Иоганн Дройзен - История эллинизма [В 3 томах]

Под утро буря, наконец, стихла, дождь перестал, и река с шумом катилась мимо высоких берегов острова; войско должно было переправиться выше его; сам царь в сопровождении телохранителей Птолемея, Пердикки, Лисимаха, Селевка, начальствовавшего над "царскими гипаспистами", [60]и отборного отряда гипаспистов, находился на яхте, которая открывала кортеж; на других яхтах следовали за ним остальные гипасписты, а на лодках, челноках, плотах и судах - конница и пехота; всего было 4000 всадников, 1000 конных стрелков, почти 6000 гипаспистов, наконец, легковооруженная пехота, агрианы, аконтисты и стрелки, численность которых, вероятно, доходила до 4000 человек. Две фаланги остались на правом берегу, чтобы прикрывать дорогу в Кашмир и наблюдать за ней. [61]Яхты уже плыли мимо высокого и лесистого берега острова; достигнув его северного угла, они увидели всадников неприятельских форпостов, которые при виде переправляющегося войска быстро понеслись прочь по равнине. Таким образом, неприятельский берег был лишен защитников и там не было никого, чтобы помешать высадке; Александр явился на берегу первым, за ним причалили к берегу другие яхты, скоро за ними последовала конница и остальное войско и все построились в походные колонны, чтобы идти дальше; в это время обнаружилось, что они находятся на острове; своим сильным течением река, русло которой в этом месте поворачивает к западу, размыла низкую полосу земли на берегу и образовала новый, обильный водою рукав. Долгое время всадники тщетно и с опасностью жизни искали брод, воды везде были слишком широки и глубоки; оставалось только привести сюда кругом острова суда и плоты; главная опасность заключалась в том, что при сопряженной с этим потере времени неприятель успеет, пожалуй, прислать значительный отряд войск, который мог бы сделать высадку трудной, и даже невозможной; тут, наконец, нашли место, где можно было перейти вброд; люди и лошади только с величайшим трудом могли держаться против сильного течения, пешим воинам вода доходила по грудь, у лошадей поднимались над водой только головы. Постепенно различные отряды достигали берега; войско двинулось сомкнутой линией, имея справа туранскую конницу, рядом с ней македонские эскадроны, затем гипаспистов и, наконец, на левом крыле легкую пехоту, и повернуло направо вниз по берегам реки в направлении к неприятельскому лагерю. Чтобы не утомлять пехоты, Александр приказал ей медленно следовать за собой, а сам со всей конницей и стрелками под предводительством Таврона пошел в получасе расстояния впереди ее; он полагал, что, если даже Пор выступит против него со всем своим войском, то во главе своей отличной и превосходившей силы индусов конницы он будет в состоянии выдерживать его атаку до прибытия пехоты, если же индусы отступят, испуганные его внезапным появлением, то его 5000 всадников ему будет достаточны для того, чтобы ударить на неприятеля и преследовать его.

Пор со своей стороны, когда отступившие форпосты сообщили ему о приближении значительных сил, в первую минуту подумал, что это Абисар Кашмирский со своим войском; но мог ли его союзник не известить его о своем приближении и, переправившись через реку, не прислать к нему вперед извещение о своем благополучном прибытии? - было слишком ясно, что высадившиеся на берег были македоняне, что неприятель беспрепятственно и благополучно совершил переправу, которая могла бы стоить ему многих тысяч его войска, и что у него нельзя теперь оспаривать обладание берегом со стороны Индии. Между тем массы войск, которые, как они видели, были еще выстроены на том берегу вверх и вниз по реке, по-видимому, доказывали, что переправившийся через реку корпус не мог быть значительным. Пор должен был принять все меры для того, чтобы отрезать и уничтожить его, раз он переправился; он должен был, не теряя времени, приступить к нападению, которому так благоприятствовали и которого почти требовали его боевые колесницы и слоны; вместо этого он в данную минуту заботился только о том, чтобы остановить дальнейшее движение неприятеля и избежать всякой решительной встречи до прибытия Абисара. Он выслал против македонян своего сына с двумя тысячами всадников и ста двадцатью колесницами, надеясь, что и при таких силах он будет в состоянии удержать царя Александра. [62]

Увидев приближение этого корпуса по прибрежной равнине, Александр был вполне убежден в том, что на него идет Пор со всем своим войском и что это лишь его авангард; он приказал своим изготовиться к сражению; но в это время он заметил, что за этими всадниками и колесницами не следует никакого другого войска, и тотчас же отдал приказ к атаке. Чтобы привести неприятеля в беспорядок и окружить его, на него со всех сторон бросились туранские всадники; следом за ними понеслись в атаку македонские эскадроны; тщетно старались индусы удержаться или отступить; скоро они, несмотря на отчаянное сопротивление, были совершенно разбиты, четыреста воинов легло на месте и в том числе сын царя; колесницы, которые не могли быстро передвигаться по неровной и вязкой почве равнины, попали в руки македонян, которые двинулись теперь вперед с удвоенной энергией.

Остатки разбитого корпуса принесли в лагерь известие о своем поражении, о смерти царского сына и о приближении Александра; Пор слишком поздно понял, какого неприятеля он имеет перед собою; было необходимо быстро постараться предотвратить, насколько это еще возможно, последствия полумеры, которая только ускорила приближение опасности. Единственным средством спасения было броситься теперь на наступающего неприятеля со всем своим подавляющим численностью войском и уничтожить его, не давая ему времени привлечь к себе более войск, что лишило бы Пора последнего преимущества, которое он еще имел над ним; но он не мог лишать прикрытия берег против македонского лагеря, так как в противном случае выстроенное там и вполне готовое к битве войско могло бы совершить переправу и начать грозить боевой линии индусов с тылу. Поэтому для наблюдения за движениями Кратера и для прикрытия берега Пор оставил в лагере несколько слонов и несколько тысяч воинов; а сам со всею своею конницею, состоявшей из 4000 всадников, 300 боевых колесниц, с 30 000 пехотинцев и с 200 слонами выступил против Александра. Обогнув справа болотистую равнину, тянувшуюся около реки, и достигнув чистого песчаного поля, представлявшего одинаковые удобства и для возможности развернуть его боевые силы и для движений его слонов, он выстроил свое войско в боевой порядок по индийскому обычаю: впереди была страшная линия из двухсот слонов, которые, поставленные в пятидесяти шагах друг от друга, занимали почти целую милю пространства, [63]позади них была выстроена второй колонной пехота отрядами по ста пятидесяти человек, каждый между двумя слонами; к крайним отрядам правого и левого крыла, которые выступали за линию слонов, примыкали с каждой стороны по две тысячи всадников; оба конца этой длинной боевой линии были прикрыты полутораста колесницами каждый, причем на каждой колеснице было двое тяжеловооруженных воинов, двое стрелков с большими луками и двое вооруженных возниц. Вся сила этой боевой линии заключалась в двухстах слонах, действие которых должно было быть тем ужаснее, что конница, на которой Александр основывал свою надежду на победу, не была в состоянии держаться против них.