Уинстон Черчилль - Вторая мировая война (Том 5-6)

Это будет моим главным ударом. Я готов направить все мои вооруженные силы на обеспечение успеха этой операции, пока не станет ясно, что нет надобности концентрировать на этом все наши усилия. Наступление должно проходить в зоне Брэдли, и для выполнения этой задачи он будет иметь в своем распоряжении 3, 1 и 9-ю армии с приданной также его командованию 15-й армией, которая будет наступать вслед за ними, если это окажется возможным, и очищать территорию. Монтгомери будет защищать его левый фланг, имея в своем распоряжении английскую и канадскую армии, к северу от основной линии Ганновер, Виттенберге, а Девере, имея в своем распоряжении французские 7-ю и 1-ю армии, будет прикрывать его правый фланг.

Как только будет достигнут успех основного наступления, я намерен предпринять операцию по очистке северных портов; для занятия Киля потребуется форсирование Эльбы. Ответственность за выполнение этих задач будет возложена на Монтгомери, и я предполагаю усилить его группу армий, если в этом возникнет необходимость.

Кроме того, после выполнения указанных выше задач 6-я группа армий будет готова двигаться на юго-восток в направлении оси Нюрнберг, Регенсбург для того, чтобы предотвратить возможное укрепление немецких сил на юге, и для того, чтобы соединиться с русскими в долине Дуная.

Я надеюсь, что эта дополнительная информация даст ясное представление о моих планах. Они, естественно, являются гибкими и могут быть изменены в случае неожиданного изменения обстановки".

Примерно в то же самое время мы узнали, что Эйзенхауэр объявил о своей политике в телеграмме, непосредственно направленной маршалу Сталину 28 марта, не сказав об этом предварительно ни своему заместителю главному маршалу авиации Теддеру, ни объединенному англо-американскому штабу. Все мы считали, что это выходило из ранее предусмотренных рамок переговоров верховного главнокомандующего в Европе с Советами. Но генерал Эйзенхауэр считал, что, переписываясь непосредственно с главой русского государства, он поступает правильно, так как Сталин был одновременно Верховным Главнокомандующим Красной Армией. Тем не менее он вел переписку не с президентом Соединенных Штатов, который также является главой вооруженных сил, а с генералом Маршаллом.

В упомянутой телеграмме Эйзенхауэр сообщал, что, изолировав Рур, он намерен направить свой основной удар вдоль оси Эрфурт, Лейпциг, Дрезден, в результате чего после соединения с русскими оставшиеся германские вооруженные силы будут разрезаны на две части. Второе наступление через Регенсбург на Линц, где он также рассчитывал встретиться с русскими, предотвратит "усиление германского сопротивления в укрепленном районе Южной Германии". Сталин охотно с этим согласился. Он заявил, что это предложение "полностью совпадает с планом советского верховного командования". "Берлин, -- добавил он, -- утратил свое прежнее стратегическое значение. Поэтому советское верховное командование намерено выделить второстепенные силы для наступления на Берлин".

Это заявление, однако, не было подтверждено дальнейшими событиями.

Английские начальники штабов проявляли беспокойство не только в отношении достоинств нового плана, но и потому, что фактически были обойдены верховные власти, как военные, так и конституционные. Они составили пространную телеграмму своим коллегам в Вашингтоне, с которой я ознакомился уже после того, как она была отправлена. В ходе межштабных переговоров это случалось весьма часто, В принципе я был полностью согласен с нашими начальниками штабов, и мы мыслили в одном и том же направлении. Тем не менее я считал, что их телеграмма поднимает много мелких, посторонних вопросов и исходит не из того, из чего следовало исходить, чтобы обеспечить себе наилучшие позиции в споре с начальниками штабов Соединенных Штатов. Поэтому я послал им следующую записку:

Премьер-министр -- генералу Исмею для комитета начальников штабов

31 марта 1945 года

"1. Я обдумал вашу телеграмму, и, конечно, хорошо, что военные вопросы ставятся перед объединенным англо-американским штабом. Надеюсь, однако, что у нас сознают, что мы располагаем лишь четвертью вооруженных сил, участвующих во вторжении в Германию, и что с июня 1944 года обстановка значительно изменилась...

Мне кажется, что основная критика нового плана Эйзенхауэра сводится к тому, что он переносит ось главного наступления на Берлин в направлении через Лейпциг на Дрезден, и, таким образом, возникает вопрос, не будет ли 21-я группа армий настолько рассредоточена, что потеряет свою наступательную силу, особенно после того, как она лишена поддержки американской 9-й армии. Таким образом, нас могут обречь на почти неподвижную роль на севере, в результате чего мы будем фактически лишены возможности форсировать Эльбу, пока в операциях не будет достигнута значительно более поздняя стадия. Исключается также перспектива вступления англичан в Берлин вместе с американцами.

Правильность такой критики зависит от масштабов сопротивления противника. Если сопротивление будет фактически сломлено, то нет никаких причин, почему американская 9-я армия и 21-я группа армий не могут принять участия в наступлении на более широком фронте. Последнее слово по этому вопросу должно оставаться за верховным главнокомандующим.

Возможно также, что генерал Эйзенхауэр ошибается, полагая, что Берлин в значительной мере утратил свое военное и политическое значение. Хотя значительная часть германских правительственных департаментов переведена на юг, не следует упускать из виду, какое решающее влияние на психологию немцев может оказать падение Берлина. Мысль о том, что не следует придавать значения Берлину и что нужно предоставить русским захватить его на более поздней стадии, мне кажется неправильной. До тех пор пока разрушенный Берлин будет сражаться, выдерживая осаду, как это вполне может случиться, у немцев будет оставаться стимул для сопротивления. Падение Берлина может вызвать почти всеобщее отчаяние у немцев. 6. Утверждая, что мы хотели бы свернуть в сторону для того, чтобы закончить дела в Дании, Норвегии и вдоль Балтийского побережья, мы ослабляем наш довод в пользу большей концентрации сил между морем и флангом Ганновер, Берлин... "

Премьер-министр -- генералу Эйзенхауэру 31 марта 1945 года

"1. Лично мне кажется, что если сопротивление противника не будет сломлено, то переключение основной оси наступления столь далеко на юг и вывод американской 9-й армии из состава 21-й группы армий может в такой степени растянуть фронт Монтгомери, что отведенная ему наступательная роль окажется сведенной к нулю. Я не вижу, какую выгоду дает отказ от форсирования Эльбы. Если сопротивление противника ослабнет, как вы, очевидно, ожидаете и что вполне может случиться, почему бы нам не форсировать Эльбу и не продвинуться как можно дальше на Восток? Это имеет важное политическое значение, поскольку русские армии на юге, судя по всему, наверняка войдут в Вену и захватят Австрию. Если мы преднамеренно оставим им Берлин, хотя он и будет в пределах нашей досягаемости, то эти два события могут усилить их убежденность, которая уже очевидна, в том, что все сделали они.