Аркадий Шофман - История античной Македонии [в 2 частях]

Парибени нигде не указывает на социально-экономическое развитие македонских племен, на результаты межплеменной борьбы. Следуя уже давно устаревшим взглядам, автор [15] полагает, что первоначально Македония, вследствие топографических особенностей местности, состояла из отдельных княжеств. Затем одно из этих «княжеств», самое сильное, подчинило другие княжества, которые становились его государствами-клиентами (Stati clienti). Сама борьба и различные столкновения этих «княжеств» объясняются, как уже было сказано, не социально-экономическими условиями их жизни, а факторами географическими. [63] R. Paribeni , указ. соч., стр. 22-23. Не различая коренных особенностей двух периодов: первобытно-общинного строя и классового общества — автор считает период военной демократии в Македонии монархией, а племенных вождей — государями.

Парибени с особым сочувствием относится к Филиппу, в оценке деятельности которого явно проглядывают собственные политические взгляды Парибени. Завоевания Филиппа автор рассматривает вне связи с рождением македонской государственности, не раскрывает того факта, что эти завоевания были результатом консолидации сил молодого рабовладельческого государства, которое столкнулось с Грецией, переживавшей тогда социально-экономический кризис. Именно потому, что историк не нашел основных причин, вызвавших македонские завоевания, он объясняет их только исходя из личности самого Филиппа, к которому относится с явным сочувствием. [64] Там же, стр. 101-102. При общей оценке деятельности Филиппа Парибени усматривает всемирно-историческое значение продвижения Македонии на Восток в том, что на смену отжившим восточным государствам должно было придти новое, здоровое государство аристократической монархии. Поэтому вполне естественно, что автор осуждает Демосфена и других греков, противников Филиппа, как лиц, не понимавших исторического значения дела Филиппа.

Будучи не в состоянии дать правильную оценку выступлениям греков против македонского нашествия, Парибени прибегает к испытанному методу — модернизации. С иронией называя Демосфена «бедным Демосфеном» (Povero Demostene!), он сравнивает антимакедонские устремления его партии с деятельностью Гарибальди, к которому также относится отрицательно, а разногласия среди греков сравниваются с разногласиями союзников на Версальской конференции 1919 г., когда с итальянским министром Солино союзники обошлись, как с врагом.

Работа Парибени не вносит чего-либо нового в изучаемую проблему. Автор не смог установить качественных отличий отдельных этапов развития античной истории Македонии, времени зарождения и отмирания отдельных коренных общественных явлений, а также причин и следствий этих изменений. Парибени смешивает эпохи и понятия, допускает модернизацию в объяснении исторических фактов и тем самым дает неправильное, необъективное толкование исторических событий греко-македонских отношений античного периода. [16]

Итак, подводя итог, следует сказать, что буржуазной историографии о греко-македонских отношениях в целом не удалось дать правильного, исчерпывающего анализа этой проблемы. Она обычно разрешалась без учета тех социально-экономических изменений, которые произошли в македонском обществе в результате распада родовых связей и сложения македонской государственности. Македонские завоевания в Греции рассматривались вне связи с рождением Македонского государства. Буржуазные ученые пытались объяснить всякое историческое событие из жизни Македонии и Греции, исходя из деятельности личности, а не из конкретной социально-экономической обстановки, которая выдвинула эту личность. Много искажений и извращений буржуазная историография допустила и допускает в разрешении проблемы афинской демократии и деятельности ее вождей. На протяжении всего XIX века среди буржуазных историков существовали две точки зрения на афинскую демократию. Часть из них старательно идеализировала греческую демократию, совершенно игнорируя при этом ее классовую сущность и классовую ограниченность; другая часть резко нападала на афинскую демократию, отрицая ее прогрессивное значение и противопоставляя ей военизированный строй аристократической Спарты.

Стремление многих буржуазных исследователей к модернизации, отрицание ими законов исторического развития и, наконец, отсутствие общего взгляда на историю Македонии в целом наложили в той или иной мере свой отрицательный отпечаток на все работы буржуазных ученых по греко-македонской истории.

Более интенсивно разрабатывается история греко-македонского мира в балканских странах: в Болгарии, Югославии и Греции. Это объясняется тем, что история Македонии в известной степени является частью их собственной истории.

Болгарских античников уже давно интересовали вопросы македонской истории и развитие фракийской культуры, без изучения которых нельзя создать историю древней Болгарии.

Первое место в античном балкановедении занимает всемирно признанный болгарский ученый Г. И. Кацаров. [65] См. Хр. Данов , Академик Гаврил Илиев Кацаров, «Исторически преглед», 1955, № 1, стр. 112-117. На протяжении более чем полувека он систематизировал и истолковывал огромный и разнородный фактический материал по истории быта, культуры, религии древних фракийцев и соседних с ними племен и народностей. [66] В 1913 г. издается его монография «Битът на старите Траки според класическите писатели», в которой впервые с исчерпывающей полнотой использованы данные античных авторов о материальной и духовной культуре древних фракийцев. Вскоре эта работа была переведена на немецкий язык: Beiträge zur kulturgeschichte der Thraker, Sarajevo, 1916. В 1919 г. Кацаров выпустил интересную работу о кельтском нашествии в III в. «Келтите и стара Тракия и Македония»; в 1933 г. он напечатал статью «Земледелието в древна Тракия» и обстоятельную работу «Произход и пръв разцвет на одриското царство в Тракия». В этих работах рассматривались вопросы жизни непосредственных производителей материальных благ у фракийцев, а также возникновение и развитие у них государства. В 1936 г. появилась интересная монография Кацарова «Тракийская религия». Им были подробно изучены [17] источники и памятники материальной культуры болгарской и северо-балканской земли.

В 1922 году Г. Кацаров издал монографию о Филиппе Македонском, которая как по глубине изучения источников, так и по силе своих доказательств оставила далеко позади западноевропейских ученых. [67] Г. Кацаров, Царь Филипъ II Македонски, София, 1922.

Прекрасное знание материала, глубокий анализ фактов, большой интерес именно к македонской истории делают труд Кацарова особо ценным и в настоящее время. [68] Однако эта, в общем хорошая книга о Македонии содержит ряд существенных ошибок. Так, нельзя признать правильным стремление автора на основе одного лишь робкого упоминания источника доказать существование феодальных отношений в древней Македонии. Безосновательна также и характеристика Кацаровым македонской монархии как демократической монархии (стр. 288). Проявляется в книге и тенденция к идеализации македонских царей. Кацаров пытается доказать, что виновником войны с Грецией был не Филипп, а сами афиняне, которые под руководством Демосфена провоцировали военные действия (Там же, стр. 223). Так, по мнению автора, Филиппу, строго соблюдавшему договор, была навязана война вскоре после Филократова мира, и, стало быть, Афины несли моральную ответственность за трагические последствия войны (Там же, стр. 223). Спорной является и характеристика автором деятельности партийных вождей — Демосфена и Эсхина. Почти одновременно с этой монографией Кацаров выпустил работу о соседней с Македонией Пеонии: «Пеония — принос към античнама етнография и история на Македония».