Кирилл Кобрин - Средние века [очерки о границах, идентичности и рефлексии]

На севере ситуация складывалась для нормандцев еще более удачно, тем более что часть долины реки Ди уже была частично колонизована еще во времена Мерсии и здесь установилась административное устройство по англо-саксонскому образцу. Гуго из Авранша, граф Честера в течение более тридцати лет, и его кузен Робер из Рхидлана освоили достаточно большой район от Басингверка на севере до Бангора Ис-Коед на юге (районы эти попали под юрисдикцию графства Чешир как сотни Атискросс и Экзестэн). Данная территория оставалась под жестким нормандским контролем до сороковых годов XII в. 74 74 Davies R. The Age... P. 30—31. Базой нормандского продвижения стал замок в Рхидлане, построенный в 1073 г. на месте прежнего валлийского двора (llys) и саксонского «бурха». Этот замок выдержал нападение валлийцев в 1075 г., а в 1086-м здесь был основан и город, в котором располагался монетный двор. В Рхидлане ввели «законы Бретей», город находился в совместном владении Гуго и Робера 75 75 Walker D. The Normans... P. 55. . На запад от реки Клуид характер господства нормандцев был иным. Опираясь на Рхидлан, Робер в 1078 г. основал пост в Деганнви, взял в плен местного предводителя и установил свой личный контроль над кантревами Рхос и Рхивониог 76 76 Walker D. The Norman Settlement in Wales // Proceedings of the Battle Conference’ 1978. 1979. P. 135; Maxwell I.S. The Domesday Geography of Northern England. Cambridge, 1962. P. 383— 390. . В «Книге Страшного Суда» записано, что Робер держит эти земли прямо от короля 77 77 Edwards J.G. Op. cit. P. 158—161. . О том, что он платил 40 фунтов короне за весь «Северный Уэльс» уже говорилось выше. О размахе нормандского проникновения в северо-западный Уэльс можно также судить и по тому факту, что в 1092 г. епископом Бангора был назначен нормандец, а основанное Гуго аббатство Св. Вербурги в Честере получило пожалования на острове Англси 78 78 Davies R. The Age... P. 31. . Робер из Рхидлана был убит либо в 1093 г., либо — по некоторым новым данным — в 1088 г. 79 79 Walker D. The Norman Settlement... P. 136.

Таким образом, к 1093 г., в котором ситуация в Уэльсе резко и драматически изменилась, на валлийской границе были созданы мощные плацдармы для нормандского проникновения в глубь региона и начала масштабной колонизации захваченной территории. Проникновение и колонизация, собственно говоря, уже начались, однако их размах был пока достаточно скромным 80 80 Даже успехи Робера из Рхидлана на северо-западе Уэльса можно объяснить вакуумом власти, который образовался здесь в результате ожесточенной борьбы за власть, развернувшейся внутри гвинедской династии после смерти Гриффида ап Лли-велина. Подробнее об этом см.: Carr A.D. Medieval Wales... Р. 33; Davies R. The Age... P. 32—34 и ниже в данной статье. . Ситуация изменилась только после смерти Вильгельма Завоевателя в 1087 г. и подавления баронского мятежа в 1088-м, а также в результате изменения баланса сил в самом Уэльсе. Но, прежде чем мы перейдем к событиям 1093 г., попробуем прояснить вопрос происхождения и характера власти, которую нормандские бароны получили на валлийской границе и которая легли в основу т. н. «Обычая Марки». Также следует ответить на вопрос: насколько действия завоевателей на границе Уэльса были типологически схожи с их колонизационной политикой в Нормандии, Сицилии, Англии и Шотландии?

