Энтони Бивор - Гражданская война в Испании 1936–1939

Казалось, для жаждущих расправ националистов не было важно наличие или отсутствие сопротивления: в военном центре Бургосе или в столице карлистов Памплоне им никто не сопротивлялся, тем не менее чистки сразу же начались и там. В Бургосе, столице Кастилии, каждую ночь на обочине дороги расстреливали группами: Руис Вилаплана, президент училища судебных клерков, описал в воспоминаниях, как стал свидетелем казни сразу 70 человек [211] См.: Manuel Tuñón. La España del siglo XX. P. 451. .

15 августа в Памплоне во время процессии в честь Святой Девы фалангисты и «рекетес» похватали 50–60 человек, включая священников, заподозренных в баскском сепаратизме. «Рекетес» хотели дать им перед смертью возможность покаяться, но фалангисты не позволили. В неразберихе несколько пленников попытались сбежать, но их застрелили. «Для облегчения положения священники скопом отпустили грехи оставшимся. После казни грузовики вернулись в Памплону, и “рекетес” успели присоединиться к шествию перед входом в собор» [212] Jackson . La República española y la guerra civil. P. 271. . Ассоциация семей погибших Наварры опознала тела 2789 казненных в этой провинции [213] То же самое происходило в Паленсии, где мятежники сразу взяли верх. В 1936 г. было произвольно казнено 103 человека, к ним надо добавить 169 казней по приговорам военных трибуналов. В Сории был убит 281 человек; в Сеговии, где до войны происходило мало событий, которые оправдывали бы расправы, 358 человек казнили, 2282 лишили свободы. См.: Jesús M. Palomares . La guerra civil en Palencia. Palencia, 2002. P. 121–144; Santiago Vega Sombría. De la esperanza a la persecución. La repressión franquista en la provincia de Segovia. Barcelona, 2005. P. 279. .

Как и следовало ожидать, гораздо более массовые и систематические репрессии осуществлялись там, где было широкое членство в ВСТ и НКТ, особенно где на февральских выборах победил Народный фронт. Например, в Риохе более 60 процентов жертв принадлежали к партиям Народного фронта. Более 2 тысяч человек были казнены и похоронены в общих могилах под Логроньо [214] См.: Juliá. Op. cit. P. 101. . В Риохе не осталось ни единой деревни, обитатели которой не легли бы в общую могилу в Ла-Барранке [215] Emilio Silva, Santiago Macías. Las fosas de Franco. Madrid, 2003. P. 317 f. . В Кауде (провинция Теруэль) тела убитых сбрасывали в колодцы глубиной 84 метра. Живший неподалеку крестьянин слышал и записал в блокноте 1005 таких случаев [216] Ibid. С. 151 f. .

В Севилье, где Кейпо де Льяно удалось ввести в заблуждение растерянных солдат, убийства в начале переворота представили частью военной операции. Но после прибытия подкреплений из Африканской армии под командованием майора Кастехона чистка превратилась в откровенную бойню: выживших приканчивали штыками. Сразу после этого ответственность за поддержание порядка возложили на полковника Диаса Криадо, что привело к казни почти всего местного начальства. В тюрьме не хватало места, и националисты использовали в качестве сборного пункта для 2 тысяч человек кинотеатр Jauregui, мюзик-холл Variadales, штаб фалангистов и даже две баржи, стоявшие у Золотой башни.

Франсиску Диас, 18-летнюю сестру генсека Испанской компартии, допрашивали целую ночь. Она видела связанных одной веревкой рабочих фабрики оливкового масла, которых вели на расстрел [217] См.: Fraser. Recuérdalo tú… P. 369. . В целом жертвами националистских репрессий 1936 года стали в провинции Севилья 8 тысяч человек.

