Нурбулат Масанов - Кочевая цивилизация казахов [Основы жизнедеятельности номадного общества]

Довольно трудоемким являлся процесс извлечения воды из колодцев, тем более, что объем трудовых затрат зависел от глубины водоисточника. Р. Капо-Рей отмечает, что номады считают нецелесообразным использовать колодцы глубже 30 м (Капо-Рей, 1958. С. 196). Из колодцев глубже 12 м воду стремились поднимать с помощью различных механических средств (Ищенко и др., 1928. С. 61-62; Букейхан, 1927. С. 67; Першиц, 1961. С. 30; Зайчиков, 1974. С. 92; Оразов, 1979. С. 30 и др.).На обеспечение водой вручную из неглубокого колодца отары численностью в 600-800 голов требуется 2-3 часа в день (Чогдон, 1980. С. 105). В среднем, один человек мог напоить 100 голов овец из колодца глубиной 30-40 аршин (Ахинжанов, 1955. С. ИЗ). Три человека из неглубокого колодца могли напоить в один час 20-50 голов крупного и 100- 250 голов мелкого рогатого скота (Ищенко и др., 1928. С. 63). Из глубокого колодца при одном тягловом верблюде или лошади три человека в течение часа могли напоить 8-10 голов крупного или 40-100 голов мелкого рогатого скота (там же. С. 64). При водопое больших стад работающим у колодца обычно помогали два человека для сдерживания стада. «Овец подгоняют к колодцу партиями в 15-20 голов, лошадей и верблюдов - не более 5-10 голов зараз» (там же).

При данном способе водопользования продолжительность пребывания у того или иного источника ограничивалась как качеством и количеством воды, так и запасами растительного покрова на близлежащем пастбище, охват которого зависел от расстояния оптимального выпаса различных видов скота и скорости их передвижения. Так, средний радиус выпаса от водоисточника составлял для овец: весной -4- 6 км, летом -3- 5 км, осенью -5- 7 км; лошадей: весной-6- 9 км, летом-5- 8 км, осенью-7- 10 км; крупного рогатого скота: весной-5- 6 км, летом-4- 6 км, осенью-5- 6 км и т. д. (Ищенко и др., 1928. С. 68 и др.). При большой концентрации скота номады были вынуждены двигаться с максимальной скоростью, а продолжительность стоянок была незначительна. «Переходы зависят от расстояния между водопоями и от сезона. Проходя в среднем верст по 25-30, караван может делать до сорока переходов, с передышкой от времени до времени в один-два дня» (Фиельструп, 1927. С. 104). Очевидно, что расстояние между двумя крайними точками при данном типе кочевого хозяйства было наибольшим. Достаточно вспомнить широкоамплитудные кочевки адаевцев, табынцев, баганалинцев, покрывавших в течение года до 2000-2500 км. При этом они находились в процессе кочевания от 60 до 125 дней в году, а число безводных остановок доходило до 50. Весной они ежедневно проходили по 10-20 верст, а осенью - по 25-45 верст (Букейхан, 1927. С. 66; Ищенко и др., 1928. С. 106; Брискин, 1929. С. 39 и др.).

Естественно, что данный тип кочевого скотоводства оказывал большое влияние на хозяйственно-культурные и социально-экономические процессы в среде номадов. При интенсивной частоте передвижений и напряженном ритме кочевания, когда рабочее время практически полностью обусловливалось режимом кочевого хозяйства, времени на нескотоводческие занятия почти не оставалось. В данных условиях, например, земледелие из-за отсутствия поверхностного стока и скотоводческой специализации было практически невозможно. Все хозяйственное время и производственные потребности покрывались нуждами и интересами кочевого скотоводства. В этой связи тонкий знаток кочевого быта А. Букейхан не без юмора заметил: «Адай занимается скотоводством и скотом порабощен до такой степени, что не скот нужен адаю, а сам адай живет лишь для того, чтобы пасти, поить, караулить от конокрадов и волков… свой скот» (Букейхан, 1927. С. 72).

