Коллектив авторов - Лубянка. Сталин и НКВД—НКГБ—ГУКР «Смерш». 1939 — март 1946

Аналогичные показания дали арестованные поручик КОХУТНИЦКИЙ и подпоручик ЛОТОЦКИЙ.

Арестованный бывший командир 331 польского батальона майор ПЕЛКА по этому вопросу дал несколько иные показания.

Со слов ПЕЛКА, выступление «армии крайова» должно было произойти после того, когда Красная Армия пройдет в глубь Польши, преследуя немцев.

ПЕЛКА показал:

«Это выступление, по словам “Свирь”, должно произойти в тылу Красной Армии, когда она пройдет, преследуя немцев, в глубь Польши. Выступление приурочивается к окончанию войны с таким расчетом, чтобы к моменту заключения мирного договора на польско-советской границе (имеется в виду граница до 1939 года) стояла польская армия.

Кроме того, “Свирь” сказал, что формируемым батальонам с советскими партизанскими отрядами нужно для вида сохранить дружественные отношения, но в будущем они, так же как и Красная Армия, с территории Западной Белоруссии и Западной Украины поляками будут изгнаны».

Касаясь антисоветских документов, изъятых при разоружении 331 польского батальона, арестованные майор ПЕЛКА и поручик КОХУТНИЦКИЙ показали, что эти документы принадлежат «армии крайова» и представителям польского правительства, находящимся в Варшаве и воеводствах, хранились они при штабе батальона и служили руководящими указаниями в практической деятельности.

КОХУТНИЦКИЙ показал:

«Предъявленные мне документы принадлежат штабу 331 польского батальона.

Документы хранились в шкафу в штабе, и доступ к ним имели: “Свирь” и ПЕЛКА.

Часть документов принадлежала лично “Свирь”, они хранились в специальной папке с надписью “документы Свирь”. Я сам их видел в шкафу, находясь в помещении штаба.

Изъятые документы по своему содержанию отражают деятельность “армии крайова”, ими наш батальон руководствовался в повседневной практической работе».

Это же подтвердил арестованный командир батальона ПЕЛКА, который показал:

«Антисоветские документы, хранившиеся в штабе польского батальона № 331, принадлежат “армии крайова” и служили руководством для практической деятельности батальона».

Кроме проведения антисоветской пропаганды и обработки солдат батальона во враждебном отношении к СССР, как показал арестованный МИЛАШЕВСКИЙ, — командование 331 польского батальона стало на путь открытых нападений на советских партизан. Наиболее ярким проявлением этого является расстрел конной группой хорунжего НУРКЕВИЧА 10 партизан.

Об этом арестованный МИЛАШЕВСКИЙ показал:

«Я вынужден признать, что нападение на советских партизан было совершено, согласно приказу “Свирь”, и это явилось как бы началом деятельности, направленной против советских партизан.

Должен добавить, что, если в первый период существования польского отряда, организованного мною, взаимоотношения с советскими партизанскими отрядами были нормальными и мы все действия с ними согласовывали, то после переформирования его в 331 польский батальон и прихода к руководству “Свиря”, ПЕЛКА и других взаимоотношения с советскими партизанами резко ухудшились, стычки солдат польского батальона с ними участились, хотя лично я и ПЕЛКА старались показать видимость наших хороших с ними взаимоотношений».

Польская подпольная печать, как заявил БОБРОВНИЦКИЙ, ведя пропаганду за установление польских границ в пределах до 1939 года, использовала выступление ЧЕРЧИЛЛЯ в связи с гибелью СИКОРСКОГО, заявляя, что якобы ЧЕРЧИЛЛЬ обещал гарантии восточных границ Польши.

Об этом арестованный БОБРОВНИЦКИЙ показал:

«Речь ЧЕРЧИЛЛЯ, произнесенная им в связи с гибелью СИКОРСКОГО, была использована в подпольной печати “армии крайова” в антисоветских целях. Я лично читал в одной из газет, что якобы ЧЕРЧИЛЛЬ заверил польский народ в том, что Англия верна всем взятым ею обязательствам, в том числе и обязательствам по гарантии восточных границ Польши до 1939 года».

Наряду со строевой и тактической подготовкой в отрядах “армии крайова” проводится также и специальная подготовка кадров подрывников, намеченных к использованию их для совершения диверсий в период выступления “армии крайова” против частей Красной Армии.

Касаясь подготовки этих кадров, арестованный поручик КОХУТНИЦКИЙ показал:

«В Варшаве я окончил полуторамесячные курсы по изучению методов диверсионной работы, которыми руководил СЕТКОВИЧ.

Командуя ротой в польском батальоне № 331, я от “Свирь” получил задание готовить для проведения диверсионной деятельности не отдельные группы, а целиком 2-ю роту и в момент выступления против Красной Армии взорвать железнодорожный мост на линии Стобцы — Кайданово».

При этом представляю следующие русские переводы с польских документов, изъятые при разоружении 331 польского батальона.

1. Журнал «Свит Польски» № 13 от 16.IХ.1943 года, являющийся официальным органом руководства подпольной борьбы Новогрудского воеводства, в котором помещены: «Воззвание к крестьянам» и «Воззвание к рабочим», подписанные представителем польского правительства в Лондоне в Новогрудском воеводстве, а также статья «Предостережение», подписанная руководителем подпольной борьбы.

2. Приказ командующего «армии крайова».

3. Руководящее указание подпольного коменданта Столбцовского района «Свирь», написанное им собственноручно.

4. Предписание «коменданту округа СЛУП».

Кроме того, при разоружении польского батальона были также изъяты хранившиеся вместе со всеми остальными документами несколько документов антисоветского характера на русском языке и среди них «Крестьяне пограничной полосы», подписанный польским комиссаром безопасности Виленской земли — СОКОЛ, «Объявление» от имени управления подпольной борьбы и обращение «к полякам», датированное июнем 1943 года.

Копии этих документов при этом также представляю.

АБАКУМОВ

АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 269. Л. 32—41. Подлинник. Машинопись.

17.02.1944

№ 7

Сов. секретно

ТЕЛЕГРАММА №№ 5351, 5352

17.II—44 года

Товарищу СТАЛИНУ

Подготовка операции по выселению чеченцев и ингушей заканчивается. После уточнения взято на учет подлежащих переселению 459 486 человек, включая проживающих в районах Дагестана, граничащих с Чечено-Ингушетией, и в городе Владикавказе. На месте мною проверяется состояние дел по подготовке переселения и принимаются необходимые меры.

Учитывая масштабы операции и особенность горных районов, решено выселение провести (включая посадку людей в эшелоны) в течение 8 дней, в пределах которых в первые 3 дня будет закончена операция по всем низменным и предгорным районам и частично по некоторым поселениям горных районов, с охватом свыше 300 тысяч человек. В остальные 4 дня будут проведены выселения по всем горным районам с охватом оставшихся 150 тысяч человек.