Кордоба пала 18 июля всего за несколько часов, почти не оказав сопротивления. Кейпо де Льяно, возмущенный отсутствием «зачисток», спешно направил в город майора Гражданской гвардии Бруно Ибаньеса – тот начал со 109 человек из списков, полученных от землевладельцев и церковников. Через несколько дней начались расстрелы заключенных на дорогах и в оливковых рощах: «Подвал штаба Фаланги, где держали людей, был как воздушный шар, надуваемый днем и спускаемый по утрам. Каждый день происходили расстрелы на кладбище и на ведущей из города дороге» [218] Ibid. P. 211. .

По подсчетам, за время войны в Кордобе было убито 10 тысяч человек, десятая часть населения. «Дон Бруно мог бы перебить весь город, – вспоминает адвокат-фалангист. – При направлении в Кордобу ему предоставили полную свободу действий» [219] Ibid. P. 213. .

В Уэльве, городе, полностью захваченном националистами только в середине сентября, убили больше 2 тысяч человек, в том числе местного губернатора Диего Хименеса Кастельяно, командиров Гражданской гвардии и пограничников, сохранивших верность республике. Подсчитано, что еще 2500 человек пропало – правда, многие из них сбежали, перейдя границу с Португалией [220] Когда в сентябре 1936 г. колонна фалангистов достигла Андавало, где на шахтах «Рио-Тинто» работало много шахтеров, было убито 315 жителей. См.: Luciano Suero Sánchez. Memorias de un campesino andaluz en la revolución española. Madrid, 1982. P. 84. .

Когда «колонна смерти» майора Кастехона дошла до Сафры, что по пути в Бадахос, он приказал местным властям предоставить ему список из 60 человек, подлежащих расстрелу. «Людей из списка по одному запирали в помещении муниципалитета. Некоторым из них показывали растущий список и позволяли вычеркивать себя в обмен на три других имени. Под конец было заменено таким образом 48 имен [221] См.: Espinosa. La columna de la muerte. P. 30. .

Одним из наиболее памятных мест испанской Гражданской войны стал сам Бадахос [222] О событиях в Бадахосе см.: Espinosa. Op. cit.; Mário Neves. A chacina de Badajoz. Lisbon, 1985; Julián Chaves. La guerra civil en Extremadura. Editora Regional de Extremadura, 1997; Alberto Reig Tapia. Memoria de la guerra civil. Madrid, 1999; Justo Vila. Extremadura: La guerra civil. Badajoz, 1983. Среди журналистов, вскоре сообщивших о случившемся миру, были Марио Невес, Марсель Дани из Havas, Жак Берте из Temps, Жан д’Эсм из l’Intransigeant, оператор новостей Pathe Рене Брю, Джей Аллен из «Чикаго трибьюн» и Джон Т. Уитакер из «Нью-Йорк геральд трибьюн». : расправы, учиненные там подполковником Ягуэ при взятии города и в дальнейшем, превратились в первую пропагандистскую битву войны. Националисты преувеличивали и свои потери в боях, и количество правых, убитых левыми раньше. На самом деле потери Ягуэ не превысили 44 убитых и 141 раненого; даже после войны националисты могли обвинить левых только в 243 убийствах, тогда как сами они убили в этой провинции от 6 до 12 тысяч человек [223] Цифру 6610 привел Франсиско Эспиноса, добавив, что она может оказаться вдвое выше. См.: La columna de la morte. P. 321. .

По пути в Мадрид колонны националистов действовали по отработанному шаблону – захватывали деревни, оставляя за собой руины и надписи на стенах: «Ваши женщины родят фашистов». Генерал Кейпо де Льяно пугал республиканцев, слушавших радио Севильи, баснями о сексуальных аппетитах африканских воинов, грозя вознаградить их женщинами Мадрида. Военных корреспондентов не пускали в Толедо, чтобы они не стали свидетелями событий, последовавших за снятием осады Алькасара. 200 раненых бойцов милиции прикончили в тамошнем госпитале, сначала забросав палаты гранатами, а потом добив оставшихся в живых штыками. Проведение кампании сравнивали с «испанской яростью» пехоты Филиппа II в XVI веке, истребительное наступление которой приводило в ужас протестантскую Голландию.