При этом вполне понятно, что в структуре стада преобладали более подвижные виды животных (лошади, верблюды и овцы) (Фиельструп, 1927. С. 82-104 и др.). Очевидно и то, что весь комплекс предметов материальной культуры полностью адаптирован к более интенсивному ритму кочевания (поселения на кратковременных остановках - аулы, жилища -преимущественно юрта и ее разновидности, иногда просто кереге, накрытые кошмами, пища- продукты скотоводства и т. д.). Весь образ жизни обусловлен данным режимом хозяйственных занятий (Букейхан, 1927; Фиельструп, 1927; Руденко, 1927; Ищенко и др., 1928; Брискин, 1929 и др.).

Не меньшее воздействие данный тип хозяйства оказывал на социальную организацию и производственные отношения в среде номадов. Доминирующее значение системы водопользования в процессе материального производства обусловило преобладающую роль так называемой расширенной общины (см. параграф 6.1). «Два или три родственных пастушеских аула,- свидетельствуют источники,- круглый год кочуют вместе, сообща пользуются водопоем, пастбищами,…сообща нанимают конного и верблюжьего табунного пастуха» (Букейхан, 1927. С. 64). «Адаевский аул или община кочует всегда вместе в пути с юга на север или обратно, а летом на севере, зимою на юге кочует вместе, пока соостояние пастбища благоприятствует этому, т. е. на данном пастбище добреют, нагуливаются все виды скота» (там же. С. 66-67).

Что же касается системы социально-экономических отношений (подробнее см. главу VII), то здесь господствовали отношения собственности на воду. Труд, затраченный на создание искусственного водоисточника, определял доминанту общинного водопользования, а следовательно, и общинного землепользования (МКЗ. Т. IV. Описания… С. 96, 98; МКЗ. Т. XII. Общая часть. С. 90, 92-93 и др.). «Шынграу, как и другие колодцы и водопои - такыры, хак на кочевых путях и реки и речки на северной летовке, находятся в общем пользовании рода адай и табын, т. е. целого уезда, с той только разницей, что при прочих равных условиях шынграу первым пользуется тот, кто заплатил за его устройство, при его отсутствии ближайшие его родственники, при отсутствии же их следующий по родству до самого Адая (18 колено)» (Букейхан, 1927. С. 67-68). «Все преимущество лиц или родов, вырывших колодцы, заключается в очереди водопоя: хозяин колодца имеет преимущественное обычное право поить свой скот в первую очередь…» (Ищенко и др., 1928. С. 65). В условиях ограниченности водных ресурсов, когда запасов воды в колодце едва хватало, чтобы напоить одну отару овец, право «первого водопоя» фактически означало монополию на воду некоторой группы лиц. Вследствие этого мы вправе говорить о строгой регламентации отношений собственности на воду и опосредствованно - также на землю поскольку на необвод-ненных пастбищах кочевание невозможно (Ахинжанов, 1955. С.113 и др.).

Таким образом, тип искусственного водоснабжения, существование которого было обусловлено засушливостью климата, отсутствием поверхностного стока, характеризуется значительными особенностями как в плане организации процесса производства в сфере скотоводческого хозяйства и системы кочевания (более подвижная структура стада, высокий процент верблюдов, минимальное число крупного рогатого скота, повышенный ритм, частотность и амплитуда миграций, кратковременность стоянок, отчасти круглогодичный цикл кочевш, абсолютно наибольшая доля трудовых затрат расходуется на обеспечение скота водой и т. д.), так ив аспекте материальной культуры и нескотоводческих занятий (минимальная роль стационарного жилища, почти полное отсутствие земледелия, рыболовства и т. п.). Вследствие глубочайшей специализации данного типа хозяйства прослеживаются особенные черты и свойства в образе жизни, системе производственных отношений, социальной организации, психологии и ценностных ориента-циях, порождающих высокий статус кшпелі (кочевника) и всеобщую тенденцию номадизаци и(см. в этой связи: Брискин, 1920, С. 54 и др.).