Александр Снисаренко - Рыцари удачи. Хроники европейских морей.

Хайр-эд-Дин отказался, пряник остался нетронутым.

Тогда в дело пошел кнут, испанцы предприняли новую отчаянную попытку отбить Алжир. Под непрерывную пальбу с острова Пеньон испанские корабли ворвались в Алжирскую бухту. Здесь, на краю мира (он был краем и для тех и для других), снова стали лицом к лицу сильный с сильным. Завязался бой. Удача улыбнулась варварийцам, им удалось потопить несколько испанских кораблей, а некоторые, в том числе флагманский, захватить в плен.

Сделав на море все, что мог, Барбаросса ушел в Тунис: он заподозрил алжирского бея в измене. Тунис стал его убежищем и его базой на три долгих года. Но пирата грызла ностальгия, он скучал по Алжиру. Нужно было подстеречь удобный момент, чтобы вернуть его себе. Барбаросса подстерег этот момент. Он появился у стен Алжира с сильным войском, и столица открыла ему свои ворота. Наведя порядок в городе, паша вспомнил о Пеньоне.

Остров-крепость все еще держалась. Держалась тринадцать лет. Это число стало поистине роковым для суеверных испанцев. Она пала лишь в 1529 году после непрерывного шестнадцатидневного штурма, сопровождавшегося шквальным артиллерийским огнем. Жалкие остатки гарнизона (в основном раненые) приняли на себя всю ярость мусульман. Мартина де Варгаса привязали раздетого к столбу возле великолепной мечети на приморской площади Бадистан, служившей рынком рабов, и два здоровенных мавра запороли его насмерть розгами.

Не удовлетворив этим свою ненависть к испанцам и желая обезопасить свою столицу от повторения истории с Пеньоном, Барбаросса решил «наказать» этот клочок суши. Разгневанный Ксеркс приказал когда-то выпороть плетьми море, потопившее его корабли, Барбаросса повелел уничтожить остров. Но его нельзя было упрекнуть в необдуманности действий. По-видимому, Хайр-эд-Дин был начитанным человеком. Он знал историю о том, как Александр Македонский, будучи не в силах захватить островной город-крепость Тир, приказал превратить остров в полуостров. Александр сделал это до осады, Барбаросса осуществил это после, превзойдя великого Македонца.

Но ему была знакома и гавань Александрии - лучшая на Средиземном море. В этой гавани к острову Фарос, расположенному, как и Пеньон, на расстоянии окрика от берега, вела дамба, благодаря чему захват Александрии врасплох был делом невозможным. На следующий день после казни де Варгаса к северной части набережной Алжира напротив Пеньона были согнаны несколько тысяч рабов-христиан. В 1531 году остров перестал существовать, возведенный из камня полуостров двухсотметровой длины превратил Алжирскую бухту в лучшее пиратское убежище Западного Средиземноморья. Этот мол в Старой гавани Алжира до наших дней носит имя Хайр-эд-Дина.

«Ум и храбрость в нападении, прозорливость и отвага в обороне, огромная работоспособность, непобедимость - все эти похвальные качества заслонялись приливами неутомимой и холодной жестокости»,- писали о Хайр-эд-Дине в 1841 году авторы «Истории французского флота». Сумасбродство прекрасно уживалось в нем с осмотрительностью. Его покровитель Сулейман Великолепный вел в это время непрерывные войны в Европе, ему удалось захватить Белград, завоевать почти всю Венгрию, зеленое знамя пророка взвилось над большинством островов Эгейского моря, в Триполитании и Ираке. Над империей Карла, где «никогда не заходит солнце», неумолимо всходил полумесяц.

В 1528 году, когда турки выступили на Вену, Карл сумел переманить к себе талантливого итальянского адмирала-авантюриста Андреа Дориа, служившего до того французскому королю Франциску I.

Дориа и Барбаросса - долгие годы эти двое стояли лицом к лицу на рубеже двух миров. Это были достойные соперники. Пока флот Дориа щипал беззащитные острова Эгейского моря, утверждая эпизодически и ненадолго крест над полумесяцем, корабли Барбароссы терроризировали берега Италии. Узнав об этом, Дориа бросился на помощь родине, но в Мессинском проливе потерпел сокрушительное поражение и еле унес ноги в Венецию. Пираты преследовали его по пятам, открыв для себя при этом на много лет вперед богатые адриатические берега Италии.

Не удовлетворившись этой блистательной победой, Барбаросса в 1534 году на шестидесяти галерах вновь форсировал Мессинский пролив, захватил портовый город Реджо в Калабрии и прошелся по всему западному побережью Италии вплоть до Генуи, заполнив пленниками палубы и трюмы всех своих кораблей. (Об этом его рейде потом слагали легенды, иногда весьма пикантного содержания, где в числе персонажей можно найти красавицу-вдову и ее молодого слугу, а сюжетное действие сопровождается бешеной ночной скачкой молодой княгини через лес и «кровавой оргией» разочарованных пиратов. Все это, скорее всего, именно легенды, хотя доля истины в них может быть.)

В следующем году он захватил город Тунис, чей бей Мулен Хасан, как доложили Барбароссе, был подкуплен Карлом V. Год спустя Андреа Дориа удалось отбить Тунис, но цена оказалась чрезмерно высокой: пока испанцы в поте лица трудились у стен тунисской столицы, эскадра пиратов совершила молниеносный рейд к Балеарским островам, разорила Менорку и захватила на ней шесть тысяч пленных. Хайр-эд-Дин почтительнейше преподнес их в дар турецкому султану.

Дориа, этот кондотьер, продававший свою шпагу тем, чей кошелек выглядел внушительней, официально числился адмиралом испанского флота, слыл национальным героем и пользовался всеми преимуществами полноправного гражданина. Барбароссу, даже в самые отчаянные моменты сохранявшего верность своему султану, везде преследовала слава вероотступника, разбойника и плебея. Преследовала на протяжении всех шестидесяти лет, когда он верой и правдой служил своему султану.

Чтобы восстановить справедливость, Сулейман 15 октября 1535 года пожаловал Хайр-эд-Дину фирман (указ), возводивший преданного слугу в достоинство капудан-паши (главнокомандующего османским флотом) и бейлербея (бея над беями, по европейским понятиям - вице-короля) Северной Африки.

Барбаросса не обманул доверия своего благодетеля. В феврале 1536 году он был направлен султаном к Франциску I, чтобы защитить Францию от притязаний Карла. Когда его корабли проходили Мессинским проливом, их неожиданно обстреляли пушки города Реджо-ди-Калабрия. Трудно сказать, на что рассчитывали городские власти: должно быть, у них просто сдали нервы. Расплата за это легкомыслие последовала незамедлительно: Барбаросса огнем судовых орудий подавил батареи Реджо, а высаженные на берег двенадцать тысяч янычаров предали город огню и мечу. После того как пиратские галеры прибыли в Марсель, где Барбароссу встретили как самого султана, Франциск довольно скоро пожалел о своей опрометчивой просьбе: пираты методично и без разбора грабили все подряд до самой Лигурии, И французам приходилось за умопомрачительные суммы выкупать кораблях у них своих же соотечественников. Никакие увещевания не действовали на железного Хайр-эд-Дина. Наконец Франциск I уведомил Сулеймана, что помощь больше не требуется, и флот Барбароссы отбыл восвояси вдоль побережья Италии, разграбив по пути все острова от Эльбы до Липары, какие оказывались на его пути. Чуть позже Барбаросса захватил Бизерту и несколько островов, принадлежавших Венеции.