Антон Первушин - Оккультный Сталин

Рис.4.7. Плакат к фильму «Аэлита»

В этом описании представлена рационалистическая версия теософского предания. Толстой попытался реконструировать мир Атлантиды как реально существовавший, хотя и значительно продвинувшийся на пути постижения законов и сил природы. Его фантастика ближе к науке, чем к оккультизму. И в то же время писателю было важно использовать романтико-поэтический потенциал, заложенный в эзотерических легендах о древних цивилизациях, что он с успехом и проделал.

Рис.4.8. Инженер Лось и красноармеец Гусев прибыли на Марс (иллюстрация С.А.Пожарского к роману «Аэлита», издание 1963 года)

Окончательный отказ советской литературной атлантологии от эзотерических и оккультных элементов произошел в повести знаменитого советского фантаста Александра Романовича Беляева «Последний человек из Атлантиды» (1925). Толчком к возникновению приключенческого сюжета, положенного в основу романа, послужила заметка в «Фигаро»: «В Париже организовано общество по изучению и финансовой эксплуатации Атлантиды». Беляев описывает похожее коммерческое предприятие, отправляя хорошо оснащенную экспедицию на поиски в глубинах Атлантики артефактов, переживших гибель Атлантиды. Повесть представляет собой реконструкцию жизни и гибели Атлантиды, сделанную одним из участников гипотетической экспедиции. На самом же деле эта реконструкция прямо почерпнута из популярной книги Роже Девиня «Атлантида, исчезнувший материк». Сюжет, в свою очередь, служит обрамлением главной мысли, тоже взятой у Девиня (Беляев приводит ее в экспозиции романа): «Необходимо <...> найти священную землю, в которой спят общие предки древнейших наций Европы, Африки и Америки».

Рис.4.9. Александр Романович Беляев

Разумеется, Беляев подверг текст Девиня серьезной литературной редактуре, а некоторые малозначительные частности развертывал в полноценные образы. Например, Девинь упоминает, что на языке древних аборигенов Америки (предполагаемых потомков атлантов) Луна называлась Сель, – под пером Беляева Сель превращается в прекрасную дочь властителя Атлантиды.

Советский фантаст отказался от оккультного предания. Для Беляева важно правдоподобие, выраженное через соответствие описываемых реалий описываемой эпохе. Он воссоздает облик исчезнувшей культуры из каких-то крупиц возможной исторической правды и логических догадок. Поэтому в его романе нет ни реактивных летательных аппаратов, ни прочих вещей, которые по определению не могли возникнуть в ту эпоху.

Атлантолог Николай Жиров писал: «Мне кажется, что Беляев ввел в роман много своего, особенно – использование в качестве скульптур природы горных массивов. Этим самым он как бы предвосхитил открытие моего перуанского друга, д-ра Даниэля Русо, открывшего в Перу гигантские скульптуры, напоминающие беляевские (конечно, меньших масштабов)».

Кроме того, Беляев нашел социальную пружину сюжета, введя атлантологию в идеологическое поле марксизма и привязав эпоху атлантов к известной теории смены общественных формаций. У Девиня к веслам армады, покидающей гибнущую Атлантиду, прикованы каторжники, а у Беляева – рабы. Атлантида в его повести – сердце колоссальной рабовладельческой империи. Через историю Атлантиды писатель показывает, как рушились такие империи. Геологический катаклизм лишь приводит в действие клубок противоречий, в центре которого – восстание рабов.

Рис.4.10. Разрушение Атлантиды (иллюстрация к роману «Последний человек из Атлантиды»)

Гибель Атлантиды описана с большим драматизмом, но, по мысли Беляева, это еще не конец атлантической культуры. Наоборот, развивая идею Донелли-Брюсова, писатель говорит о преемственности: великие цивилизации Средиземноморья и Южной Америки многое почерпнули из мудрости самых образованных атлантов. Он приводит читателя к суровым берегам Старого Света – туда прибило полуразрушенный корабль с уцелевшим мастером. Странный пришелец рассказал белокурым северянам «чудесные истории о Золотом веке, когда люди жили <...> не зная забот и нужды <...> о Золотых Садах с золотыми яблоками». Люди сберегли переданное знание, а приблудный атлант «завоевал своими знаниями их глубокое уважение <...> он научил их обрабатывать землю <...> он научил их добывать огонь». Оказывается, библейский миф о божественном происхождении разума может быть объяснен очень рационально. Огонь знания кружил по свету, то замирая, то разгораясь, медленно поднимая человека над природой...

Таким образом, Беляев вместо палеофантастической концепции Атлантиды предложил научно-археологическую, определив черты советской атлантологии на десятилетия вперед.

Известно, что гитлеровцы всерьез верили, будто бы высокая арийская культура ведет свое происхождение из Атлантиды. В Третьем рейхе даже готовилась экспедиция в Южную Америку, в древний город Тиахунако, в котором немецкие оккультисты предполагали отыскать доказательства этнической связи между атлантами и арийцами.

Советская атлантология в эпоху Сталина подобными вещами не занималась, увлекшись чистым теоретизированием. Разумеется, в качестве отдельной научной дисциплины она существовать не могла, а потому оставалась предметом увлечений определенных ученых: археологов, геологов и океанологов. При этом предание об Атлантиде рассматривалось как правдивое свидетельство существования в глубоком прошлом большого острова, на котором проживала некая примитивная цивилизация, погрязшая в рабовладении.

Первым советским ученым, ясно заявившим о реальности былого существования Атлантиды, был геолог Мушкетов. В книге «Региональная геотектоника» (1935) он подытоживал: «Таким образом, весь Атлантический океан является элементом весьма недавнего опускания, обрушения. Эта идея известна еще с весьма древних времен и выражена в известном мифе о погибшей Атлантиде».

Другой известный советский геолог Мазарович в монографии «Основы региональной геологии материков» (1952) писал: «Примечательна также древнегреческая легенда о погибшем государстве Атлантиде, располагавшемся где-то к западу от Гибралтарского пролива. Вероятнее всего, это было окончательное погружение, может быть, когда-то обширной суши, созданной верхнемеловой складчатостью».