Андрей Гусаров - Исторические здания Петербурга [Прошлое и современность. Адреса и обитатели]

Академия наук в апреле 1829 г. купила дом у наследников Е. Ф. Ганина для размещения здесь типографии, причем для этого пришлось провести реконструкцию, которую поручили архитектору Д. Е. Филиппову. Обширные подвалы, предназначенные для хранения бочек с вином, перегородили стенами. Перепланировке подвергся и первый этаж (бельэтаж). Упомянутый уже дворовый корпус построен в 1859–1860 гг.

Типография Академии наук учреждена в октябре 1727 г. по указу Верховного тайного совета и служила интересам самого научного учреждения. Еще в 1726 г. в Голландии купили два печатных станка с литерами, которые и вошли в состав новой типографии. К ней добавились мастера, оборудование и литеры упраздненной Санкт-Петербургской типографии.

Для размещения академической типографии выбрали бывший дворец царицы Прасковьи Федоровны, стоявший на стрелке Васильевского острова, печатные станки установили на первом этаже здания.

В типографии печатались работы ученых, например труды Л. Эйлера, М. В. Ломоносова, а также журналы, словари и переводные издания. В 1728 г. здесь начали печатать главную городскую газету «Санкт-Петербургские ведомости» на русском и немецком языках. Заранее скажем, что эта традиция продолжалась до 1878 г., то есть главную столичную газету выпускали и в доме на Большом проспекте.

Работа в бывшем дворце продолжалась на протяжении почти ста лет – в начале 1825 г. Академия наук вывезла все печатное оборудование, а сильно обветшавшее здание передали для разборки. Нужно учитывать, что к этому времени «типография, имевшая в распоряжении 22 ручных печатных станка, десятки русских, латинских, готических и восточных шрифтов, а также около ста человек мастеровых и служащих, занимала почти все здание». [109]Поэтому для ее размещения нужно было построить новое здание, которое власти и обещали ученым, причем выбрали участок во дворе дома по Университетской наб., 5 (современный адрес).

На время строительства типографию решили разместить в особняке Ганина, который арендовали на два года, и в марте 1826 г. типографское оборудование перевезли на новый, но временный адрес.

Как это часто бывает, строительство новой типографии затягивалось, и Академия наук решила выкупить дом Ганина, оставив в нем академическую типографию. Наследникам купца, умершего к этому времени, Академия заплатила 120 тыс. руб. Еще 10 тыс. руб. выделили на реконструкцию дома и приспособление его к специфике типографского дела.

Техническое оснащение академической типографии и так было неплохим, однако после переезда закупили новые шрифты и даже паровую машину мощностью 4 лошадиные силы. К концу XIX столетия типография считалась одной из лучших в России, в ней трудились 153 человека. Словолитню, чей штат составляли девять мастеров, укомплектовали четырьмя строкоотливательными машинами. [110]

К 1914 г. Академия наук пришла к выводу о необходимости срочного строительства для типографии отдельного специализированного здания, однако начавшаяся война не позволила воплотиться этим планам.

В советское время типография оставалась (кроме 1918–1921 гг.) в ведении Академии наук и продолжала выпуск научной и художественной литературы, в том числе известной серии книг «Литературные памятники». С началом военных действий в 1941 г. типография прекратила свою работу, и выпуск книг возобновился через четыре года.

Последняя реконструкция, проведенная в типографии «Наука» (название с 1992 г.) в 1991–1998 гг., позволила увеличить выпуск разнообразной печатной продукции, общий годовой объем которой в разное время достигал 3 млн экземпляров.

Сначала XX столетия участки № 16 и № 18 на 7-й линии занимает один дом, известный в Санкт-Петербурге по имени владельца – аптекаря Александра Васильевича Пёля (Пеля). Когда-то дом Пеля был известен своей аптекой, но в наши дни этот адрес популярен у поклонников мистики и тайн – во дворе дома возвышается знаменитая «Башня грифонов». Но прежде чем рассказать о доме аптекаря и его таинственной башне, вспомним историю построек, стоявших на указанных участках до 1907 г.

В 1720-е гг. участок № 16 занимал двухэтажный дом на подвалах князя Ивана Ивановича Долгорукова. На протяжении XIX в. дом несколько раз менял своих хозяев. В 1800-х гг. им владел надворный советник А. Г. Хольмов, а при следующем владельце, немецком провизоре Франце Гленцере, здесь открылась аптека, положившая начало традиции. Гленцер, торговавший аптекарскими товарами с 1801 г., владел домом в 1820-х гг., пока не продал его в 1829 г. почетному гражданину купцу Д. Д. Солуянову, сохранившему торговлю лекарствами, которую вел уже Карл Эккель. Наследником купца стал его сын, также петербургский купец 2-й гильдии. После Солуяновых домом некоторое время владел поручик Агафонов.

В доме Долгорукова в 1867–1868 гг. снимал квартиру художник и скульптор Михаил Осипович Микешин, прославившийся знаменитым памятником в честь тысячелетия России в Великом Новгороде (1859 г.), памятниками императрице Екатерине Великой в Санкт-Петербурге (1873 г.), Богдану Хмельницкому в Киеве (1888 г.) и Ермаку Тимофеевичу в Новочеркасске (1904 г.).

7-я линия Васильевского острова. 16–18. Аптека А. В. Пеля. Современное фото

Аптека А. В. Пеля. Фото XX в.

А. В. Пель

Аптекари начали заселять этот район Санкт-Петербурга уже в конце XVIII столетия, а первой аптекой, открытой на 7-й линии в 1770 г., стало заведение фармацевта по фамилии Арик. Упомянутый Ф. Гленцер начал свою работу в 1801 г., но уже в 1829 г. немецкий провизор продал свое аптечное дело К. С. Эккелю. Фамилия Пель появилась здесь в середине XIX в., когда в 1850 г. Вильгельм Христофор Эренфрид Пель купил у Эккеля аптеку на 7-й линии. Со временем он стал владельцем двух участков, объединенных в один адрес, известный как «аптека Пеля».

Соседний участок № 18 также начал застраиваться еще в петровское время – здесь стоял дом дипломата князя Сергея Григорьевича Долгорукова, служившего посланником в Варшаве. Он был сыном сподвижника Петра I, сенатора и действительного статского советника князя Григория Федоровича Долгорукова. При императоре Петре II С. Г. Долгорукий попал в опалу и был выслан с семьей в Рязанскую губернию, где их поселили в Раненбургской крепости под охраной часовых.

Князь не раз обращался к властям с просьбой о помиловании. В письме от 21 апреля 1731 г. на высочайшее имя (уже Анны Иоанновны) он писал: «Вашего императорского величества, государыня всем милосердая, преклоняя колена, всеподданнейше молю, сотвори с убогим и последним рабом своим божеское милосердие: помилуй, всемилостивейшая государыня, для так дни великого от всех Творца дарованного и всему народу торжественного высочайшия коронации вашего императорского величества, дабы и я, бедной и последней раб вашего величества, в так великой радости имел малое участие и с неизреченным благодарением во все продолжение бедного живота моего в пожалованной мне деревнишки за высочайшее вашего императорского величества всем милосердой государыни здравие Всевыщего Творца неусыпно просил. Вашего императорского величества Всемилостивейшей государыни последни и всеподданейши раб кн. Сергей Долгорукой». [111]Императрица Анна Иоанновна не ответила на это прошение.