Питер Франкопан - Первый крестовый поход: Зов с Востока

Конечно, катастрофа армии Кербоги могла бы показаться крестоносцам волшебством, но у их триумфа были совершенно земные причины. Замешательство, быстро охватившее турок, стало результатом плохого управления и связи. Из-за этого среди турок распространилась паника – даже во время коротких стычек, когда крестоносцы только оборонялись, создавалось впечатление, что мусульманскую армию вынуждают отступить. В хаосе боя, когда от пыли, поднятой копытами лошадей, и от звона мечей и криков, заполняющих все вокруг, невозможно ничего увидеть и расслышать, уже и так встревоженная турецкая армия стала жертвой своего размера: многочисленные командиры пытались понять, что происходит на поле боя, одновременно надеясь получить приказы от Кербоги.

Войско крестоносцев, мобильное, дисциплинированное и хорошо управляемое, своими выдающимися успехами было обязано собственному умению держать строй. Европейцы уже отбили атаки трех крупных мусульманских армий и полностью подчинили себе Антиохию. Они ничего не боялись и не нуждались в новых доказательствах того, что Бог действительно с ними. Конечно, они ни в малейшей степени не сомневались в том, что Священный город должен быть возвращен христианскому миру.

После сражения у Антиохии лидеры Крестового похода еще раз оценили положение. Они решили, что наступление в южном направлении на Иерусалим не стоит начинать до зимы, чтобы дать возможность получить подкрепления и восстановить силы. Боевой дух экспедиции опять был высок и получил дополнительный импульс благодаря капитуляции гарнизона цитадели Антиохии после разгрома армии Кербоги, а также из-за растущей поддержки, которую крестоносцам оказывали жители окружающих районов, которые начали снабжать продовольствием новых хозяев города.

Однако приостановке марша на Иерусалим способствовала не только необходимость перегруппироваться. Хронист Раймунд Ажильский, например, был обеими руками за то, чтобы крестоносцы немедленно начали наступление. Он был убежден, что если они прямо сейчас пойдут на Священный город, то не встретят сопротивления, потому что население Сирии и Палестины так напугано после поражения Кербоги, что никто не осмелится даже камень бросить в крестоносцев {724} 724 Raymond of Aguilers, IX, p. 65. . На самом же деле задержка была вызвана спорами о будущем покоренной Антиохии. Город был взят, но практические вопросы, связанные с оккупацией, начали тяготить крестоносцев. Как поддерживать контроль над самим городом, более мелкими городами, крепостями и населенными пунктами? Под чье покровительство их передать? Чего ожидать от местного населения с точки зрения сотрудничества и обеспечения продовольствием, особенно от мусульманского? Кто возьмет в свои руки власть в городах за пределами границ Византии? Является ли главной целью экспедиции только освобождение Иерусалима или есть еще какие-то цели, о которых следует подумать? Несколько месяцев после разгрома армии Кербоги ушли на борьбу за душу Крестового похода.

Основной причиной кризиса стали острые разногласия, возникшие между Боэмундом, который требовал передать ему власть над городом, и Раймундом Тулузским, настаивавшим на исполнении присяги. Раймунд стоял на том, что цель Крестового похода – вооруженное паломничество, а не захват территорий. Споры зашли в тупик – Боэмунд отказался покидать Антиохию; Раймунд отказался идти на Иерусалим до тех пор, пока Боэмунд не откажется от своих притязаний.

В Крестовом походе начался раскол. До сих пор его предводители демонстрировали удивительную солидарность как на поле боя, так и во время совещаний. Однако после взятия Антиохии из-за возросшей конкуренции между ними под угрозой оказалось все предприятие. Вскоре после победы над Кербогой было сделано необычайное заявление: все участники экспедиции объявлялись свободными в выборе господина, на службе которого они хотели бы состоять; это было яркое свидетельство того, насколько глубоким оказался раскол. Это означало, что все традиционные связи и союзы, которым на Западе придавалось огромное значение, не просто ослабели, а полностью исчезли. Эта резкая метаморфоза в основном была на руку Раймунду; его популярность и отличная репутация привлекали на его сторону тех, кто еще не служил ему {725} 725 Robert the Monk, II.2, p. 90. . Одним из вступивших в отряд Раймунда был автор «Деяний франков», который пришел вместе с Боэмундом из южной Италии, но испытывал все большее раздражение из-за задержки похода на Иерусалим.

Другие крестоносцы тоже надеялись извлечь пользу из того, что ситуация в конце концов разрешится. Достаточно много рыцарей (всадников) и пехотинцев, обедневших за время долгой осады Антиохии, ушли в Эдессу к Балдуину, привлеченные щедрым жалованьем, которое он обещал выплачивать за их службу {726} 726 Albert of Aachen, V.15, p. 396. . Брат Балдуина Готфрид тем временем начал захватывать местные замки и городки (например, Тель-Башир) и собирать дань с местных жителей, которой он делился со своими людьми {727} 727 Albert of Aachen, IV. 9, pp. 260–2; Raymond of Aguilers, X, pp. 73–4. . В итоге его популярность выросла, и люди стали проситься к нему на службу. Подобным промыслом стали заниматься даже рыцари низкого происхождения. Раймунд Пиле собрал отряд, пообещав своим новым подчиненным быструю наживу, и отправился на плодородное плато Джедель ас-Суммак. После нескольких удачных операций отряд был почти полностью разгромлен в результате опрометчивого нападения на город Маарат ан-Нуман (расположен на территории современной Сирии) в июле 1098 года {728} 728 Albert of Aachen, V.15, p. 357; Деяния франков. С. 193. .

Распад экспедиции продолжался. Больше всего рыцари нуждалась в сильном и решительном лидере, который взял бы на себя руководство. Однако разногласия между командирами лишь усиливались, споры шли сначала за закрытыми дверями, а потом и публично. Простые участники угрожали взять дело в свои руки и снести стены Антиохии, чтобы привести своих вождей в чувство. Трудно представить более драматичное развитие событий, чем уничтожение города, завоеванного такой дорогой ценой. Однако их гнев было можно понять: причиной кризиса были разногласия относительно Антиохии {729} 729 Raymond of Aguilers, X, p. 75. .

Чтобы найти выход из тупика, крестоносцы обратились к императору Алексею I. Как мы помним, пока армия Кербоги приближалась к Антиохии, делегация крестоносцев под началом Стефана де Блуа была направлена к императору с отчаянной просьбой встать во главе византийской армии и спасти европейцев. Стефан нашел Алексея I в Филомелионе (город Акшехир в современной Турции) и попросил его о личной встрече. Краткий рассказ Стефана о сложившейся ситуации едва ли мог быть более мрачным: «Узнай же правду, что Антиохия взята, но крепость еще не пала. Наши же все едва держат осаду и, я полагаю, уже истреблены турками. Возвращайся назад как можно скорее, дабы не разыскали они тебя и тот народ, который ведешь с собой» {730} 730 Деяния франков. С. 188. . Стефан и его коллеги рассказали, что, по всей вероятности, Кербога уже подошел к городу и перебил осажденных рыцарей. Антиохия, скорее всего, опять в руках турок, и Крестовый поход ждет неминуемый кровавый финал. Однако рассказ Стефана едва ли сподвиг императора идти на помощь крестоносцам. Воспользовавшись результатами успешной кампании, проведенной армией Византии в 1097–1098 годах, он уже достиг соглашения с Клыч-Арсланом по западным районам Малой Азии и приказал своим войскам возвращаться в Константинополь {731} 731 Анна Комнина. С. 304–306. .