный принц Румынии и Эдуард, принц Уэльсский, которым Ольга ответила отказом. Современные историки не отстают: сопоставив дневники царевны с вахтенными журналами «Штандарта» и камер-фурьерскими журналами они предположили, что Ольга была увлечена мичманом Павлом Вороновым, входившим в команду «Штандарта». Позже медсестра, знавшая ее в Царскосельском госпитале, рассказывала, что Ольга мечтала «выйти замуж, жить всегда в деревне и зиму, и лето, принимать только хороших людей, никакой официальности».
На Татьяне хотел женить своего младшего сына сербский король Петр I.
Мария и Анастасия были еще детьми, но все отмечали их доброту, хорошие манеры и веселый нрав. В этом, впрочем, не было ничего удивительного. Эти девочки жили в окружении любящих и заботливых людей, все ожидали от них, что они будут милыми, и они оправдывали ожидания. Все также ожидали, что они будут украшением петербургских балов еще семь или десять лет, а потом выйдут замуж и станут залогами дружбы с европейскими монархиями. Но мы уже знаем, что судьба готовит им совсем другое.
В дворцовом лазарете
Война, разгоревшаяся в 1914 году, была, с одной стороны, продолжением старого, или скорее вечного, конфликта на Балканах (тех самых Балканах, которые в недалеком будущем Уинстон Черчилль назовет «мягким подбрюшьем Европы»), а с другой стороны, результатом стремления Пруссии и новенькой Германской империи к переделу мира.
Сразу после выстрелов в Сараеве кайзер Вильгельм написал Николаю такое письмо: «С глубоким сожалением я узнал о впечатлении, произведенном в твоей стране выступлением Австрии против Сербии. Недобросовестная агитация, которая велась в Сербии на протяжении многих лет, завершилась гнусным преступлением, жертвой которого пал эрцгерцог Франц Фердинанд. Без сомнения, ты согласишься со мной, что наши общие интересы, как и интересы других правителей, заставляют нас настаивать на том, чтобы все лица, морально ответственные за это жестокое убийство, понесли заслуженное наказание. В этом случае политика не играет никакой роли. С другой стороны, я вполне понимаю, как трудно тебе и твоему правительству противостоять силе общественного мнения. Поэтому, принимая во внимание сердечную и прочную дружбу, связывающую нас крепкими узами на протяжении многих лет, я употребляю все свое влияние для того, чтобы заставить австрийцев действовать открыто, чтобы была возможность прийти к удовлетворяющему обе стороны соглашению с тобой. Я искренне надеюсь, что ты придешь мне на помощь в моих усилиях сгладить затруднения, которые еще могут возникнуть. Твой искренний и преданный друг, кузен Вилли».
Когда же Россия начала мобилизацию войск, разгневанный Вильгельм написал: «И такие меры приняты с целью защиты от Австрии, которая и не думает на него нападать!!! Я более не намерен быть посредником царя, который просил меня вести переговоры и в то же время втайне от меня провел мобилизацию». Но тут дело было не в двоедушии Николая. Он искренне не хотел ссориться с «кузеном Вилли». В самом деле, Россия не имела в этой войне своих территориальных интересов. Она выступила в защиту Сербии от претендовавшей на ее земли Австрии и поддерживающей Австрию Германии. Но все понимали, что эта война в немалой степени будет противоборством именно России и Германии. Общественное мнение в России всецело оставалось на стороне «братьев-сербов» и активно ожесточилось против «пруссаков». Россия тяжело переживала свое поражение в Японской войне и остро нуждалась в подкреплении своего реноме «великой европейской державы». Правительство хорошо понимало это и оказывало давление на Николая, что стало весьма неприятным сюрпризом для императора. Незаметно для себя он оказался связанными утвержденными им же самим законами по рукам и ногам. Он пытался уладить эту ссору «по-семейному», но, разумеется, это было невозможно.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: