Коллектив авторов - Лубянка. Сталин и НКВД—НКГБ—ГУКР «Смерш». 1939 — март 1946

4. Красноармеец Чернецов, 1896 года рождения, участник первой империалистической войны. Три брата Чернецова сейчас служат в Красной Армии. Чернецов был арестован в июне 1942 года Особым отделом 368 стрелковой дивизии по обвинению в антисоветской агитации и изменнических намерениях. Основанием для ареста и обвинения Чернецова послужило сообщение красноармейца Поражинского, являвшегося секретным осведомителем Особого отдела. Во время следствия Поражинский давал явно путаные показания и на очной ставке с Чернецовым в конце концов отказался от них. Тогда по указанию начальника Особого отдела дивизии он был арестован. Отсидев 11 дней под арестом, Поражинский вновь подтвердил свои первоначальные показания о том, что Чернецов проводит антисоветскую агитацию и намеревается перейти к финнам. На заседании суда Поражинский опять запутался и изменил свои первоначальные показания. По всем данным Поражинский является провокатором. Военный трибунал оправдал Чернецова.

5. Гвардии старшина стрелок-радист Федоровцев, кандидат в члены ВКП(б), служит в армии с 1937 года, с первых дней Отечественной войны находится на фронте. За участие в финской кампании награжден орденом Красного Знамени, в Отечественную войну награжден орденом Красной Звезды. За время войны совершил 128 боевых вылетов и командиром полка характеризуется как смелый боец, готовый в любой момент выполнить задание командира полка. Особым отделом 4 района авиационного базирования 6 августа 1942 года Федоровцев был арестован по обвинению в антисоветской агитации.

Проверкой установлено, что Федоровцев передавал другим бойцам содержание прослушанной им по радио фашистско-белогвардейской передачи. Таким образом, основания для ареста Федоровцева были, но, учитывая его боевую работу в борьбе с немцами, военный прокурор прекратил дело Федоровцева.

6. Факты, изложенные в докладной записке военного прокурора 7 отдельной армии о привлечении без достаточных оснований к суду Косматых, Лазаренко, Королева, Горячева, также имели место. Все перечисленные лица судом оправданы.

О том, что в некоторых соединениях 7 отдельной армии отношение к арестам довольно легкое, свидетельствуют следующие факты. *Особым отделом 272 стрелковой дивизии за первый квартал 1943 года было арестовано 15 человек, и им были предъявлены обвинения в контрреволюционных преступлениях. Из 15 дел прекращено в Особом отделе 8 дел и военной прокуратурой 2 дела*.

По 4 стрелковому корпусу за второе полугодие 1942 года было арестовано 215 человек за контрреволюционные преступления. 43 человека, или 20% из числа арестованных, были освобождены за недоказанностью обвинений. При этом следует отметить, что начальник Особого отдела 272 стрелковой дивизии майор Божичко на одном из совещаний заявил, что ничего плохого в этих арестах и вызовах свидетелей нет, так как вызов красноармейцев в Особый отдел является своего рода политической работой.

III

*Проверка показала, что Особые отделы в методах следствия допускали извращения и нарушения законов. В частности, Особые отделы в качестве камерной агентуры использовали лиц, уже осужденных за шпионаж к ВМН*. Так, по делу красноармейца Горячева, обвинявшегося в проведении антисоветской агитации, после того, как следствием не было собрано достаточных материалов для обвинения, в качестве свидетеля был привлечен осужденный 29 января 1943 года к расстрелу шпион Желудков. Этот Желудков 8 февраля 1943 года на допросе показал, что Горячев, находясь вместе с ним в камере, проводит антисоветскую агитацию. Характерно при этом, что следователь Особого отдела 4 района авиабазирования Виноградов в протоколе допроса записал о Желудкове, что он «со слов несудим», т.е. Виноградов совершил явный подлог.

В деле Масленникова, осужденного за шпионаж, в качестве камерного свидетеля был привлечен шпион Карнышов, приговоренный к ВМН.

О том, что подобного рода камерные свидетели использовались и в других делах, свидетельствует такой факт: 2 февраля 1942 года Военный трибунал 114 стрелковой дивизии за подготовку группового перехода на сторону врага осудил к ВМН красноармейцев Кучерявого и Гушель. Над красноармейцами, которые проходили по этому же делу вместе с Кучерявым и Гушель, приговор был приведен в исполнение через два дня — 4 февраля, а в отношении Кучерявого и Гушель приговор не приводился в исполнение несколько месяцев. И когда в начале мая 1942 года Военный Совет Армии стал интересоваться — почему над этими лицами приговор не приводится в исполнение, начальник Особого отдела армии полковник т. Добровольский возбудил ходатайство перед Военным Советом Армии о замене им ВМН лишением свободы за разоблачение ими других лиц.

В практике работы Особого отдела армии имели место факты, *когда подсудимых перед отправлением на судебное заседание вызывали в следственную часть для дачи указаний, чтобы они показывали то, что показывали на следствии в Особом отделе*. Это подтвердил старший следователь Особого отдела Ильяйнен, который признал, что по приказу Керзона подсудимых перед судом вызывали в следственную часть и там инструктировали, как вести себя на суде. Подполковник Керзон сначала отрицал эти факты, затем заявил, что, может быть, такие факты и были, но он об этом не был осведомлен, а потом признал, что вызов подсудимых в следственную часть проводился, но якобы с целью инструктажа конвоя, хотя известно, что инструктаж конвоя проводит начальник камеры предварительного заключения.

В практике работы Особых отделов имели место факты назойливого и ненужного присутствия следователей Особого отдела армии на судебном заседании. Приведенный в донесении командующего 7 отдельной армией генерал-майора Крутикова факт удаления старшего следователя Ильяйнен из суда при слушании дела Шведова и Никулина и посылки после этого писаря следственной части Карначева на суд в качестве конвоира — соответствует действительности. Сделано это было по приказу заместителя начальника Особого отдела армии подполковника Керзона.

Факт угощения папиросами подсудимых в перерывах судебного заседания подполковник Керзон отрицает. Старший следователь Особого отдела Некрашевич заявил, что один раз он угощал подсудимых папиросами. Секретарь военного трибунала Зайцев утверждает, что делал это систематически старший следователь Некрашевич и дважды подполковник Керзон.

IV

Выводы:

Донесение на Ваше имя командующего 7-й отдельной армией *генерал-майора Крутикова в части, касающейся конкретных фактов извращений в работе Особого отдела армии, — в основном правильно*. Что касается обобщений, имеющихся в донесении, то они являются неправильными.