Сергей Веригин - Противостояние. Борьба советской контрразведки против финских сецслужб (1939-1945)

На основании информации, полученной от разведчика, командование приняло ряд важных решений. Было решено в двухнедельный срок осуществить передислокацию штаба фронта. В связи с данными о передвижении вражеских войск в северном направлении предполагалось провести серию мероприятий по усилению наблюдения за противником на Ухтинском направлении. Для укрепления положения разведчика в стане противника решили имитировать совершение Гуменюком «по собственной инициативе» диверсии на военных складах, расположенных на окраине Беломорска. Идею этой инсценировки выдвинул командующий Карельским фронтом В. А. Фролов.

Для этого в двух-трех десятках мест освобожденных складов заложили дымовые шашки и подожгли их. На третий день пребывания Гуменюка в Беломорске начался пожар, вызвавший серию взрывов в помещении складов, где раньше лежали снаряды. Как только начался пожар, бойцы батальона охраны Особого отдела оцепили «опасный» район, закрыв доступ к складским помещениям. К месту пожара прибыло много военных и гражданских лиц. Возникли слухи, что «это дело диверсантов». Эти широко распространившиеся в прифронтовом городе слухи создали весьма правдоподобную убедительную легенду для получения советским разведчиком еще большего доверия со стороны майора Раски и его коллег.

После «совершения диверсии» в Беломорске 29 июня 1942 г. Гуменюк был переправлен через линию фронта из района г. Сегежи под видом агента разведки противника, возвращающегося на свою сторону после успешного выполнения задания в тылу советских войск. Перед ним была поставлена задача — еще глубже внедриться в разведку противника, продолжать сбор сведений о замыслах противника, об агентах, подготовленных к заброске в расположение и на коммуникации Карельского, Ленинградского и Волховского фронтов со шпионско-диверсионными заданиями. По возможности, после тщательного и всестороннего изучения, вести работу по склонению заслуживающих доверия агентов из числа советских военнопленных к явке с повинной. Однако не был решен очень важный вопрос: не были отработаны способы связи Гуменюка с Особым отделом Карельского фронта в случае новой заброски на советскую территорию.

После перехода нейтральной полосы Гуменюк вышел к переднему краю вражеской обороны. Был задержан противником и доставлен в г. Медвежьегорск. Здесь Гуменюк сообщил о своей принадлежности к агентурному аппарату майора Раски, назвал свойпсевдоним — Морозов. Прошло немного времени, и агент Морозов на автомашине Раски был доставлен в Косалму. Майор Раски остался доволен докладом, после чего Гуменюк вместе с капитаном Мармо составил подробную схему того района Беломорска, где стоял «уничтоженный» Морозовым склад. И началась проверка достоверности успешно проведенной агентом диверсии, которая поначалу вызывала у Раски сомнения. Повторная аэрофотосъемка подтвердила данные Гуменюка об уничтожении военного склада. Раски объявил Гуменюку, что он положительно оценивает работу, проделанную им в Беломорске. За проявленное мужество, инициативу и находчивость командование наградило Гуменюка медалью «За заслуги» второй степени [501].

По информации, полученной от Гуменюка, начальник Особого отдела НКВД Карельского фронта ст. майор госбезопасности А. Сиднев 18 июня 1942 г. направил наркому внутренних дел КФССР майору госбезопасности М. И. Баскакову информацию о том, что в Петрозаводске, в бывшем 5-м военном городке по ул. Анохина, в двухэтажном 16-квартирном доме, в бывшем здании лесотехнического техникума и в бывшем Доме отдыха летного состава РККА в 40 км от города дислоцируется отделение германо-финской разведки, которое ведет агентурно-разведывательную работу в тылу частей Карельского фронта. Агентура подбирается главным образом в лагере советских военнопленных в г. Петрозаводске. Переброска на нашу территорию производится в основном на самолетах. В ближайшее время на нашу территорию будут переброшены подготовленные агенты. Один из них — Николай Кумбышев, уроженец Архангельска, где он ранее работал на электроподстанции электромонтером. Он будет переброшен с радиостанцией в районе Беломорска, откуда должен направиться для разведработы в Архангельск. Приметы Кумбышева есть.

В информации сообщалось еще о трех подготовленных агентах, правда, без фамилий, но с приметами. Сиднев отметил, что указанная школа снабжает агентов-диверсантов портативными зажигательными приборами замедленного действия, развивающими температуру свыше тысячи градусов, которые агент должен незаметно оставить в любом воинском помещении, пройдя туда по фиктивным командировочным и другим документам. В заключение Сиднев просил сообщить ему об имеющихся у НКВД КФССР материалах, о работе Петрозаводского и других отделений германо-финской разведки [502].

Это был первый документ, поступивший в органы безопасности Карелии, о наличии на оккупированной территории республики школы германо-финской разведки. Однако в документе много неясностей. В частности, в это время начала функционировать Петрозаводская разведывательная школа финской разведки, которую Особый отдел НКВД Карельского фронта называл отделением германо-финской разведки. Можно предположить, что в данном случае речь идет о Косалмской разведывательной роте майора И. Куйсманена, на что указывает фраза: «…в бывшем Доме отдыха летного состава РККА в 40 км от города дислоцируется отделение германо-финской разведки…». Поэтому можно говорить о том, что в какой-то период, вероятно в апреле — мае 1942 г., отряд Куйсманена и Петрозаводская разведшкола осуществляли тесное взаимодействие, Раски и Мармо участвовали в обучении и подготовке Гуменюка и опрашивали его по возвращении в Косалмской разведроте.

Много информации о разведке Гуменюк не знал в силу того, что финская сторона не доводила ее до него. Так, о Петрозаводской разведшколе он даже не упоминает. Несмотря на это, сведения Гуменюка для советской контрразведки были очень важны [503].

После возвращения из советского тыла и дальнейшей проверки Гуменюк был зачислен в штат Косалмского разведотряда на правах финского солдата. Почти год работал банщиком, собирал информацию о членах отряда, в этом ему помогло увлечение фотографией. В сентябре 1943 г. в составе группы из трех человек он был заброшен в район Сегежи, но связаться с Управлением контрразведки СМЕРШ Карельского фронта не смог, так как группа отсиделась в лесу. Больше в советский тыл его не направляли.

Но Особый отдел Карельского фронта знал о работе Гуменюка по сведениям, полученным от других арестованных агентов Петрозаводской разведшколы. Так, 26 января 1943 г. начальник Особого отдела НКВД Карельского фронта А. М. Сиднев в Спецдонесении докладывал заместителю наркома НКВД и начальнику Управления особых отделов НКВД СССР В. С. Абакумову о том, 22 января 1943 г. западнее г. Сегежи были задержаны два агента Петрозаводской школы финской разведки — Солнцев и Ульянов. На допросах, помимо других ценных сведений о работе разведшколы, агенты показали, что во время занятий начальник школы майор Раски и лейтенант Музыка в качестве примера преданности финнам, находчивости и успешного выполнения задания финской разведки в тылу советских войск приводили агента Морозова (Гуменюка). Этот агент благополучно проник в город Х и взорвал склад боеприпасов. И далее А. М. Сиднев делает вывод о том, что разработанная советской контрразведкой для Гуменюка легенда была принята руководством финской разведшколы за истину [504].