Иоганн Дройзен - История эллинизма [В 3 томах]

Во время приблизительно тридцатидневного пребывания Александра в Вавилоне Сузы, город, где находился персидский придворный лагерь и царские сокровища, была приобретена мирным путем. Уже из Арбел Александр послал вперед македонянина Филоксена, [48]как кажется, во главе легкого отряда, чтобы обеспечить за собой город и царские сокровища; теперь он получил от него известие, что Сузы сдались добровольно, что сокровища спасены, и что сатрап Абулит изъявляет покорность Александру. [49]Через двадцать дней по выступлении из Вавилона Александр прибыл в Сузы; [50]он немедленно завладел несметными сокровищами, накоплявшимися со времени первых персидских царей в высокой цитадели города, киссийском Мемнонии греческих поэтов; [51]одного золота и серебра было пятьдесят тысяч талантов, и, кроме того, здесь находились громадные запасы пурпура, благовоний, драгоценных камней, вся обильная утварь самого пышного из всех дворов, многочисленная добыча, вывезенная из Греции во время Ксеркса, и между нею бронзовые статуи убийц тирана Гармодия и Аристогитона, которые Александр отослал обратно к афинянам.

В то время, когда войско находилось еще в Сузах и на берегах Хоаспа, посланный год тому назад из-под Газы за подкреплениями на родину стратег Аминта явился с новыми войсками. [52]Их распределение по различным частям войска [53]было в то же время началом новой организации армии, которая в течение следующего года была проведена дальше на новых основаниях, вызванных ходом войны в верхних сатрапиях; начало было положено разделением ил македонской конницы на два лоха, что, так сказать, удвоило их тактически.

Позднее мы возвратимся к этой реорганизации. Она является вступлением к крупным переменам, которые, каково бы ни было мнение о поведении Александра в этом случае, необходимо вытекали из логической последовательности предпринятого им дела и из условий, необходимых для достижения успеха.

Прежде всего, хотя теперь и была половина декабря, Александр думал двинуться к царским городам области Персиды, с обладанием которыми, как привыкла считать народная вера, было неразрывно связано господство над Азией; появление его там на троне персидских царей, во дворцах Кира, Дария и Ксеркса, было для них доказательством падения династии Ахеменидов. Он поспешил привести в порядок дела области Суз. Он утвердил сатрапию за сатрапом Абулитом, передал цитадель города Суз Мазару, [54]а командование войсками сатрапии вместе с корпусом из тридцати тысяч человек Архелаю; замки Суз он назначил будущей резиденцией матери и детей персидского царя, которые до сих пор находились при нем, и окружил их придворным царским штатом; рассказывают, что он оставил при дворе царевен несколько греческих ученых, выразив желание, чтобы они научились от них по-гречески. [55]После этих распоряжений он выступил с войском в Персию.

Среди различных военных трудностей, делающих замечательными походы Александра, немалую роль играет трудность ориентироваться в совершенно чуждых землях. Теперь приходилось подниматься из низменности на Иранскую возвышенность, в области, о конфигурации, протяжении, средствах к существованию, дорогах и климатических условиях которых греческий мир до сих пор не имел ни малейшего понятия. Мы должны предположить, что Александру удалось составить себе приблизительное представление о географических условиях областей, против которых он думал теперь обратиться, из сообщений персов, которых он теперь имел достаточно в числе окружавших его лиц; детали должны были выясниться впоследствии из обстоятельств и из расспросов на самом месте.

Чтобы из равнины Сузианы достигнуть царских городов высокой Персиды, прежде всего, было необходимо пройти через крайне трудные проходы. Дорога, которую должен был избрать или, вернее, открыть себе Александр, была та, которая была устроена между Персеполем и Сузами для переездов персидского двора. [56]Она вела сперва по богатой Сузианской равнине, через Копрату (Дисфуль) и Эвлай (Куран у Шустера), которые соединяются и под названием Паситигра (Малого Тигра) текут в "Эрифрейское море", - затем далее, через две реки, древних имен которых мы более не можем определить, через Иераги у Рам Гормуза и через Таб (Ароз?). Между этими двумя реками идет проход из равнины в горы, тот самый проход, как кажется, который был назван древними проходом уксиев. [57]Уксии живут частью на равнине, частью в горах, сопровождающих ее на северо-востоке; подвластны персидскому царю были только обитавшие на равнине; горные уксии, когда двор ехал по этой дороге, давали позволение пройти через этот находившийся в их руках проход только за богатые подарки. Те же самые окружающие иранскую возвышенность горы, которые около Ниневии подходят к самому Тигру, сопровождают своей юго-восточной цепью равнину сузианцев и уксиев, поднимаясь несколькими, лежащими друг за другом, террасами до высоты вечных снегов; далее к юго-востоку, где вместо равнины и как бы в виде продолжения ее глубоко врезывается в сушу Эрифрейское море, число этих поднимающихся от берега террас увеличивается до восьми и девяти параллельных линий гор, над которыми, если смотреть с залива милях в двадцати от берега, виднеется как центральная масса высокая снежная цепь Кух-и-Баэна. Миновав вышеупомянутые проходы уксиев, "проезжая дорога" [58]ведет в Бабехан по этому лабиринту горных цепей, прорывающихся между ними горных потоков, маленьких равнин и проходов между ними, затем идет в юго-восточном направлении по равнине Ласфера, проходит далее к востоку в равнину Башта и затем в равнину Фахиана, окруженную такими высокими горами, что солнце в этой деревне видно только утром, а всю остальную часть дня она постоянно в тени. Эту лежащую к востоку долину замыкает скалистый пик Келах-и-Сефида, а лежащая на вершине его крепость вполне преграждает путь. Таковы персидские проходы на проезжей дороге через Шираз в Персеполь; кто желает избежать их, обращается у Фахианы к югу и достигает Шираза через Казерун, "дурную идущую вверх и вниз по скалам дорогу". Маршрут Александра показывает, что этот проход можно обойти с севера и от Таба пройти более коротким путем, чем проезжая дорога. Уже у Бабехана есть одна дорога левее к северу, которая у Танг и Тебака поднимается на лежащую за ним более высокую террасу и затем у Башта опять, по-видимому, приводит к большой дороге; [59]затем снова упоминается одна дорога у Фахианы, ведущая прямо к северу в горы и спускающаяся по ту сторону Келах-и-Сефида в лежащую позади крепости маленькую равнину.

Таковы были дороги, по которым должен был пройти Александр, чтобы достигнуть Персеполя и Пасаргад; время года было крайне неблагоприятно, на горах уже должен был лежать глубокий снег, частые бивуаки благодаря редкости поселений и холодные ночи должны были еще более затруднять и без того уже трудный путь; кроме того, можно было ожидать сопротивления со стороны уксиев и еще более со стороны Ариобарзана, который со значительными силами укрепился в верхних проходах. Несмотря на все это, Александр поспешил в Персию, не только для того, чтобы завладеть страною, сокровищами Персеполя и Пасаргад и ведущим в глубину Ирана путем, но главным образом для того, чтобы долгим промедлением не дать персидскому царю времени предпринять обширные вооружения и из Мидии обратиться сюда, чтобы защищать за столь трудными персидскими проходами колыбель персидского царства и Высокую Порту Ахеменидов.