Ирина Осипова - «Шпионы Ватикана…» [О трагическом пути священников-миссионеров: воспоминания Пьетро Леони, обзор материалов следственных дел]

Священникам-нелегалам было предъявлено серьезное обвинение в том, что они «как агенты Ватикана проводили антисоветскую работу по созданию антисоветских католических организаций с задачей свержения существующего в СССР строя, вели среди своего окружения антисоветскую и пораженческую агитацию, занимались шпионажем против СССР в пользу разведки Ватикана» [20] Далее: Следственное дело Вальтера Чишека и Виктора Новикова // Центральный архив ФСБ РФ. . Арестованным предъявили показания «свидетелей» об их пораженческой агитации, причем это были ссыльные поляки из Чусовой: понятно, что эти «свидетели» готовы были подписать любые обвинения.

Вальтер Чишек показал, что уже с 1936 года он обсуждал с Виктором Новиковым варианты возможного выезда в Советский Союз: проект старца-подвижника и проект простого рабочего или шофера, имеющего многие контакты с людьми для изучения положения и образа мыслей по вопросам религии и Церкви. Ему самому был близок вариант старца-подвижника, выехавшего через Аляску в Сибирь, живущего где-то в лесу в построенном доме и ведущего строго монашеский образ жизни. Но слабой стороной такого проекта было то, что это привлекало бы к старцу глубоко верующих, но при этом совершенно исключалось бы влияние на молодежь. Так что они остановились на проекте выезда на Урал в составе группы завербованных рабочих.

Первые служения литургии священники-миссионеры провели в лесу в свободные от работы дни, когда были праздники, в общежитии, где они проживали, это было невозможно. Позднее, когда их в помещении проживало всего четверо, они стали служить литургию в комнате, когда кроме них двоих больше никого не было. На богослужения никого не приглашали, и никто не знал, что они священники и тайно служат. О своих первых и неудачных попытках миссионерской работы священники дали подробные показания: как пытались вести разговоры о Боге с подростками и молодежью, что вызвало недоверие и подозрительность; как отец одного из подростков, с которым пытался поговорить Вальтер Чишек, узнав от сына об этом, пригрозил сообщить «куда следует » [21] Возможно, сообщение отца о беседах с его сыном обратило внимание чекистов на священников-нелегалов, и за ними было установлено постоянное наблюдение. .

Самым важным для них было передать сообщение митрополиту Андрею Шептицкому о религиозной ситуации на Урале через Георгия Москву, с ним договаривались еще во Львове, как и о шифре сообщений (они не подозревали, что тот уже давно арестован, а их письма на почте изымаются и изучаются чекистами) [22] Возможно, именно эти открытки и вывели чекистов на след Георгия Москвы. . На допросе Вальтер Чишек показал: «Я писал Москве почтовые открытки, а не письма, чтобы не вызывать подозрений. Я сообщал ему о нашем положении, о том, чем мы занимаемся, о моральном настроении народа и молодежи, о возможностях будущей работы среди них». Далее он подтвердил, что в письмах определенные слова были зашифрованы: «помню, что „дрова“ означало верующие, „снег“ — молодежь». Отец Вальтер писал открытки по-польски, что должно было привлекать внимание чекистов к автору этих открыток, причем, по его словам, писал в таком стиле, чтобы Георгий Москва «мог легко ориентироваться из содержания письма, о чем идет речь». Несомненно, именно показания Вальтера Чишека о подобной переписке стали причиной шифротелеграммы с запросом о судьбе уже расстрелянного Георгия Москвы, которая есть в деле священников.

В позднейших воспоминаниях Вальтер Чишек описал, как проходили его допросы, причем вопросы были всегда одни и те же: «Иногда меня заставляли сидеть, выпрямившись, на краю стула в течение многих часов. А иногда, если следователю не нравился мой ответ, то он бил меня в лицо так, что я падал со стула на пол. Два или три раза в течение моего месячного пребывания в Перми следователь звал нескольких охранников, и тогда меня вели в соседнюю комнату, устланную коврами, со звукоизоляцией на стенах. Там меня били резиновыми палками по затылку, а когда я пробовал отклонить голову, то получал удар в лицо» [23] Ciszek W., Flaberty D. Bogiem w Rosji. Warszawa, 1990. C. 85. ( перевод). .

Такими методами «убеждения» следствию удалось сломить сопротивление арестованных и получить подробные сведения о Коллегиуме «Руссикум» и его задачах, причем, в чекистском изложении: «Коллегиум „Руссикум“ воспитывал священников-миссионеров в духе преданности римскому престолу, в духе непримиримой борьбы с коммунизмом, материализмом и безбожием. К 1939 году — к моменту моего отъезда из Рима в Польшу — Коллегиумом „Руссикум“ было подготовлено 12 или 13 священников-миссионеров» [24] Из: Следственное дело Вальтера Чишека и Виктора Новикова. // Там же. . Далее в материалах дела приведены имена десяти его выпускников, направленных Ватиканом для миссионерской работы в разные страны. Среди них были уже осужденные Ян Кельнер и Георгий Москва; направленные на служение в Харбин Фома Подзява и Козьма Наялович; служивший в Литве Франц Гельвегин, ректор «Руссикума» Венделин Яворка; Пьетро Леони, в начале 1940-х служивший в монастыре во Флоренции; Иосиф Ольшер и Иван Мильнер [25] Мильнер Иоанн. Иезуит, выпускник «Руссикума», с 1941 — в Шанхае, организовал русский колледж. В 1943 — арестован японцами и отправлен в лагерь. В 1945 — освобожден, вернулся к обязанности в колледже в Шанхае. В 1948 — духовник сестер монашеской общины в Дублине. 30 мая 1951 — скончался. .

Очевидно, избиения и страх перед возможными издевательствами стали причиной появления в материалах дела показаний о серьезном обвинении Ватикана в подготовке священников-миссионеров к нелегальной работе в Советском Союзе с поставленными перед ними задачами:

«— обращение русских православных в католичество с целью воссоединения Русской Православной Церкви с Католической во главе с Папой Римским;

— выявление отношения Советской власти к Церкви;

— выявление бытовых условий жизни в Советском Союзе, настроений населения, его отношения к Советской власти и сообщение обо всем в Рим;

— информирование Рима об успехах и возможностях работы в Советском Союзе ».

После раздела Польши и установления во Львове советской власти органам НКВД был необходим компромат о «подрывной деятельности» митрополита Андрея Шептицкого. И он был получен от арестованных на Урале священников-миссионеров, причем наличие специфических слов в их показаниях на допросах, например «установка», «выявлять», «обрабатывать», «информировать», весьма показательно; очевидно, что все это написано следователем.

«Шептицкий перед направлением нас в тыл Советского Союза дал следующие установки: легализовать себя поступлением на какую-либо работу; ознакомиться с окружающей средой, изучить людей и с благонадежными из числа верующих, противников большевиков, и установить тесные связи». В отношении контактов с молодежью предлагалось «выявлять религиозно настроенную молодежь, объединять их вокруг себя и обрабатывать их в духе католицизма и преданности Папе Римскому». Для священников важно было «из числа проверенной молодежи подготовить пропагандистов католицизма и борцов с большевизмом и безбожием».