Проблеме возникновения «Обычая Марки», прежде всего, происхождения широчайших прав и свобод местных графов и баронов посвящено немало работ. Насколько известно, первым поднял эту тему в 1600 г. антикварий Джордж Оуэн в «Трактате о владениях Марки». Как отмечает Джон Горонви Эдвардс, именно со времен Оуэна стало господствующим мнение, что местные лорды получили вольности от короля, который хотел оградить Маркой свои английские владения 81 81 Edwards J.G. Op. cit. P. 157. . Эдвардс называет это мнение не более чем «логической конструкцией» 82 82 Ibidem. и противопоставляет ему свое объяснение. Во-первых, он считает, что Вильгельм Завоеватель не давал своим вассалам «карт-бланш» на действия на валлийской границе и поэтому не предоставлял им никаких особых прав на приграничных землях. Но, проникая на территорию Уэльса, нормандские вассалы короны перенимали всю систему власти местных правителей, земли которых оказывались в их руках. Единицей проникновения нормандцев в Уэльс, по мнению Эдвардса, был «коммот» — не только как некая территориальная единица, но и как соответствующая ей определенная совокупность правовых норм и отношений. Таким образом, нормандцы «унаследовали» прерогативы валлийских принцев — именно в этом источник необычайно широких прав и свобод лордов валлийской Марки, ибо особенность этих прав и свобод заключается в том, что они носят «королевский характер», считает Эдвардс 83 83 Edwards J.G. Op. cit. P. 169—177. . По мнению историка, именно в этом разница между вольностями нормандских лордов, получивших владения в Англии, и тех, кто обосновался на границе с Уэльсом (или в самом Уэльсе). Точка зрения Эдвардса получила широкое распространение в послевоенной англоязычной историографии, однако ее, на наш взгляд, следует дополнить. Дело в том, что Англия завоевывалась нормандцами как нечто «целое», как «королевство»; с точки зрения Вильгельма Завоевателя, она даже не «завоевывалась», а «возвращалась» ему как законному наследнику Эдуарда Исповедника. Уэльс же именно «завоевывался» — преимущественно, частными усилиями различных нормандских баронов, которые, на свой страх и риск, буквально «вырывали», «выгрызали» куски валлийской территории у местных правителей и удерживали их, прилагая огромные усилия. Конечно, они могли наследовать часть своих огромных вольностей у валлийских принцев, но, судя по всему, они эти вольности расширяли и углубляли с первых же дней своей деятельности в регионе. О том же говорит и крупнейший историк нормандского завоевания Англии Джон Ле Патурель. Ссылаясь на работу Эдвардса, он пишет: «Как и в Англии, нормандские бароны, наследуя своим английским “предшественникам”, вступали во владения правами и обязанностями, связанными с их землями, и, таким образом, они вступили во владение правами и обязанностями тех валлийских королей и правителей, на место которых они пришли. Созданные так “владения Марки” были чисто валлийскими владениями в руках нормандцев и необычные вольности лордов Марки были комбинацией прерогатив валлийских правителей и власти феодальных лордов» 84 84 Le Patourel J. P. 64. На самом деле, точно так же вели себя норманны, в конце X века поселившись на севере Франции. Захватчики-скандинавы смогли войти в уже существующую каролингскую административную систему. . Обратим внимание на последнюю фразу — речь идет именно о «комбинации» свобод бывших местных правителей с новым феодальным характером власти. Это значит, что уже с самого момента формирования Марки здесь начался процесс феодализации властных отношений. В этом — отличие валлийской ситуации не только от того, что происходило в Англии после 1066 г., но и от того, как проходила нормандская колонизация в Шотландии. В последнем случае она проходила мирно и ограничивалась установлением вассальных отношений между шотландской и английской коронами и проникновением континентальной церкви, ее порядков и людей в шотландские земли 85 85 Особенно при покровительстве королевы Маргариты. См. Barrow G.W.S. Kingship and Unity. Scotland 1000—1306. Edinburgh, 2003. P. 35. . Подобный вариант стал возможен потому, что в Шотландии была довольно сильная королевская власть, оттого и отношения английской короны к Шотландии после 1066 г. ограничивались, в основном, отношениями с шотландской короной. С другой стороны, шотландские короли приглашали к себе людей с континента и сами перенимали континентальные установления и обычаи — феодальные структуры, титулы, чеканку монеты и проч. 86 86 Barrow G. W.S. Op. cit. P. 36—42. «Феодализм (в Шотландию — К.К.) пришел вместе с поселением нормандских фамилий частично на землях кельтской церкви, в большей части — в собственных владениях короля Давида в Кумбрии и Лотиане» 87 87 Le Patourel J. Op. cit. P. 71. .