Нурбулат Масанов - Кочевая цивилизация казахов [Основы жизнедеятельности номадного общества]

Вследствии этого встает вполне закономерная задача всестороннего исследования кочевого скотоводческого хозяйства и на этой основе использования его позитивного опыта в развитии животноводческого сектора народного хозяйства страны. Особо важный интерес представляет сбалансированное, равновесное состояние номадов по отношению к природным ресурсам среды обитания, поскольку нарушение этого основополагающего принципа в виде так называемого «перевыпаса» привело, например, в современном Казахстане к крупномасштабным экологическим катастрофам. Так, в результате неоправданной концентрации скота и нерационального ведения животноводства было эродировано 55 млн. га пастбищных угодий - почти треть всего пастбищного фонда республики. В данной ситуации опыт кочевниковедческих исследований приобретает вполне очевидный практический характер, позволяющий учитывать специфику хозяйственного освоения аридной зоны.

Заключая введение, мне хотелось бы выразить искреннюю признательность всем, кто словом и делом помогал мне в моей жизни и научной деятельности. Это, прежде всего, моя семья, мои родители. Мой отец - Масанов Эдиге Айдарбекович, безвременно погибший в 1965 году, всегда был для меня недостижимым идеалом, символом высокого служения науке. Моя мама - Ахинжано-ва Сауле Мусатаевна, библиотечный работник, вырастила меня в мире книги и посвятила свою жизнь тому, чтобы сделать из меня, прежде всего, человека, способствовала развитию и формированию моих личностных качеств. Большое влияние на меня оказали мой дед - Ахинжанов Мусатай Бекбулатович и мой дядя - Ахинжа-нов Сержан Мусатаевич - известные казахские ученые-историки. Всю свою жизнь стремилась восполнить мне утрату отца моя тетя Масанова Гульбанат Айдарбековна. Вся работа по подготовке книги к печати была проделана моей женой Лаурой Тулемисовой. Учителем с большой буквы для меня стал близкий друг моего отца Вениамин Петрович Юдин, который всегда знал больше и смотрел на шаг дальше, чем кто-либо в исторической науке Казахстана. Его безграничные познания и острый, отточенный ум были для меня своего рода высшим критерием в моих научных поисках. Значительное влияние на формирование моих научных принципов оказало общение с Яковом Давыдовичем Серовайским - глубоко и оригинально мыслящим человеком критического склада ума, чье мнение всегда было для меня принципиально важным.

Особую благодарность хотелось бы выразить видным казахским этнографам-Халелу Аргынбаевичу Аргынбаеву и Марату Сабитовичу Муканову - крупнейшим знатокам традиционной культуры и быта казахов, за их поддержку и доброе заботливое отношение ко мне. Безгранично мое уважение к близкому другу моего отца Рамазану Бимашевичу Сулейменову, ставшему для меня символом интеллигентности и порядочности в науке. Многие мысли и идеи обсуждались и оттачивались в бесконечных спорах с Ж- Б. Абылхожиным.

Приношу также свою благодарность известным казахстанским ученым А. X. Маргулану, А. Н. Нусупбекову, Г. Ф. Дахшлейгеру, Л. М. Ауэзовой, А. Е. Еренову и др. за их беспристрастный взгляд, благожелательность и поддержку.

Важное значение для меня имеют московский период моей жизни и связи с российскими учеными. И здесь хотелось бы выразить признательность за доброе и объективное отношение известным ученым, поддержавшим в разные годы мои научные изыскания: В. И. Козлову, Г. Е. Маркову, Р. Г. Кузееву, Ю. В. Бромлею, Л. А. Алаеву, С. А. Арутюнову, В. Н. Басилову, С. И. Бруку, Р. Ш. Джарылгасиновой, Т. А. Жданко, Н. Я. Жуковской, Б. X. Кармышевой, Н. Н. Крадину, М. В. Крюкову, В. П. Курылеву, А. И. Першицу, Г. А. Федорову-Давыдову, А. М. Хазанову, А. Н. Ямскову и др.

Функционирование кочевого скотоводческого хозяйства как особого типа производственной деятельности во многом детерминировалось географической средой. Поэтому кочевничество существовало только лишь в локальных пространственно-исторических границах с определенной амплитудой климатических условий жизнедеятельности в особых экологических нишах. Вследствие этого оно было тесно взаимосвязано с природными ресурсами среды обитания и посредством антропогенных процессов было органически включено в окружающую среду. Кочевые ареалы характеризуются рядом геофизических и природно-климатических условий.

Экологические зоны, занимаемые кочевниками в историческое и настоящее время, отличаются рядом специфических особенностей, заметно отличающих их от других природных областей (Капо-Рей, 1958; Мурзаев, 1952; Он же, 1966; Петров, 1973; Зайчиков, 1974; Одум, 1975. С. 499-509; Мордкович, 1982; Радченко, 1983; Федорович, 1973 и др.). Местообитания номадов могут быть типо-логизированы в соответствии с принципами общепринятой экологической систематики в качестве ареалов и маргинальных зон по ряду взаимосвязанных и взаимозависимых признаков. Поскольку экосистема представляет собой совокупность всех пространственно локализованных организмов, связанных потоками энергии между собой и со средой обитания взаимодействиями экологического характера (Одум, 1975. С. 16-17; Агесс, 1982. С. 7; Реймерс, 1990. С. 559 и др.), то выделяемый нами ареал или ареальная зона должен соответствовать номадной экосистеме, когда кочевники скотоводы и их среда обитания объединены в единое функциональное целое, возникающее на основе взаимозависимости и взаимодополнения и обеспечивающее саморегулирующуюся циркуляцию вещества, энергии и информации (там же). В свою очередь, второй элемент нашей типологической схемы - маргинальная зона - может быть соотнесен с понятием «экотона», т. е. пограничной зоной между экосистемами, «зоной напряжения», имеющей значительную линейную протяженность и отличающуюся более высокой плотностью и разнообразием локализующихся здесь организмов - так называемым «краевым эффектом» (Одум, 1975. С. 203-204; Агесс, 1982. С. 8 н др.)-и выполняющей роль передатчика информации и потоков энергии между экосистемами.

К потенциально кочевым ареалам, на наш взгляд, следует отнести экосистемы, характеризующиеся аридностью и континенталь-ностью природно-климатических условий, посезонной продуктивностью, разреженностью и низкой кормовой производительностью растительного покрова, вследствие этого, преобладанием ксероме-зофитов, мезоксерофитов, ксерофитов, псаммофитов и галофитов, с очевидным антропогенным характером жизнедеятельности растительности. В основном, это степи, полупустыни, пустыни, горные и предгорные районы аридной зоны. По большей части эти ареалы ограничены изогиетами 200-400 мм. Дефицит атмосферных осадков в ареальных зонах, повышенная величина солнечной радиации, изменчивость и колебания природно-климатических условий, периодически повторяющиеся засухи, ограниченность водных и почвенных ресурсов, разреженность и низкая продуктивность растительного покрова, большая предрасположенность почвенного слоя к эрозии и опустыниванию, ветры и повышенная чувствительность экосистемы к внешним воздействиям являются ограничительными факторами; они лимитируют хозяйственную деятельность человека и требуют от него своеобразных форм социокультурной адаптации. Кочевое скотоводческое хозяйство в условиях такого рода экосистем является доминирующей, а зачастую единственно возможной отраслью хозяйства не только в доиндустриальную эпоху, но и на современном этапе исторического развития. К числу крупнейших ареалов номадизма относятся Казахстан, Монголия, Джунгария, Аравийский полуостров, пустыни и полупустыни Ближнего и Среднего Востока, Южной Азии и отчасти Понто-Каспийского региона, Сахара и саванно-сахельская зона Северной Африки. Попытки использовать территории кочевых ареалов под земледельческое хозяйство, как правило, в долговременной перспективе малоэффективны; они наносят экосистеме непоправимый урон и усугубляют процессы эрозии и опустыниваня.